Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика

М . Кушникова , В . Тогулев .

КРАСНАЯ ГОРКА :

очерки  истории « американской» Коммуны в Щегловске , провинциальных нравов , быта и психологии 1920-1930- х гг .

( документальная версия ).

Глава вторая.

В ГОД СМЕРТИ ЛЖЕКУМИРА…

Американская индустриальная колония «Кузбасс» и Красная горка в 1924 г.

Страница 1 из 17

В конце 1923 г., как уже было сообщено нами ранее, кемеровский райком и щегловский уком РКП объединились и стали называться укомом. Соответственно, большая часть документов 1924 года, касающаяся партийных дел в нынешнем Рудничном районе Кемерова, хранится в фонде укома в кемеровском госархиве (бывшем партийном). Укомовские документы 1924 года мы подробно разбирали в третьем томе «Страниц истории города Кемерова» в первой части (с. 82-151).

В фонде Рудничного райкома КПСС документы 1924 года также отложились. Что выглядит довольно странно. Ведь рудничный райком образовался во второй половине 1930-х, так откуда же в его бумагах – документы 1924 года? Большинство этих бумаг связано либо с Щегловским укомом, либо с АИК. Где и как они хранились в самом 1924 году, выяснить затруднительно.

Так или иначе, приступаем к изучению нового пласта документов, имеющих свои специфику. Партийные ячейки Кемрудника и других предприятий Кемерова подчинялись, как уже было сказано, укому. Уком подчинялся губкому. «Органом» губкома была газета «Красное Знамя», печатающаяся в Томске. Разумеется, «орган» этот всяческими мыслимыми и немыслимыми путями, в основном через уком, навязывался коммунистам в возможно большем количестве экземпляров. Чему содействовал редактор газеты Каценельсон лично (и зав. газетной конторой Тульбович), Каценельсон озабочен, почему на химзаводе и Кемруднике его газета раскупается недостаточно оперативно. А поэтому он 21 марта 1924 г. предложил заведующему агитпропом Щегловского укома помочь газете подобрать партийного (на худой конец беспартийного) представителя в рабочем районе: «Отмечая крайне слабое распространение газеты «Красное Знамя» в Вашем районе и указывая на необходимость проведения кампании среди рабочих как Щегловска, так и находящихся близ Щегловска копей и химзавода, по вербовке подписчиков на «Красное Знамя», редакция просит Вас выделить товарища (в крайнем случае беспартийного), которого редакция могла бы считать своим постоянным представителем. Срочно сообщите фамилию и адрес выделенного Вами товарища. Прилагаем справку о подписной плате для сведения. Примечание: наш постоянный представитель будет получать соответствующее вознаграждение».1112

Внизу неразборчивыми каракулями написаны две фамилии: Компанеец Дмитрий Николаевич (барак № 134, правый берег) и Федякин Василий Алексеевич (адрес – Нардом химзавода). Очевидно, это были кандидатуры на должность представителей «Красного Знамени» в Кемерове.

Рукописная газета. – Почему «Красное Знамя», а тем более центральные газеты не пользовались спросом в рабочем районе? Ответ: потому что мало писали о кемеровских делах. Может быть, именно для того, чтобы увидеть в газете собственное, «кемеровское» слово, в 1924 г. клубы Кемрудника и химзавода стали выпускать рукописную (точнее – машинописную) газету «Горнорабочий и химик». Сохранился второй номер этой газеты от 25 марта 1923 г. (вторник). На ее страницах находим некоторые уже известные нам имена.

Как и полагается газете, начинается она с передовицы. Таковая, как известно, никогда не подписывается. Писалась она с пафосом. Передовица второго номера называлась так: «Наши очередные задачи». Заголовок не очень оригинальный, но содержание статьи забавное: «После революционной встряски, - пишет неизвестный автор, - жизнь русского рабочего стала входить в определенное русло совстроительства. Эта встряска изменила хозяйственно-экономическую и политическую жизнь страны, но она мало задела наш быт, который является основной частью культурного развития страны. Старый быт со всеми своими ненормальностями, до некоторой степени развитый в пору революционной встряски, в настоящее время начинает оживать и своими всходами заглушать еще очень и очень слабые ростки молодого коммунистического быта. Безучастность в общественных делах, стремление замкнуться на личных переживаниях, мелочничество можно наблюдать во всех углах в рабочих и крестьянских районах».

О советском быте в Кузбассе мы писали во всех подробностях в наших книгах о 20-30-х годах. Сценариев, которые подкидывал такой «быт», было множество: жена, которая живет без мужа десятилетиями и имеет неизвестно от кого детей; муж, оторванный от жены партийным приказом, который «гуляет» в московских ресторанах; семейная жизнь в щегловских клоповниках; людоедство – все это детали советского быта, причем такие, каких в дореволюционную пору не было. Поэтому рассуждения автора передовицы нас, сегодняшних, захватывают получше всякого авантюрного романа. «Наша задача, - захлебывается в собственном пафосе автор, - не допустить, чтобы старый быт расширил свое влияние на молодые всходы нового быта. Мы должны поддержать новый быт, не дать ему принять уродливые черты старого отживающего быта. И этого при всем желании, при настойчивости, при достаточной организованности мы можем достигнуть. Возьмем мы хотя бы личную жизнь каждого из нас, разве мы не замечаем, что в наших кругах творится много всего несуразного? Пример: распределение нашего рабочего времени, еда, сон, отдых и т.д., то здесь каждый из нас не может правильно распределить время, которое являлось бы полезным для его здоровья, или хотя бы взять нашу семейную жизнь, то и здесь много можно найти нелепостей, ругань, ссора, драка, зависимость жены от мужа, все это глубоко укоренилось и вошло в привычку держать самих себя в патриархальном быту».

Что такое советская двойная мораль, уже известно. Фальшь, лицемерие, ханжество – все это черты еще очень недавнего быта, когда жена бегала в партком жаловаться на мужа, когда всюду – разврат, а в газетах – сплошная «мораль». Неудивительно, что когда мы недавно опубликовали письма семейной кемеровской пары конца 30-х – 40-х годов, прежде всего возмутились ортодоксально настроенные коммунисты: им очень не хотелось узнавать в письмах стандарты недавней семейной советской жизни. Представляем, какое возмущение вызвала бы публикация таких писем в пору, когда писал свою передовицу безвестный автор. Далее он пишет: «Труженик свободной России разложил устои старого строя, он доказал, что для трудящихся нет ничего недосягаемого, он также докажет свою способность и здесь, он также пустит революционную струю в застойность жизни и широко начнет проявлять форму нового быта. Рабочим и служащим Кемрудника и химзавода необходимо принять самое горячее участие в обсуждении вопроса о быте и писать в свою газету «Горнорабочий и химик» все имеющиеся у вас факты о быте, ибо только коллективной работой мы сможем заглушить оживающие корни старого никому не нужного быта и освободить почву для нового коммунистического быта».

Так закончилась передовица рукописной газеты «Горнорабочий и химик». Далее шли заметки. Подписывались они странно: «ЛИКЭС». Именно этот «автограф» стоит под большинством материалов. Это не псевдоним. Так называлась литературная студия при электрической станции химзавода. И, стало быть, авторство подписанных «Ликэсом» материалов не могло принадлежать одному человеку. Рубрика «Рабочая жизнь» помещена в газете сразу после передовицы. Первая заметка подписана все тем же Ликэсом. Называлась она так: «Додумались». Рассказывалось в ней про колодцы, водокачку и… навоз. Итак, «навозная» история: «Перед тем, как пускать коксовые печи, с водокачкой случилось маленькое несчастье. Так как воды потребовалось больше, а ее не хватает. Как тут быть. Пришлось на водокачке расчищать колодец, к чему было приступлено, а чтобы воду задержать от падения в колодец, во время чистки нужно ее перегородить. Стали думать, чем бы ее задержать, ну, конечно, додумались. И чем же вы думаете? Навозом. Но во время работы навоз от напора воды не выдержал и побежал вместе с водой в колодец, а из колодца с навозной приправой дошел и до желудка рабочего. Спрашивается, нельзя ли, кто этим ведает, в таких случаях ставить перегородки более гигиеничнее, чем навоз?»

«Навозная» история не вовсе веселая и довольно-таки контрастирует с передовицей. Похоже, что члены литературной студии «Ликэс» специализировались на «советских ужасах». Если в «навозной» истории рассказано, как рабочие наелись и напились канализационными стоками, то в следующей заметке («Халатность слесаря») повествуется, как на химзаводской дробилке задавило рабочего: «11 марта в 10 часов утра в помещении дробилки кожухом десятиратора придавило чернорабочего Зверева, который и отправлен в больницу. Этот несчастный случай произошел по вине слесаря Демина, который во время отнятия кожуха от десятиратора ушел во двор и оставил одних чернорабочих, которые в слесарном деле, конечно, ничего не понимают, а Демин по своей халатности допустил к такой ответственной работе непонимающих ее. Не мешало бы администрации не посылать не относящихся к делу слесарей на такие ответственные работы».

Содержание газеты мрачнеет. Следующая заметка опять подписана «Ликэс». Анонимный автор возмущается, почему из баков для хранения воды на химзаводе постоянно происходит утечка, и предлагает установить «сигнализацию», которая вовремя бы подсказывала сторожам, охраняющих баки, что те переполняются водой. Заметка называется «Нужно устранить». Название можно понять двояко: можно устранить неисправность, а можно – безалаберную администрацию. «Для передачи воды, - рассказывается в заметке, - и ее распределения по заводу устроено на турме два бака, куда с водокачки накачивается вода, за регулированием воды в баках обязан следить сторож, который также следит за воротами по пропуску паровозов в завод. Так как сторож занят двумя постами, то вода в баках часто отсутствует и льется через край, а проверить количество воды сторожу нужно подняться за каждой проверкой на третий этаж. Нельзя ли администрации позаботиться об установке сигнализации к бакам для измерения воды в них и этим избавить сторожей за каждым разом, чтобы узнать количество воды, лазать наверх и тем устранить исчезновение и переполнение».

Уровень заметок, конечно, не ахти какой. Студия «Ликэс» была явно любительской. Творения ее членов были желчны и даже агрессивны. Впрочем, именно такими настроениями была проникнута вся работа кемеровских клубов. Дело в том, что не было в них мира. Об этом – следующая заметка, подписанная инициалами «А. М.». Студия «Ликэс» существовала именно при клубе. И коли мира у «клубников» нет, то причин для радости нет и у «Ликэса». Статья безвестного А. М. названа «Рабклуб и профкружок». «Вот уже около года, - сообщает автор, - как химзаводской клуб бьется с профкружком, стараясь наладить его работу. Несколько раз он уже начинал работать, но почти сейчас же рассыпался, и это несмотря на имеющегося хорошего и добросовестно относящегося к делу руководителя т. Родина. Профкружок – это ядро по изучению устава, тактики, истории и организации Союза Горняков. Было признано необходимым в первую очередь повести работу среди делегатов в порядке союзной дисциплины. Однако делегаты остались глухи к этим призывам и кружка не посещают. В чем же дело? Дело в том, что делегаты совершенно инертны к изучению профессионального движения, несмотря на огромное значение его в жизни. Действительно, это работа – работа изучения, работа исследования тяжела и скучна, но она необходима и проделать ее нужно во что бы то ни стало. Не удается подход с одной стороны – надо попробовать пронести с другой стороны, а именно, не гоняясь за численностью, лучше создать кружок меньшего размера, например, 5-10 человек, но за то действительно интересующихся профдвижением и с этой группой пойти в массы, ставя доклады, лекции и т.д. на всех собраниях и даже заседаниях. Эта работа будет плодотворна».

Рубрика «Рабочая жизнь» закрывается официальной справкой некоего Скобникова о понижении цен на товары в кемеровском ЦРК. Это была единственная публикация рубрики, которая сообщала хорошие новости. С 19 марта Правление ЦРК произвело уценку товаров. Цены на мануфактуру упали на 20%, на готовое платье – на 20-30%, галантерея уценилась на 20%, железо кровельное на 20%, кондитерские изделия на 20-50% и зерновая соль на 17%.

Литературно-художественный отдел газеты представлен стихами. Стихи – про Ильича, про производство, про светлые идеалы. Они мало чем отличаются от сочинений некоторых современных кемеровских поэтов, по сей день проникновенно слагающих оды про красные знамена. Так, стихотворение некоего Григория Кругликова под названием «К беспартийному рабочему» проникнуто пламенной любовью к Ильичу. Поэт убивался по поводу смерти Ленина, как вдова над могилой мужа.

Имя чистое рабочего

Зря, не нужно, друг, носить

Тебе разве безразлично

Беспартийному все быть.

Или время колчаковщины

Ты, наверное, брат, забыл,

Как твою могучу спину

Колчаковский палач бил.

Не хотишь творить ты новое,

Глух к заветам Ильича

Иль хотишь, что пришли старые,

Принесли тебе бича.

Наш Ильич ушел в могилу,

А дело нужно продолжать,

Так вступайте же Вы в партию,

Что во всем ей помогать.

А она ведь его детище,

Ильич ей дал завещание,

Чтоб все заветы его выполнить,

Взявши клятву обещания.

А на могиле вождя нашего

Ты ведь также клятву дал,

Ведь заветы Ильичевы

Провести в жизнь обещал.

Так не медлите, товарищи,

И вступайте все в ряды

Выполнять заветы Ильичевы

Все вступайте в РКП.

Расписавшись в верной любови к Владимиру Ленину, газета предоставила трибуну поэту, который спрятал свое имя за псевдонимом «М». Этот «М» преимущественно писал про «знамя коммунизма». И еще – про свою фетишистскую любовь к коксовым печам. Он так и назвал свое глубоко лиричное стихотворение – «К пуску коксовых печей».

Гудит, гудит гудок

Это кокс в первой

Красной глыбой всплывает

Из печи родной

Серебристо-серый материал

Пойдет на домны на Урал.

И Гурьевский завод, он оживет

И славный труд он населит

И день за днем все выше, выше

Стальная арка к облакам

В гости пойдет могуче-шире

И не за горами день,

Когда на арке той

Под солнце луч

Под звук гудка

Взовьется коммунизма

Красный стяг,

Стяг всемирный, стяг труда…

«Коммунизма красный стяг», как известно, над Кузбассом, да и над СССР вообще, так и не взвился и вряд ли взовьется когда-нибудь. Можно только посочувствовать загадочному «М», который, конечно же, рассчитывал еще при своей жизни увидеть коммунизм «как он есть», пожить в обществе, где все бесплатно и все сознательные. Не менее умилительное следующее стихотворение «М», посвященное электрической турбине, которая, «славная моя, вал вертит», потому что ее сильно «возбуждает генератор». В общем, получилась ода любви турбины к генератору, под названием «Электростанция завода». И, конечно, поминается в стихах «Ильич», который указывает дорогу в светлое будущее.

Вот пар шипит.

Она пошла,

Трубина славная моя

Вал вертит

А рядом генератор

Ее братик и возбудитель

Дающий ему ток

Вся в пару турбина

Зноем дышит

И морозом пышит

Генератор рядом

Идет, вертит шутя

И незавметно

Дает электро,

Родного братика вертя.

Вот провода висят

По ним бегут

Энергию дают

И.р. тысченка (что за «и.р.» – не поняли. – авт.)

Бегут к моторам

А захотел,

К станкам,

Машинам по заводу

На шахты правой стороны

К моторо-помпам

К углерезкам

И в рабочие квартиры

Да – электростанция

Уже пошла

Теперь она

Сердце химзавода

И близок, близок час,

Пойдет энергия в деревни.

И мысли, бывшие у нас

И Ильича – пройдут на дела.

Подумалось: прошло 80 лет, а уровень мастерства некоторых кузбасских поэтом если не сильно повысился, то для многих тематика осталась прежней. Все те же поминовения Ильича и оды красным знаменам. Иногда ловишь себя на мысли, что поэты образца 1923 года в коммунизм не верили, а просто издевались над читающей публикой. А иногда – кажется, что истово верили, и дивишься этой смешноватой детской вере…

Заканчивается поэтический раздел в газете загадкой:

Черт – он у горнила,

Бог – он у станка,

И вся рабочая сила

От края до конца.

Разгадка, наверное, не под силу никому. Разве можно догадаться, какой смысл вкладывает в «загадку» (непременно идеологического содержания!) графоман образца 1923 года – достойный предшественник многих нынешних графоманов…

Следующая рубрика – «Местный отдел». Касается она полемики между членами литературной студии «Ликэс» и редколлегией рукописной газеты. «Ликэс» настаивает на том, чтобы присылаемые из студии заметки (и, конечно, стихи!) редакцией не правились (сами автора о своих сочинениях высокого мнения): «При электрической станции химзавода организовался литературный кружок, именуя себя сокращенным названием «Ликэс». Что пишет «Ликэс»? Препровождая в Ваше распоряжение наши статьи за подписью «Ликэс», просим печатать только те, которые вы пропускаете без правок, исправленные же вами наши статьи просим возвращать обратно через Карпова, для просмотра исправлений и согласия на его печатания».

Тут же – ответ редакции на объявление «Ликэса»: «Редакция приветствует Ваши литературные начинания, но со всеми вашими требованиями согласиться не может, отсылать для пересмотра только те статьи, которые неспешного характера, а право переделки спешных оставляет за собой».

Вот такой поединок между редактурой и творческими силами, выставленный на обозрение читателей. В той же рубрике «Местный отдел» помещены некие «вызовы». Смысл их таков: некто жертвует на самолет «Крокодил» облигации и через газету вызывает кого-нибудь другого, еще не успевшего пожертвовать облигации, сделать то же самое.

Врач Никитина: «По вызову в газете «Горнорабочий и химик» № 1 вношу на самолет «Крокодил» одну облигацию 6% золотого выигрышного займа 5 руб. серия 04 № 684513».

Некто Хомченко: «По вызову в газете «Горнорабочий и химик» вношу на самолет «Крокодил» один рубль золотом».

Приписка от редакции по поводу объявления Хомченко: «Так как товарищ Хомченко вызван на облигацию стоимостью 5 руб., то будьте добры доплатить еще четыре рубля золотом».

Некая Зинова: «По вызову в газете № 1 «Горнорабочий и химик» на самолет «Крокодил» вношу облигацию золотого займа пять рублей серия 07 № 003718».

Далее следует рубрика «Почтовый ящик». В ней редакция объясняет своим рабкорам, почему их материалы не напечатаны. Каждому рабкору, даже анонимному – отдельное объяснение.

- «Рабкору, написавшему заметки «Чудо» (№ 1 и 2) не пойдет, потому что нет Вашей подписи и адреса, без этого редакция не пропускает, примите к сведению».

- «Заинтересованному бывшему электрику, электромонтеру Черембасса, укладчику и очевидцу (Это, очевидно, псевдонимы? – авт.) заметки «Высококвалифицированный спец», «Улита едет, когда-то будет», «К сведению электроотдела», «Безхозяйственность и несуразность», советуем поменьше давать себе кличек, а также каждую заметку подписать своей настоящей фамилией и дать свой адрес, без соблюдения этих правил никогда не пойдет, а материал хорош».

- «И. Богатову: «Пушка» не пойдет, потому что она еще губит народ и, наверное, еще некоторое время будет губить».

- «Ликэсу»: «Недоразумение» мелочь».

- «Сарину: «Заржавленные струны» № 1 не пойдет, пишите яснее».

Редакция просит «писать яснее»? Но даже редакторский текст не всегда можно понять. Любопытна также просьба подписывать «публикации» своим настоящим именем. Но ведь во всем процитированном номере лишь одна статья (точнее – стихотворение) – подписанная. Явно – публиковаться в «газете» авторы стеснялись.

Заканчивается номер шутливым объявлением о пропаже «членов редакционной коллегии»: «Из редакции «Горнорабочий и химик» сбежали члены редакционной коллегии, приметы нижеследующие: 1) Резанные уши, глаза налево, тавро на левой задней ноге. По последним сведениям, пристал к нардому Кемрудника. 2) На лбу лысина, грива на обе стороны, масти неопределенной, последний раз видели на Центральной шахте, пережевывающим кипу табелей. 3) Грива направо, с длинными резаными ушами, напоминает ишака, масти каурой, по некоторым сведениям был виден на проводах линии в 3000 вольт, теперь находится, надо полагать, где-нибудь выше. 4) Помесь. Грива вразмет копной, жил в хлеве № 154, приметы следующие: глаза глубокие, ноги длинные с щеткой, говорят, что видели при химзаводском нардоме. Всякого подходящего к поименованным приметам за вознаграждение представить в редакцию на регулярные заседания, которых не было с момента убега вышепоименованных членов редакционной коллегии. Примечание: налог на них в Щегловске УФО оплачен».1113

Такие вот в Кемерове были шуточки. Пролетарский юмор – почище английского…

Расширение газеты. – Хотя, возможно, именно подобный юмор и делал газету востребованной. А еще в Кемерове спрос на местные новости. О том, что делается в Москве, никому не интересно. Возможность публиковаться – пусть даже в рукописной газете – тоже для многих прельстительна.

Московские и Томские газеты раскупались крайне плохо. Если что и выписывали в Томске – так это учебники для ликвидации политнеграмотности. Больше спроса ни на что не было. Из запроса секретаря Щегловского укома Черных в Томское отделение Сибкрайиздата от 26 июня 1924 г.: «Щегловский уком просит выслать в его адрес книги: 1. Бердников и Светлов – политграмота 100 экз., 2. Политсловарь под редакцией Эльцины 100 экз. По получении от Вас счета 50% сумма заказа будет немедленно переведена, остальные будут уплачены в два месяца. На все книжки предоставляется скидка в размере 15% с цены каталога».1114

Шибко «умных» книг, как видим, не выписывали. Интересовались только минимумом для ликбеза. А для ликбезников, умеющих только еле-еле читать да писать, самый понятный стиль и язык – тот самый – что в рукописной газете «Горнорабочий и химик». Местным сплетникам газета казалась чрезвычайно нужной. Может быть, именно поэтому 10 июня 1923 г. на заседании президиума Щегловского укома обсуждали проект расширения этой газеты. С докладом выступал Башинский.1115 Проект утвердили и поручили «соответствующим фракциям отпустить намеченные средства».1116

Сохранился проект расширения. Он был составлен на основании постановления коллектива рабкоров Кемеровского района от 8 июня 1924 г., датирован следующим числом, т.е. 9 июня, и подписан председателем бюро рабкоров, а также членом бюро Башинским. В проекте – 9 пунктов:

- Газета с 15 июня переводится с кустарного на печатное издание (печатается в Щегловской типографии).

- Издателем остается рабочий клуб химзавода. Редактируется газета редакционной коллегией из трех лиц, утверждаемой Правлением рабклуба.

- Размер газеты – одна сторона развернутого писчего листа бумаги. В случае наличия материалов редколлегия может увеличить размер того или иного выпуска еще на поллиста.

- Газета выходит один раз в неделю по вторникам.

- Тираж газеты на первое время определяется в 150 экземпляров.

- Газета расклеивается на видных местах химзавода, рудника, учреждений и Щегловска, а также рассылается по цехам, организациям и предприятиям рабочего района и города, кроме того, по возможности рассылается и в окружающие селения.

- Ежемесячный расход на издание газеты определяется в 50 руб. (по предварительной смете).

- Сумма этих расходов распределяется следующим образом: 1) рудком ВСГ – 10 руб. в месяц, 2) Кемеровский ЦРК – 10 руб. в месяц, 3) Уисполком – 10 руб. в месяц, 4) АИК – 10 руб. в месяц, 5) Уполномоченный ГСПС – 10 руб. в месяц.

- Указанные средства вносятся в распоряжение Правления рабклуба химзавода и расходуются последним только на издание газеты.1117

Желание иметь в Кемерове постоянную газету вполне понятно. «Кузбасс» издавался в Ленинске (и лишь в 1925 году ее переведут в Щегловск), местную газету «Работник» закрыли еще в 1923 г., а центральные газеты, мало того, что неинтересны обывателю (поскольку не пишут про Кузбасс), так еще приходят нерегулярно. Газета «Правда», например, несмотря на то, что ее выписали в трех экземплярах для химзаводской, механической и столярной ячеек на май – октябрь 1924 г., до Кемерова не доходила, и заместителю заведывающего отделом распространения издательства «Правда» и «Беднота» пришлось 12 июня перед Щегловским укомом оправдываться: «На № 1467 сообщаем, что ячейкам химического завода 3 экз. газеты «Правда» нами аккуратно с 1-го мая высылаются. Жалоба Ваша направлена в Московский Почтамт для расследования».1118

Идеологические кампании. – И книги, и газеты, как местные, так и центральные, нужны были скорее не населению, а укому в целях «овладения умами». Поэтому денег на советское печатное слово не жалели. Томск иным щегловским организациям под покупку литературы давал даже кредиты. Томский губсоюз, например, на заседании Правления 5 июня 1924 г. постановил отпустить Щегловскому партклубу кредит в 200 рублей для приобретения книг.1119

Уком в 1924 г., как это следует из постановления президиума от 3 июня, использовал печать для проведения ленинского призыва.1120

Иногда литературой закупались перед какими-нибудь шумными акциями. Правление Щегловского районного общества потребителей «Смычка», например, 28 июня 1924 г. командировало своего представителя Чектенева в губком «для получения литературы по проведению Кооперативного дня».1121

30 мая 1924 г. Томский губком выслал Агитотделу Щегловского укома аж 450 экземпляров «Красного Знамени», поскольку номер был посвящен «Неделе просвещения Нацмен» и предложил «немедленно распространить таковые по всем национальностям Вашего уезда (района)».1122

Номер этой газеты уком разослал «по всем волкомам и комячейкам Кемрудника и через татарскую школу среди татар» 10 июня 1924 г., как это следует из резолюции укома. Так что, забота о нацменах была, что называется, по разнарядкам.

13 июня 1924 г. председатель губкома МОПР спустил Щегловском укому для распространения аж 160 экземпляров журнала МОПР на сумму 64 рубля, с просьбой внести деньги в финчасть губкома в счет МОПРа.1123

Насаждение газет и журналов сверху было единственным верным способом принуждения коммунистов к политическому чтению. Потому что добровольная подписка была крайне незначительна. Сохранились данные по Щегловскому уезду о выписке газет комячейками, советскими и кооперативными организациями на 1 июня 1923 г.

Под этими статистическими данными имеется приписка заместителя заведующего агитпропом Ф. Каменского от 18 июня 1924 г.: «Необходимо отметить, что данные сведения далеко не полные, так как на наш запрос о количестве выписываемых газет от 7 волкомов сведений еще не получено. С получением новой сводки с мест сообщим дополнительно».1124

Однако каковы бы ни были данные из 7 «дополнительных» волкомов, существенно повлиять на порядок обозначенных выше цифр они не могли. Во всем уезде (включая рабочий район) индивидуальная подписка составляла 36 экземпляров. Не густо. Теперь понятно, почему газета «Кузбасс», оказавшись переведенной в Кемерово в 1925 году, оказалась на грани закрытия, а ее предшественница газета «Работник» была ликвидирована в 1923 г. Спроса на печатное слово среди «масс» не было.

С тех организаций, которые выписывали газеты и журналы слабо, брали объяснительные записки. Вот объяснение секретаря милицейской ячейки в уком от 22 мая 1924 г.: «Сообщаю, что ячейкой газет и журналов не выписывается за неимением средств, ячейка пользуется газетами, выписанными месткомом».1125

А вот донесение волостного секретаря РКП (?) от 3 июня 1924 г.: «На ваш № 1423 от 24 мая с.г. Титовский волком сообщает: в общем, газеты выписываются не ячейками, а или совместно с Советами, или ЕПАМИ (?) или волкомом. По Тарсминской волости выписываются ВИКом на каждый сельсовет и комячейку газеты «Беднота», «Крестьянская газета» и «Сельская Правда», ЕПО Тарсминского волости выписывают по своим районам для деревень те же газеты, а также для Центральной Избы-читальни «Известия ЦИК СССР» и «Правду». Кроме того, 5 Сельсоветов самостоятельно выписывают «Сельскую Правду», «Томский крестьянин» и «Красное Знамя». По Титовской волости получается «Сельправда» на каждую комячейку, кроме чего волком выписывает для комячеек и Сельсоветов «Известия СССР» 3 экз., «Правду» 1 экз. (для волкома), «Совсибирь» 6 экземпляров, «Бедноту» 6 экз., «Крестьянскую газету» 6 экз., «Пути молодежи» 5 экз., «Томский крестьянин» 1 экз., выписаны также для обоих волостей журналы «Крокодил» и «Безбожник», но таковые до сих пор вот уже 3 месяца не получаются, о чем и сообщает волком РКП».1126

Секретарь гарнизонной комячейки 3июня 1924 г. тоже докладывает укому о том, что газеты и журналы членам ячейки успешно навязаны. Коллективно выписаны «Известия» 1 экз., «Красное Знамя» 5 экз., «Красноармейская Звезда» 5 экз., индивидуально – «Правда» 3 экз., «Беднота» 1 экз., «Советская Сибирь» 2 экз., «Сельская Правда» 1 экз., «Крестьянская газета» 4 экз., всего 22 экземпляра – половина индивидуально, и половина коллективно (очевидно, таковой «половинчатости» требовала разверстка).1127

27 мая 1924 г. перед укомом доложилась коммунальная ячейка: выписали 20 экземпляров «Красного Знамени», в том числе индивидуально подписались Машковский на «Советскую Сибирь» и Середкин на «Красное Знамя». «И больше никто ничего», - сокрушенно заканчивает отчет секретарь ячейки».1128

Секретарь Верхотомского волкома 22 мая 1924 г. отчитался «красивше» всех. Он составил специальную табличку из трех колонок. Правда, последнюю («Примечания») не заполнил. Очевидно, ничего примечательного в навязывании газет не обнаружил. Табличка озаглавлена так: «Список комячеек Верхотомского волкома с указанием, какие газеты и журналы выписывает каждая комячейка».

Маленькой запиской ограничился секретарь милицейской комячейки с Кемрудника. 23 мая 1924 г. он сообщил укому, что милиция выписала коллективно два номера газеты «Красное Знамя» и две «Рабочие Газеты». «И все», - лаконично прибавил секретарь, на этом письмо свое закончив.1129

Все эти данные ячеечники сообщали в уком по просьбе зав. агитотделом С. Скобникова.1130 Под копирку 21 мая 1924 г. он разослал в ячейки просьбы сообщить, сколько газет и журналов выписывается. Некоторые секретари поленились даже писать ответы на особой бумаге. Секретарь ячейки УФО, например, просто сообщил нужные данные на обороте письма Скобникова в ячейку. «С возвращением настоящего, - писал секретарь, - ячейка УФО сообщает, что ячейка состоит из трех человек: Будаева,1131 Бантовского и Шитикова,1132 причем никаких газет и журналов не выписывает, за исключением Шитикова, выписывающего для себя непосредственно «Рабочую газету».1133

Сведения по горной ячейке оформлены в виде невразумительных записей на клочке бумаги, из коих следует, что выписывается «Рабочая Газета», «Крокодил», «Экран», «Хочу все знать», «Советская Сибирь», «Красное Знамя» (по одному экземпляру), «Эшче» и еще какой-то журнал, название коего трудно разобрать – по два экземпляра, три экземпляра какой-то татарской газеты (названия тоже не удалось прочесть), и по четыре экземпляра – «Томского крестьянина» и «Крестьянской Газеты». Под списком зачем-то приведены пять фамилий руководителей «кружков среди ленинцев»: Криницын, Семенас, Евгений Вдовин, Чезарри, Аглиуллин. Возможно, именно через них газеты навязывались иным-прочим.1134

Раритетный номер. – Положение с подпиской на центральные и губернские газеты, таким образом, в общих чертах ясно. Вряд ли во всем Щегловске набралось бы 100 подписчиков. Иное дело – пресса местная. Мы уже цитировали постановление президиума укома о необходимости печатать стенную газету «Горнорабочий и химик» типографским способом (до определенного момента газета была рукописной). В особом проекте расширения газеты предполагалось, что ее тираж будет 150. Однако вот перед нами номер «Горнорабочего и химика» от 4 июля 1924 г. (пятница), отпечатанный действительно в Щегловской типографии при общем отделе уисполкома тиражом 1000 экземпляров. В шапке указано, что номер –двенадцатый и что «Горнорабочий и химик» – «Еженедельная стенная газета Рабклубов Кемрудника и химзавода». В верхнем правом углу неизменное – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Название напечатано на фоне производственного пейзажа. Слева – рабочий в каске с кайлом и лампочкой в руке. Справа – дымящиеся трубы, железные арматурины, вышки, река, над рекой – канатная дорога с люльками. По ту сторону реки – опять дымы. Под шапкой – фамилия художника: А. Морозов. Внизу указан номер, под который ГубЛИТО зарегистрировало данный выпуск – 518.

Под шапкой – цитата из Ленина: «Кооперировать широко население при НЭПе – есть все, что нам нужно». По номеру разбросаны рекламные призывы: «Долой частную торговлю – все в ряды кооперации», «Кооперация – друг и помощник трудящихся», «Не давай купцам наживы, покупай в кооперативе», «Никогда не покупай в частной лавке того, что можно купить в кооперативе», «Рабочий и крестьянин! Помни заветы Ильича – укрепляй через кооперацию смычку города с деревней!».

Передовица подписана буквой «М». Называется так: «К международному дню кооперации». Кстати, - не тем ли объясняется сравнительно высокий тираж номера, что он как бы праздничный, «кооперативный»? В передовице сказано: «5 июля трудящиеся всего мира, объединенные в кооперативы, будут праздновать международный день Кооперации. Этот день празднуется, начиная с 1923 года, по решению международного кооперативного союза. Впервые была поставлена цель из года в год подытоживать проделанную работу, сделать смотр кооперативным силам, проследить развитие кооперации и установить ее успехи в борьбе с частным капиталом, в защите интересов производителя и потребителя от эксплуатации их частным капиталом. В деревнях, селах, городах организованные в кооперацию трудящиеся в этот день будут демонстрировать по улицам с лозунгами, призывающими всех пролетариев объединиться в кооперативы, бойкотировать частного торговца, и вспоминая страдания и лишения пролетариев во время и после империалистической войны, заявят протест против подготовки к новой войне. Но нигде в мире этот праздник не пройдет так широко и свободно, как в советской стране; только в советской республике, где политическая власть находится в руках рабочих и крестьян, этот праздник не будет отражаться и нарушаться каким-либо наглым полицейским набегом на мирную демонстрацию рабочих. Есть государства, как, например, Италия, и Болгария, где кооперация разгромлена прислужниками капиталистов фашистами и где в этот день нужно снова ожидать разрушение кооперативов и аресты коммунистов кооператоров и их единомышленников. Во всем мире, окружающем нашу республику, господствует еще капитал и его приспешники и под их пятой, поскольку кооперация есть средство улучшения быта трудящихся, тяжело приходится ей жить и развиваться. В день 5 июля трудящиеся всего мира должны объявить о взаимной солидарности (общности интересов), должны выразить сочувствие кооперации, томящимся в тюрьмах, дать еще раз обещание бороться за уничтожение капитала и укрепление кооперации. Готовьтесь все к международному дню кооперации».

Причем тут «томящиеся в тюрьмах»? Какое они имеют отношение к кооперативам в Щегловске? И столь ли уж интересно щегловчанам, что происходит в Италии и Болгарии, когда в Кузбассе поели всех собак? От голодухи щегловчан не спасли ни продразверстка, ни единый сельхозналог, ни кооперативы.

После передовицы – рубрика «Новости дня». Они делятся на советские и зарубежные. Новости черпались из радиосводок. Вот советские новости: «В Оренбургской и Актюбинской губерниях прошли дожди, значительно улучившие посевы. В Восточной Киргизии хлеба выше среднего. На Украине предвидится урожай: 63% выше среднего, 33% средний и 4% ниже среднего. В общем, урожай будет н менее прошлогоднего. В ряде городов СССР съезды учительства высказываются за политику компартии и готовность оправдать доверие, оказанное компартией учительству. Ввиду появления в обращении изображений В. И. Ленина, не имеющих с ним почти никакого сходства, ЦИК СССР постановил воспретить размножение, продажу и выставление в публичных местах изображений Ленина, кроме фотографических, без разрешения особых комиссий».

В общем, в России в целом все прекрасно. Страна не голодает. И даже на Украине – полное процветание. О том, что именно на Украине и в Поволжье еще полтора-два года назад гибли миллионы – никто не вспоминает. Газеты делают свое дело. Щегловчане могли подумать, что только в Кузбассе голодуют…

В отличие от России, на Западе все плохо. Именно об этом говорит следующий раздел новостей – «За советским рубежом». Бедных европейских рабочих «жмут» капиталисты-империалисты, всюду безработица. Щегловский читатель, конечно, должен подумать, как ему повезло, что живет он не где-нибудь в буржуазной Польше, а в стране рабочих и крестьян. «Германское правительство, - пишет газета, - приняло все требования союзников по вопросу о контроле над вооружением. Оставшиеся в Болгарии крестьяне-коммунисты, узнав об амнистии, вернулись, но тут же были предательски арестованы болгарским правительством. В Польше растет безработица. В Лодзи происходят беспрерывные демонстрации, митинги безработных. В Италии фашисты терпят поражения на выборах фабзавкомов».

Раздел, не касающийся Щегловска, заканчивается заметкой «Годовщина СССР», приуроченной к Дню Конституции, который отмечался 6 июля. Статья оказалась проиллюстрированной портретом Ленина, который на клише сильно походил на Чин-Гиз-Хана – не хватало только монгольской тюбетейки. «6 июля 1923 года, - говорилось в статье, - провозглашена конституция СССР. Этот день является важным историческим моментом закрепления братского Союза Народов, населяющих территорию Советских Республик. Первая годовщина единения трудящихся на основе свободного вхождения в СССР празднуется нами под знаком укрепления экономической и политической мощи Союза на внутреннем и международном фронтах. Это еще раз наглядно подтверждает правильность линии руководительницы трудящихся СССР – РКП (б) в национальном вопросе. Творец идеи Союза В. И. Ленин верно, как всегда, предсказал путь строительства пролетарской власти и мы, верные его заветам, встречаем эту историческую годовщину, бодро и смело идя по пути социализма».

Очевидно, правила, строго соблюдаемые в те поры ЛИТО, требовали, чтобы газета всегда содержала хотя бы на треть неместную информацию идеологического толка. В основном это были перепечатки из других газет, они не подписывались. Разумеется, нас более всего интересуют не агитационные статьи, а то, что непосредственно касалось Кемерова. Именно этому посвящен самый большой раздел газеты под названием «Рабочая жизнь». Открывается он заметкой некоего В. А. «Среди колонистов АИК». «Прошла, - пишет загадочный В. А., - проверка политзнаний среди колонистов-коммунистов АИК химзавода и Кемрудника. Выяснились довольно хорошие результаты. Проверка коснулась и желающих беспартийных колонистов. На днях в последней группе 6 человек, прибывших из Америки, приехал видный и авторитетный работник среди коммунистов Калифорнии т. Бабич 1135 Михаил».

Все советские газеты начинались с «иностранных» новостей. Нет ничего удивительного в том, что раздел местной жизни начинается также со «своих», местных, иностранцев. Затем следует жизнь производственная. Тот же В. А. публикует заметку «По химзаводу». «Производство кокса, - пишет он, - за апрель и май месяцы дало следующие результаты. Переработка угля (Кемеровского и Кольчугинского вместе) 1.164.695 пудов; из этого количества получено кокса 795.858 пудов. С 27 июня пущено в ход боптификационное отделение по очистке бензола. В ближайшее время проведутся работы по постройке второй батареи коксовых печей».

После парадной части производства – «производственные ужасы». Рабочему отрезало три пальца. Об этом – в корреспонденции «Чрезмерное любопытство» рабкора под псевдонимом Крот. «Русский глазам не верит, - пишет Крот, - пока не потрогает руками. Эта пословица оправдалась на тов. Лизунове, работающем на дробилке химзавода. Заглянул в отверстие, чтобы увидеть, как вертятся шестерни под предохранительным кожухом около транспортера, но увидел мало. Тогда он решил попробовать шестерню на ощупь и в результате потерял три пальца правой руки. Хорошо, что мотор уже был остановлен и шестерня двигалась по инерции, а иначе было бы хуже. Так дорого обходится чрезмерное любопытство. С машинами шутить нельзя».

Хронику ужасов сменяет хроника беспорядков. Рабкор с псевдонимом Блуждающий опубликовал материал под заголовком «Пора бросить эти выходки». Имелись ввиду «выходки» спеца Дерюгина, который позволял себе ездить на работу на лошадях, что считалось привычкой буржуазной и злило рабочих. Щегловские пролетарии привыкли ходить на работу пешком. «На химзаводе, - брызгает слюной Блуждающий, - есть представитель Уралмета Толстов, который послан сюда по приемке кокса для доменных печей на Урале. Далее есть некий Дерюгин, которому живется довольно-таки хорошо. Что же он делает? Он возит Толстова из Щегловска на химзавод и получает за это 58 рублей в месяц, а Толстов с удовольствием плотит. Когда Толстову предлагали квартиру, он отказался и каждый день приезжает сюда на приемку кокса. Пора бы научиться экономить Толстову. Ведь мы не в буржуазной стране, у нас еще нет лишних денег для расходования на прихоти».

Считать копейки в кармане у соседа щегловские пролетарии умели. Особенно если сосед – «шибко грамотный» и интеллигентный. Пора экспроприаций пока еще не закончилась, и рабочие по-прежнему жаждут крови «богатеев». На роль последних подходили не только некоторые советские спецы, но и колонисты. А потому надо пользоваться каждым случаем, дабы лишний раз их «прищучить». Поводы могли быть сколь угодно разные. Например, некто, пишущий под псевдонимом «Пролетарий», недоволен тем, что среди колонистов почти нет рабкоров. То, что иностранцы не знают языка, никого не смущает. «Наша стенная газета, - пишет «Пролетарий» в корреспонденции «О рабкорах-колонистах», - имеет 25 корреспондентов, правда, не всех аккуратных, но и из них всего лишь один товарищ колонист. Собрание рабкоров рекомендовало завербовать минимум 4-5 товарищей колонистов в рабкоры. А то действительно без участия рабкоров колонистов наша газета не сможет освещать всесторонне рабочую жизнь. Каждый рабкор должен поставить непременной своей задачей завербовать одного корреспондента. А ну, посмотрим, как выполним свое решение. Выполнять-то вообще мы умеем, стоит только захотеть».

Поругав нерасторопных колонистов, газета набрасывается на местных воров, расхищающих лесоматериалы. Оказалось, что воруют в Щегловске от мала до велика, особенно этим промышляет голытьба из землянок: чем беднее, тем воровитее. Заметка так и называется – «Расхищение материалов». Подписана она «дядей Лукой». «1 июля, - пишет «дядя», - мне приходилось пройти мимо двух строющихся домов около ж.д. линии при химзаводе. Плотники, по всей вероятности, разошлись обедать. В это время пересекали мне дорогу два мальчика из землянок. Один несет потолочную плаху около 3-х аршин длиной и второй 3 шт. такой же длины. Первый со своей поноской убежал, а второго я задержал и попросил оставить плахи и он их оставил. Когда же я ушел на некоторое расстояние, он все-таки их опять забрал и утащил. Его фамилия (он мне сказал) Шалыков. Такую ненормальность необходимо искоренить, поставив сторожа».

И, наконец, единственная «отрадная» новость из рубрики «Рабочая жизнь» – сообщение некой М. Тумановой, что идеологическая работа среди татар оживилась. Почему Туманова подписалась полностью, а не под псевдонимом? Потому что заметка хвалебная. Называлась она «Среди рабочих татар». «Культурно-просветительная и политико-воспитательная работа среди рабочих-татар, - сообщает Туманова, - до сего времени велась урывками. Отсутствие плановой систематической работы объясняется тем, что активисты-татары, занятые в производстве, не в состоянии были справиться со стоящей перед ними задачей в области втягивания рабочих в общественно-политическую жизнь. В настоящее время с прибытием культурных сил, работа среди татар будет оживлена».

После новостей городских – новости деревенские. Рубрика «Письма из деревни» открывается статьей «АИК – прими меры». По мнению автора заметки, скрывающегося за инициалами М. Б., Рутгерс виновен в том, что не отремонтировал мост по дороге от Мозжухи до Щегловска, так что крестьяне боятся со своими повозками слететь с него вниз. «Крестьяне жалуются, - пишет Мэ-Бэ, - что по дороге из Мозжухи в Щегловск мост через «Сухарник» на площади пользования АИК пришел в совершенную негодность и опасен для проезда. АИК необходимо срочно исправить мост и сделать проезд безопасным».

Поставив на вид АИК безобразное состояние моста, составитель «деревенских новостей» приступает к «ощипыванию» уисполкома (сокращенно УИК, не путать с АИК, аббревиатуры отличаются первой буквой). Статья, подписанная буквой «Б» под названием «УИК – обрати внимание» рассказывает о том, что в Зарубинском ни с того ни с сего дохнут свиньи (виноват, конечно, председатель исполкома!). «В селе Зарубинском, - пишет Бэ, - сильный падеж свиней: за одну неделю пало 74 штуки. Вызвали ветеринара, но он приехал, пожал плечами и уехал, пообещав что-то дать, когда откуда-то пришлют. Надо принять экстренные меры, т.к. налицо факт, по-видимому, эпидемического характера».

От свиней и мостов газета перепрыгивает к Столыпину. Некто В. Семахин в публикации «Столыпинское Землепользование» утверждает, что в Кузбассе до сих пор землепользование носит «столыпинский» характер. Пожалуй, это самая оригинальная и смелая статья номера. В поры, когда все кричали о том, что «старый мир разрушен», находится смельчак и заявляет, что ничего не меняется. «В селе Подонино, - пишет В. Семахин, - еще до революции земля была разделена между домохозяйствами на отруба по старому столыпинскому закону – на ревизскую душу. В таком виде землепользование существует до сих пор – есть семьи в 7 едоков, имеющие около 70 десятин наделу; переселенцы же, прибывшие в село до 1 мая 1922 г., земли совсем не получили, хотя по земельному кодексу имеют на это право; беднота и переселенцы арендуют землю под работу, попадая в кабалу к имеющим землю. Не мешало бы заглянуть туда кому следует».

Деревенские новости сменяются частушками, приуроченными ко дню кооперации. Их автор – известный кемеровский партработник Федякин. Рядом с частушками – картинка: народ, толпящийся около сарая, на котором большими буквами написано «ЦРК» (Центральный рабочий кооператив»). На переднем плане бабуся в платочке с корзиной в руках и рабочий, который держит под мышкой какой-то сверток. Чуть подальше -–дедушки с мешками за плечом. Картинка подписана художником: в верхнем левом углу красуется маленькая буковка «М». Стихи же Федякина – про скорую «гибель спекуляции», которая «грядет ко дню кооперации».

Спекулянтики торгуют

Продают гнилой товар

Кооперацию открыли –

У них брать я перестал.

Рабкооп привез товару.

Сделал калькуляцию

И в Щегловске на базаре

Давит спекуляцию.

Состою в рабкопе членом

И имею книжку

В нем товар я покупаю

Там дают мне скидку

Кто не хочет пайщиком

Быть в кооперации

Несет деньги на базар – Служит спекуляции.

Юбилей Рабкоп справляет

День Кооперации

И всех членов призывает:

На гибель спекуляции.

Разделавшись со «спекуляцией» в пользу «кооперации», газета обращается к щегловским женщинам и убеждает их, что они заинтересованы в кооперативах больше, чем в базарах. А. Завьялова рассказывает об этом в статье «Кооперация и работница». «Одной из организаций, - пишет Завьялова, - которые могут помочь работнице улучшить свою жизнь и снять с ее большую часть забот по домашнему хозяйству – является кооперация во всех ее видах. Женщина ближе всего стоит к закупке необходимого в хозяйстве, а потому она должна быть в первую очередь заинтересована кооперацией. Кооператив может организовать общественную столовую, где можно получить готовые обеды и освободиться от кухни. Это экономит много времени, которое женщина может употребить на отдых. Общественные прачечные, починочные и пошивочные мастерские – вот ряд средств раскрепощения женщины от хозяйственных работ. Путь к этому раскрепощению кооперация. Есть еще забота для женщины – это дети; их нужно накормить, напоить, одеть, присмотреть. Здесь приходит на помощь организация детских садов, площадок, яслей, детдомов».

В общем, похоже, газета лучше самих женщин знает, что им нужно. В то время, когда щегловская женщина будет отдыхать, ее муж станет тратить последние рабочие копейки на стирку белья в кооперативе. Сдашь белье – получишь обратно через месяц в рваном виде – советский сервис «прачечных» знаком нам даже по сравнительно благополучным 80-м. «Кооперация, - продолжает убеждать женщин Завьялова, - всегда оказывала и оказывает помощь этим учреждениям или путем самостоятельной организации таких учреждений или путем материальной поддержки уже организованных. Кроме этого, кооперация оказывает поддержку школам, библиотекам, нардомам. Частный спекулянт всю прибыль себе в карман кладет, а кооперация ее употребляет на общественные учреждения. Для того, чтобы кооперация могла оказать большую поддержку, надо, чтобы она была мощной. Для создания мощности кооперации нужен приток пайщиков. Если женщина-работница хочет, чтоб ее положение улучшилось, она должна быть членом кооперации и принимать участие в работе кооперативных учреждений».

Серию хвалебных статей в адрес щегловских кооперативов продолжает публикацию некоего «М» под заголовком «Кемеровский ЦРК». Судя по статье, кооперативная торговля процветает. Непонятно только, почему жители все равно идут за покупками на базар. «За последнее время, - пишет загадочный Эм, - положение ЦРК укрепилось. Продажа товаров из магазинов ЦРК за пять месяцев 1924 года (январь – май) составляет 417901 руб., что немногим меньше оборота за весь 1923 год. Членов уже 3193 человека, из коих женщин 220 человек. Не состоит еще членами 190 человек членов профсоюза города: паевой капитал увеличивается и сейчас составляет 10360 руб. По индивидуальному кредитованию отпущено рабочим за пять месяцев на сумму 102750 руб., а долгосрочный – до 4-х месяцев кредит – за май и часть июня составляет 16595 руб. Правление ЦРК строго придерживается положенных собранием уполномоченных расходов и наценки на товары, не превышая, а по возможности даже сокращая их: расходы составляют 13,65% к обороту, и наценка 14,67%, что ниже того, что было установлено Собранием уполномоченных. ЦРК охватывает покупательную способность своих членов на 100%. Теперь перед ЦРК стоит задача не столько расширить работу, сколько углубить и улучшить ее качество. Перед ним стоит задача обслужить более полно потребительские нужды членов, а затем закрепить то господствующее на местном рынке положение, которое он занимает. Эта работа направлена в сторону окончательной ликвидации уже сейчас ничтожной частной торговли, для чего необходима поддержка всех членов ЦРК увеличением паевого взноса, а также и вкладов».

Отдельная заметка – сельскому кооперативу (ЕПО) «Смычка». Она так и называется – «ЕПО Смычка». Автор – М. Б. Зачем нужно было «М. Б.» прятаться за инициалами – непонятно. Статья более чем корректная, фамилий никаких в ней не называется. «ЕПО Смычка, - пишет боязливый Эм-Бэ, - организовалось недавно. Оно имеет 13 сельских отделений и 2 городских – в Щегловске. Членов-пайщиков насчитывается 2500 человек и обслуживает район с населением в 19000 человек. Баланс – 74000 руб., но собственный капитал еще небольшой, т.к. ЕПО только что переживает еще свой организационный период. Заметно тяготение к Смычке со стороны окружающего населения; почти каждый день поступают заявления сельских потребобществ о желании вступить в «Смычку». Можно надеяться, что ЕПО при поддержке местной общественности и высших кооперативных органов окрепнет и станет кооперативным центром всего тяготеющего к Щегловскому рынку районов».

Все кооперативы района газета условно разделила на советские и кулацкие. Потому что иных председателей советская власть не любила. К числу неблагонадежных относили председателя Панфиловского сельскохозяйственного кооператива Шерина. Следующая рубрика газеты – «На вилы и метлой» посвящена именно «неблагонадежным». Над названием рубрики – картинка: крестьянин в белой косоворотке и в лаптях поднимает на вилах некоего господина в лаковых ботинках, костюме, шарфе, обмотанной вокруг шеи и, конечно, в шляпе. С правой стороны того же «господина в шляпе» бьет по заднему месту рабочий в сапогах, с голыми коленками, в рабочем фартуке и в лужковской кепке. Первая статья рубрики под названием «Организовались», написана неким Проезжим (псевдоним) и развенчивает уже упомянутого председателя кооператива Шерина. «В Панфиловском сельскохозяйственном кооперативе Мунгатской волости, - пишет Проезжий, - председателем состоит крупный кулак бывший торговец Шерин, а счетоводом у него – поп. То, что эта компания залезла в кооперацию – неудивительно: такие типы умеют пролезать без мыла куда угодно. Но где глаза у Панфиловцев и еще кое у кого, кто должен руководить кооперацией? Надо убрать с дороги эту кулацко-поповскую лавочку».

Казалось бы: кому какое дело, кто именно стоит во главе кооператива – бывший поп, бывший торговец или потомственный пролетарий. Лишь бы не воровал и был бы выбран большинством голосов. Потому что воров больше всего было среди нуждающихся, т.е. именно среди рабочих. Так что бывший торговец наверняка управлял кооперативом лучше, чем пьяница-батрак. Во всяком случае, главное – чтобы не был вором. Не таким, как некий машинист Селезнев, герой следующей публикации под названием «Отлично работает», принадлежащей перу какого-то «Эдро» (возможно, опечатка, гораздо распространенным выглядело «Педро»). «В ночь с 1-го на 2-е июля, - пишет Эдро-Педро, - на электрической станции химзавода дежурным машинистом Селезневым было вырезано из целого листа клингерита на 2 стельки для собственных сапог. Недавно была отрезана целая полоса клингерита. Утром при смене хватились недохвата клингерита и он был обнаружен у Селезнева. Профсоюз, сделай выводы».

Очевидно, злые нападки газеты «Горнорабочий и химик» на щегловскую публику не у всех вызывали восторг. Недовольные писали опровержения. Редакция таковые не печатала, однако же публиковала свои опровержения опровержений. За подписью «редакция», например, был помещен материал под заглавием «От редакции»: «На заметку в № 10 нашей газеты «Междуведомственность» граждане Романов и Лузин прислали опровержение, которое редакция, за отсутствием места, поместить не может, но считает необходимым отметить, что Лузин и Романов отрицают постоянное участие в картежной игре, указывая, что первый Лузин играл «только» пять раз, а второй Романов – один раз».

Непонятно, как можно обвинять провинциалов (в Щегловске жизнь так рутинна и скучна!) в стремлении хоть немного разнообразить свой досуг. Ну, встретились, за бутылкой пива, сыграли раз-другой в преферанс, такое ли уж это преступление? Впрочем, мы запамятовали: в те же годы коммунистам Щегловки запрещалось даже танцевать (буржуазный предрассудок!)…

Заканчивается газета двумя объявлениями. Первое касалось намечающегося собрания рабкоров: «9 июля в Рабклубе химзавода в 7 часов вечера назначается собрание коллектива городских и рабочих корреспондентов. Явка обязательна. Приглашаются все интересующиеся товарищи». Объявление подписано так: «Бюро рабкоров».

Второе объявление, оно же последнее, - об условиях подписки на губернскую партийную газету «Красное Знамя». Условия подписки могли быть очень и очень разными. Она принималась по адресу: химзавод, Верхняя колония, барак № 154, кв. 8. «Уполномоченным по распространению газеты Красное Знамя, - говорилось в объявлении, - принимается подписка на названную газету. Условия подписки – работникам просвещения в месяц 50 к., членами профсоюза индивидуально и коллективно – 1 р. 50 к., в кредит 1 р. 75 к.».1136

<< Назад    Далее>>

 Страница 1 из 17

[ 01 ][ 02 ][ 03 ][ 04 ][ 05 ][ 06 ][ 07 ][ 08 ][ 09 ][ 10 ][ 11 ][ 12 ][ 13 ][ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ]

Примечания Содержание

Ждем Ваших отзывов.

По оформлению и функционированию сайта

Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика