|
Страница 10 из 17
«Плут и мошенник».
— Вокруг АИК, таким образом, кипели интриги и склоки. Внутри колонии тоже было неспокойно. Русские называют американцев плутами, мошенниками и жидами. Иностранцы не безответны. Подвергся оскорблениям
колонист Райнес. Как отстоять свою честь? Райнес пишет заявление в уком. Заявление не было ни доносом, ни жалобой, ибо написано не по собственной воле, а в ответ на запрос орготдела укома об инциденте, который произошел 6
мая 1924 г. в столярной мастерской АИК. «На основании запроса орготдела укома РКП, — пишет Райнес 10 мая 1924 г., — о инциденте с Багаевым, членом РКП, 6 мая 1924 года утром во время раскомандировки в присутствии всех рабочих
столярной мастерской, большинстве беспартийных. Тов. Багаев начал говорить о заработной плате и о процентах, будто бы рабочие столярной мастерской не получают тот заработок, какой им полагается, за исключением
некоторых товарищей, которые подмазываются к зав. мастерской т. Райнесу, а когда я задал вопрос, чтоб т. Багаев дал факт, что кто именно получает за то, что как за подмазыванье или за то, что его личность нравится, а не за
заработок, получил я ответ от т. Багаева, здесь, говорит, все было бы хорошо, если бы не было жидов мошенников и вообще все американцы приехали только обмануть русских, но я стал просить, чтоб он написал заявление в уком
или профсоюз о моих неправильностях и в чем выражается мой обман, но т. Багаев мне ответил на это, ты, говорит, мне больше ничего не говори, а то мы тебя убьем. Хотя я не полностью описал этот инцидент, то такое явление
слышать от члена РКП считаю ненормальным, и отношение рабочих ко мне как будто является недоверие ко мне в присутствии следующих лиц: Трухин, Дозморов, Тучин и еще один плотник. Тов. Ильин пришел к концу, но слышал почти
все. Прошу уком разобрать и выяснить несправедливую мою сторону, и если это правда со слов т. Багаева, то прошу убрать меня или его».
1303
В тот же день взяли объяснение у некоего члена РКП К. Артамонова, который подтвердил то, что писал Райнес. Артамонов считал, что выкрики Багаева и прочих коммунистов «против наций» ничем не аргументированы.
Стало быть, коммунисты наскакивали на «жидов» из прирожденной злобы, или генного антисемитизма, особенно живучего в провинции. Похоже, им не терпелось вернуться во времена гражданской, по нравам которой они тосковали,
и искали выход для своей агрессии. «На запрос орготдела укома РКП от 6 мая 1924 года, — писал Артамонов, — ввиду моей болезни утром я на работу не вышел и ничего не слышал, но после я у т. Багаева спросил, что у них вышло из-за
чего так сепаративно выступил в присутствии беспартийных, и делал выкрики как против наций, а т. Багаев мне ответил, а что, разве неправда? Я задал вопрос, а доводил ли ты до сведения какой-нибудь организации, что Райнес
плут и мошенник, нет, говорит, никуда не обращался, но я ему сказал, что я доведу до сведения укома, а ну так, что говорит, я там все расскажу, если вызовут меня. Больше ничего не знаю, если найдете нужным, то спросите его
самого как члена РКП, но считаю, что такое выступление надо в корне пресечь, так что есть профессиональная организация и ячейка РКП, которых не счел нужным поставить в известность о мошенничестве заведующего
мастерской, но я работаю 6 месяцев, ничего подобного не замечаю».
1304
Оба эти заявления секретным порядком при особой сопроводительной бумаге были направлены партследователю контрольной комиссии Ковалеву 13 мая 1924 г. за подписью исполняющего должность заворготделом укома
Истлентьева. В этом письме Истлентьев умудрился бросить тень как на Багаева («нетактичные поступки»), так и на Райнеса (возможно — «плут и мошенник»). Удивляет, однако, что угроза убить Райнеса, в укоме расценивается
всего лишь как «нетактичный поступок». «При сем препровождается, — писал Истлентьев Ковалеву, — два заявления на т. Багаева и его нетактичных поступках по национальному вопросу и нетоварищеское обращение к т. Райнесу
и 3-е недисциплинированность, зная, какие-то скверные поступки т. Райнеса и никакой организации об этом не доводил и по сие время не довел».
1305
Получив компромат на Багаева, партследователь Ковалев заподозрил, что угрозы убить Райнеса были отнюдь не случайны, поскольку одним столярам Райнес начислял на зарплату 50%, а другим всего 15%. Поэтому Ковалев
обратился в рудком ВСГ 16 мая 1924 г. с просьбой выяснить, действительно ли имелись нарушения со стороны Райнеса. «Препровождаю при сем, — писал Ковалев во фракцию рудкома ВСГ, — заявление т. Райнеса и т. Артамонова,
необходимо расследовать возникновение конфликта, т. к. я выяснил, что конфликт с Багаевым и Райнесом на почве неправильного распределения процентного начисления по мнению Багаева одним рабочим столярам и плотникам
начислено 50%, а другим таким рабочим 15%. А поэтому требуется расследование с точки производственного установления факта, прав ли Багаев или будет прав Райнес. О нетактичном поведении Багаева я расследую по своей линии.
Материалы следствия представить с Вашим заключением мне в Рабкооп».
1306
Как видим, — в Щегловске были готовы убить из-за копейки. Коммунисты-бессребренники из-за лишнего червонца к зарплате мало перед чем остановятся…
Вежливый отказ
. — Так рудком ВСГ оказался втянутым в грязные разборки с угрозами убийства, оскорблениями на национальной почве, и в подсчеты, кто, сколько и кому не доплатил копеек. Может быть, именно от ясного
понимания того, что из себя представляли щегловские общественники, и рудкомовцы в частности, аиковские вожди вежливо, но настойчиво, бывало, отказывались от участия в иных профсоюзных и прочих «общественных»
комиссиях, секциях и акциях. Знакомый нам колонист Чезарри, например, 22 мая 1924 г. сообщил рудкому ВСГ, что он наотрез отказывается иметь дело с рудкомом, вернее — с подчиняющимся ему бюро инженерно-технической секции. «На
заседании бюро ИТС, — писал Чезарри, — выставлялась моя кандидатура в члены бюро ИТС, причем я заявил, что ни в коем случае не согласен на избрание меня в бюро ИТС. Несмотря на это, на последнем собрании инженерно-технической
секции я был избран членом бюро ИТС. Я считаю это избрание в связи со сделанным мною заявлением на заседании ИТС неверным и поэтому принять на себя обязанности членов ИТС не могу, о чем и довожу до Вашего сведения».
1307
Через десять дней, 2 июня 1924 г., Чезарри вновь шлет письмо в комфракцию рудкома ВСГ и уком РКП. Он по прежнему не желает работать в ИТС, но, будучи законопослушным и дисциплинированным, подчиняется решению
профсоюзов и приступает к обязанностям, предупреждая, однако, что из этого ничего путного не выйдет. Чезарри по-прежнему настроен к профсоюзам — не агрессивно, нет! — но в достаточной мере оппозиционно. Очевидно,
негативно-пристрастное отношение рудкома к АИК, чему уже приводилось немало примеров, учитывается как Чезарри, так и прочими колонистами. «В связи со своим письмом в рудком, — сообщает Чезарри, — и выбором меня в члены
Бюро Инженерно-Технической секции и разговором с тов. Тимощенко, я считаю необходимым заявить, что в порядке профессиональной дисциплины я должен буду принять на себя обязанности, но считаю, что достигнуть каких-либо
результатов нет никакой возможности и что это будет лишь формальным отбыванием повинности. Причины: принципы организованной работы в ИТС, отношение рудкома к ИТС, отношение АИК к ИТС. Если потребуется, то я дам по этому
вопросу подробные письменные объяснения».
1308
Считаем копейки
. — У колонистов не было причин любить Кузбасс. Райнесу угрожают убийством, Чезарри недоволен организацией инженеров и техников, и, наверное, мало кто был удовлетворен зарплатой. Между тем, 21 июня 1924 г.
ЦК ВСГ разослал по местам циркуляр, в котором сообщалось, что Советом Труда и Обороны (которому напрямую подчинялась АИК) принято решение о предельной ставке выплаты вознаграждения для специалистов, которое не могло
превышать 360 рублей. Вряд ли высоко-квалифицированный спец приехал бы в Россию на такой мизерный оклад. Обойти этот циркуляр можно было только в особом порядке с разрешения «верхов». «В соответствии с решениями, —
говорилось в циркуляре, — Советом Труда и Обороны СССР принято постановление, согласно которого с 1-го июня с. г. размер месячного вознаграждения получаемого специалистом, не может превышать 360 рублей в месяц. Это
ограничение распространяется на специалистов, занятых как в учреждениях и предприятиях, состоящих на государственном и местном бюджете, так и действующих на началах коммерческого рассчета, а также в кооперативных
организациях и акционерных обществах с преобладающим участием государственного и кооперативного капиталов. Ввиду особого исключения для единичных высококвалифицированных специалистов допускается установление
персональных окладов выше указанного определенного максимума в следующем порядке: общее число исключений для каждого ведомства, акционерного общества и т. д. устанавливается комиссией по заработной плате НК РКИ СССР.
Персональное назначение ставок, превышающих 360 р. в месяц и размеры их определяются ответственным руководителем данного ведомства в пределах отпущенного спецфонда и в пределах предоставленного числа исключений. Об
установленном в этом порядке размере персонального оклада руководитель ведомства обязан довести до сведения комиссии НК РКИ по зарплате. Ответственность за выполнение указанного постановления СТО возлагается на
руководителей ведомств, учреждений и акционерных обществ. Ставя Вас об этом в известность, ВЦСПС обращает Ваше внимание на то, чтобы указанное постановление ни в коем случае не послужило поводом к увеличению
существующих спецфондов, повышению уже установленных персональных окладов и к расширению круга лиц, получающих персональные оклады».
1309
На этом циркуляре рукою Тимощенко начертано: «К руководству». Стало быть, в Щегловске были лица, к которым не мог относиться этот запретительный порог — 360 рублей. В СССР складывалась особая каста из лиц,
живущих за счет спецфондов. Каста избранных.
Каста неизбранных
. — Рядовых щегловчан, конечно, подобные циркуляры ни коим образом не касались. «Неизбранные» в те же времена были озабочены совсем другим. По постановлению местных профсоюзов и советских властей
рабочим Кемрудника предписывалось отныне очистить угодья деревни Красный Яр от скота в недельный срок. Можно представить, какую панику и возмущение вызвал среди населения «скотский вопрос». Где-то там наверху —
жирующие спецы и халуи, у которых — персональные ставки и все блага, а кто-то чуть не мрет с голоду и надеется только на собственный огород да скотину. Но и этих маленьких подспорий уже легко лишиться. Из протокола
заседания президиума Щегловского уездного исполкома от 12 июня 1924 г.: «Слушали доклад УЗУ по телеграмме ГЗУ от 8 июля за № а)2155 об отмене постановления АИКа о немедленном расторжении договора с рабочими Кемрудника по
использованию отчужденного участка от деревни Красный Яр под выпас скота рабочих рудника и постановление Губземсовещания от 3 июня за № 11 по утверждению временного отвода участка земли. Постановили: Предложить УЗУ
постановление ГЗИ провести в жизнь полностью… Предложить рабочим Кемрудника через рудком ВСГ землю, представленную им согласно договора с УЗУ, принадлежащую к Красноярскому Обществу, очистить от скота в недельный
срок с момента получения настоящего постановления… Рекомендовать рудкому ВСГ в случае затруднения рабочих с выпасом части скота, пасущего на земле Красноярского общества, сговориться с управлением АИК на предмет
предоставления выпаса на своих землях и… войти с ходатайством перед ГИКом от ограждения дискредитирования УИКа со стороны ГЗУ путем скороспелых решений».
1310
Тимощенко, получив протокол, 15 июля 1924 г., накладывает на него резолюцию: «Тов. Криницыну провести собрание и информировать заинтересованных рабочих». Информировать, конечно, поручалось в духе постановления
исполкома, а не так, как настаивало губернское земельное управление. В споре между местным исполкомом и губернским органом рудком поддерживает своих, щегловских. Налицо, однако, очередная свара. Что ни бумага — то
столкновение интересов, мнений, характеров. 25 июня рудком ВСГ втравливается в очередной скандал. Уком специальной срочной бумагой за подписью зав. общим отделом С. Тачкова просит выяснить, почему исключен из профсоюза
и снят с работы некий Яков Мельников:
1311 «Уком РКП поручает прислать материал для ознакомления по поводу исключения из профсоюза и увольнения с работ десятника Мельникова Якова, коксовых печей».
1312
Рукою Тимощенко на письме виза: «Исполнено».
Исполнительность — в крови
. — А попробовал бы Тимощенко «не исполнить». Роль и даже призвание раба — служить и исполнять. Тем более, что «профсоюзы — школа коммунизма» и секретарь укома имел право указывать профсоюзникам на
недостатки в работе, и с указаниями его приходилось считаться. 20 июня 1924 г. секретарь укома Черных и заворготделом Колесников направили Тимощенке секретное послание, в котором возмущались тем, что «чрезвычайной
важности и принципиальные вопросы» перед тем, как их поставить на заседании комфракции рудкома, не обсуждались предварительно в укоме. Это выглядело как предупреждение или постановка «на вид» лично Тимощенке: «Ввиду
того, что в практике созыва фракционных заседаний имелись случаи нерационального использования времени или выдвигались чрезвычайной важности и принципиальные вопросы, которые предварительно не разбирались в укоме
РКП — в будущем предлагается в целях согласования работ о повестках дня всех фракционных заседаний своевременно ставить в известность уком РКП».
1313
Тимощенко на письме Черных ставит визу: «Прочитано фракции. Принято к сведению». С укомом приходилось считаться, тем более, что просьбы секретаря были более чем настойчивы. Например, ту же самую просьбу
Черных изложил в письме комфракции рудкома от 16 июня 1924 г.: «Уком предлагает Вам в будущем повестки дня всех фракционных, цеховых и общесоюзных собраний и заседаний, прежде чем выносить на обсуждение, согласовывать с
укомом РКП. Повестка дня должна сообщаться своевременно, а не за несколько часов до открытия».
1314
На этом письме Тимощенко накарябал: «К руководству».
С кем считаться?
— По прочтении переписки рудкома создается впечатление, что Тимощенко более всего считается с мнением укома и чекистов. Реагирование на их указания — весьма оперативно. Впрочем, многое зависело от
содержания указаний. Когда нужно было «прижать» какого-нибудь потенциального классового «врага», рудкомовцы сил не жалели. 30 июня 1924 г. Уполномоченный ГПУ по Щегловскому уезду Беляков решил поломать карьеру студенту
Томского технологического института Коробову, который мечтал получить полноценное образование в Германии. Беляков вместе со своим подчиненным, тоже уполномоченным, Алмазовым, написали Тимощенко личное письмо,
которое в копии отправили Рутгерсу и укому. Беляков требовал сорвать обучение Коробова в капстране: «По имеющимся сведениям студент ТТИ Коробов (сын инженера Коробова) имеет попытку для продолжения образования в
Германии, на что добивается командировки от администрации АИК. в порядке парт. и проф. дисциплины намерение студента Коробова необходимо отклонить, к чему вам надлежит принять соответствующие меры. О последующем
поставьте в известность уполномоченного ГПУ».
1315
Письмо ГПУ производит отвратное впечатление. Вместо того чтобы, вызвав к себе повесткой, прямо заявить Коробову, что ему не следует ехать в Германию по таким-то и таким-то причинам, Беляков пытается сорвать
помеченную командировку чужими руками, за спиной у Коробова. И эти тайные игры ведутся не только чекистами и рудкомом, но и укомом, а также Рутгерсом. Ибо Рутгерс — увы! — не стал спорить с чекистами. На письме Белякова
стоит виза Тимощенко: «Договорено с тов. Корнблит». Иными словами — Корнблит согласилась «испортить песню» Коробову и тоже активно подключилась к закулисным акциям.
Еще одна грязная игра чекистов связана с увольнением с предприятий АИК некоего Кученка. 14 июня 1924 г. уполномоченный ГПУ тот же Беляков послал Тимощенко еще одно совершенно секретное письмо с грифом «лично».
Ситуация — почти одна к одной, что и в случае с Коробовым. «Препровождая постановление от 13 июня с.г. относительно гражданина Кученок Ивана на исполнение в отношении его увольнения с предприятия, — писал Беляков, — о
последующем просьба сообщить ГПУ».
1316
Интересно опять-таки, что чекисты просят об увольнении Кученко не Рутгерса, а Тимощенко. Своего! Вся же вина Кученко — в том, что когда-то служил в милиции у Колчака. А раз служил — на гос. предприятиях
находиться не имел права. Помощник уполномоченного ОГПУ по ЭКО Баранов в особом постановлении отмечал, что судить Кученка за давностью лет уже нельзя, однако без санкций не обойтись — надо же показать народу, что
колчаковцы «не в фаворе». «1924 года июня 13 дня я, помощник уполномоченного Томгуботдела ОГПУ по Щегловскому уезду Баранов, — говорится в постановлении, — рассмотрев материал дознания милиции 1-го района, присланный при
отношении от 11 июня 1924 г. за № 81 по обвинению бывшего милиционера колчаковской милиции Кученка Ивана в издевательстве над Сов-мыслящими гражданами, нашел, что в первых числах октября месяца 1919 г. пьяная кампания
милицинеров, в числе которых был и Кученок Иван, явилась в деревню Кедровку Вознесенской волости, где, вызвав гражданина Любимцева Ивана Максимовича в помещение сельской управы, произвели над ним издевательство, избив
его до полусмерти, следствием чего Любимцев был болен более двух месяцев. На основании вышеизложенного считаю Кученка Ивана виновным в преступлении, предусмотренном ст. 68 Уг. Код., но принимая во внимание, что со
времени совершения преступления прошло около 5 лет и то, что за этот период следствия по данному делу не велось — полагал бы на основании ст. 21 Уг. Код. дело за давностью совершения преступления прекратить. Кученка же
Ивана, как элемент нежелательный в производстве, имеющий темное прошлое и с уголовным уклоном, из предприятия убрать через рудком ВСГ».
1317
На постановлении стоит виза уполномоченного ОГПУ по Щегловскому уезду Белякова: «Согласен». Таким образом, даже несудимому спецу или рабочему приходилось по настоянию ОГПУ лишаться места работы.
Монашеская обитель.
— Как ни боролось ГПУ за нравственность в АИКе и за чистоту рядов специалистов и рабочих, изымая «нежелательные элементы» вроде Кученка, грязь и склоки по-прежнему оставались на повестке дня
колонии. И она менее всего походила на монашескую обитель. Добродетелью в АИКе не пахло. В том же июне 1924 г. завязалась очередная драка между руководством двух кузбасских «монстров»: Кузбасстрестом и Правлением АИКа. «Петухи»
наскакивали друг на друга, так что по всей губернии только и летели пух и перья.
Напомним, что Ленинские рудники находились в подчинении Кузбасстреста. Аиковскому же химзаводу требовался уголь не только кемеровский, но и Ленинский (Кольчугинский). Дабы навредить Рутгерсу, Кузбасстрест
приостановил отправку угля для АИК. Возник очередной скандал. 13 июня 1924 г. фракция рудкома ВСГ протоколом № 14 Рутгерса поддержала (все же «свой», хоть и иностранец). В свою очередь Щегловский уком поддержал рудкомовцев.
Решено было подать жалобу на Кузбасстрест в губернскую контрольную комиссию. Из протокола заседания укома от 15 июня 1924 г.: «С мнением фракции (рудкома ВСг) согласиться, просить губком в срочном порядке урегулировать
поднятый вопрос… Считая, что этот второй официальный поход Кузбасстреста на АИК ведет явно к разрыву отношений к АИК, просить губком дело передать в красную КК для рассмотрения».
1318
В документе толкуется о «разложении отношений». Но, быть может, интриги, подсидки, сведения счетов — от невоспитанности и элементарной неграмотности? Читаем же в том же протоколе, что уком РКП протестует
против создания общества «Долой Неграмотность» по линии профсоюзов по той причине, что таковое уже действует на советском уровне в уездном масштабе. Зачем дублировать, — если везде и всюду ликвидировать
неграмотность, то все станут шибко умными, а приведет ли это к добру? «Так как общество Долой Неграмотность, — читаем в протоколе, — уже организовано в уездном масштабе, где есть и представитель рудкома ВСГ, считать
нецелесообразным создание наряду с существующим аналогичного органа, фракции рудкома ВСГ рекомендовать изжить неорганизованность».
1319
Равенство.
— «Свобода, равенство, братство» — лозунги недавней поры, которые можно было встретить повсюду, на транспарантах, на демонстрациях, на рекламных щитах. В 1924 году в Щегловске равенство понималось так:
равенство в нищете, в общей безграмотности и бескультурье. Не случайно, как уже было сказано выше, укомовцы боятся переборщить с «ликвидацией безграмотности». Равенство — оно должно быть во всем. В те же дни 15 июня 1924 г.
уком принимает постановление, основанное на циркулярах свыше, устанавливающее единый тариф для ответработников-членов РКП. Сказано же: равенство — в действии. Из протокола заседания президиума укома: «Слушали
циркуляр ЦК РКП от 13 мая 1924 г. за № 144 при отношении Томгубкома от 30 мая за № 2139 об установлении единого тарифа для ответработников членов РКП (входящий № 1843). Постановили: в целях проведения в жизнь настоящего циркуляра
создать комиссию в составе представителей: укома — тов. Колесникова, УИКа — тов. Залмаева, уполномоченного ГСПС — тов. Маркова, рудкома ВСГ — тов. Тимощенко и АИК — тов. Чезарри».
1320
Что ни анкета ответработника — то сведения, как бы написанные под копирку. Одинаково все: соцпроисхождение, соцположение, размер зарплаты и, конечно, образовательный ценз. У общественника это в основном —
совпартшкола. Поступали в такие школы по специальным квотам. 21 июня 1924 г., например, зам. зав. агитотделом укома Ф. Каменский сообщил нижестоящим волкомам, комячейкам города и рабочего района, а также комфракциям, что
нежданно-негаданно открылось 5 вакансий в Уфимской Совпартшколе: «Настоящим Агитотдел укома сообщает, что Щегловскому уезду предоставлено 5 мест в Чувашском Отделении Уфимской Совпартшколы для командировки туда
членов и кандидатов РКП и РКСМ, а при отсутствии достаточного количества их из преданных соввласти беспартийных рабочих от станка и крестьян от сохи. Изъявившие желание обучаться подают через ячейки РКП, РКСМ и
Комфракции заявления в Агитотдел укома не позже 1 июля с.г.».
1321
Удобства.
— Итак, свобода-равенство-братство. Звучит. Что такое «свобода», колонисты узнают, когда некоторые из них очутятся в тюрьмах (см. первый том «Страниц истории города Кемерова»). О «братстве» они узнают,
когда русские «братья» будут травить приехавших из Америки с особенной, Щегловской изощренностью. О равенстве мы уже писали. На наш взгляд, лозунг свобода-равенство-братство должен быть дополнен еще одним компонентом:
«удобства». Ибо об удобствах коммунисты всегда думали в первую очередь. Особенно летом, в период отпусков. Всем хотелось отдохнуть в наиболее удобное для отпуска время. 15 июня 1924 г. на укоме обсуждали график отпусков
ответруководителей. Вопрос готовила фракция Правления ЦРК. С мнением фракции согласились.
1322
Протокол заседания фракции ЦРК по тому же вопросу подшит рядышком. Он датирован 4 июня 1924 г. Из протокола: «Слушали отношение укома об отпусках ответработников. Постановили: С постановлением укома РКП
согласиться, причем на постоянной работе оставить двух членов. В первую очередь с 15 июня по 15 июля представить (отпуск) тов. Вдовину Михаилу Николаевичу, во вторую с 15 июля по 1 августа тов. Пушникову Александру
Андреевичу и в последнюю очередь тов. Ковалеву Семену Никифоровичу. Члену ревизионной комиссии тов. Вдовину Евгению Демидовичу с 1 июля по 1 августа».
1323
Сколько «шороха» из-за отпусков! Уком РКП, рудком ВСГ и Правление ЦРК только и заняты тем, что согласовывают графики «отпускников». Ибо удобства — прежде всего. Удобное время для отпуска, удобное место работы.
И, конечно, «удобное окружение». Ибо если подчиненный не нравится — нужно его выжить. Именно это происходит с практиканткой, некоей Марией Брокар, выдвинутой отделом работниц для постоянной службы в ЦРК. В ЦРК Мария
Брокар не глянулась руководству. На заседании 4 июля 1924 г. Правление ЦРК от нее избавилось и попросило уком РКП «заменить Брокар через отдел работниц другой практиканткой, более подходящей, так как Брокар далеко
непригодна к работе в ЦРК вследствие малограмотности».
1324
Разумеется, уком увольнение Брокар одобрил. Тем более мотивировка выбрана самая удобная: малограмотность. Это на фоне всеобщего неумения сформулировать внятно свои мысли, ни устно, ни письменно! А что такое
удобства — в укоме хорошо знают. 15 июня 1924 г. поручают «заменить Брокар через отдел работниц и перебросить на другую работу».
1325
Процедура.
— Еще одним девизом партработы (помимо «удобства!» и «равенства!») было слово «процедура». Новое партийное чиновничество иногда устраивало переписку по поводу… переписки, в повестку дня собраний
вставлялось… обсуждение повестки дня, а доклады посвящались… докладам. О содержании предстоящих собраний, совещаний и заседаний предварительно сообщалось в письменном виде всем заинтересованным лицам и
организациям. Таким образом заседания были как бы с запрограммированным содержанием и шли по сценарию. Мы нашли типичное «процедурное» письмо, посвященное повестке дня предстоящего пленума укома. Оно послано во
фракцию ВСГ секретарем укома Черных, заворготделом М. Колесниковым и информатором К. Шеиным 17 июня 1924 г.: «Постановлением президиума укома РКП от 15 июня созывается пленум укома тотчас же по окончании курсов-совещания
актива сельячеек, числа 27-28 июня. Повестка для пленума намечена следующая: 1) Рассмотрение и утверждение планов работ отделов укома РКП. 2) Доклад фракции УИКа, 3) Доклад Барачатского волкома. 4) Доклад Мунгатского волкома.
5) Отчетный доклад межсоюзной фракции по работе среди батрачества. 6) Доклад фракции рудкома ВСГ. Фракциям и волкомам, доклады которых стоят на повестке дня, предлагается своевременно приготовить отчеты сточным
обоснованием с подбором цифровых материалов. Явка всех членов пленума обязательна».
1326
На письме стоит виза: «Исполнено». А попробовал бы Тимощенко не исполнить — тут же был получил внушение! Например, тот же Тимощенко с запозданием представил в уком РКП отчет о деятельности рудкома ВСГ за
апрель месяц. И тут же последовало одергивание от заместителя заведующего орготделом укома В. Истлентьева и информатора К. Шеина: «Отчет о работе рудкома ВСГ за апрель месяц, — писали они в секретном письме 7 июня 1924 г.,
— фракцией представлен 30 мая. Обращая внимание фракции на такое позднее представление отчетов, уком предлагает в будущем отчеты представлять не позднее 5 числа следующего за отчетным месяцем, иначе теряется всякий
смысл, т.к. отчет за апрель в мае, июне ценности никакой для отчетов укома не представляет».
1327
На письме — виза: «К руководству». Иными словами, Тимощенко извлекает уроки. Между тем, через неделю — очередное внушение, которое секретарь укома Черных делает Тимощенко. Об этом узнаем из протокола
заседания президиума Щегловского укома от 15 июня 1924 г. Повод для наскока — опять-таки злосчастная «процедура». На этот раз Тимощенко провинился тем, что выдвигал делегатов на райконференцию горнорабочих, не
согласовывая их списки с укомом. Состоялся неприятный разговор. Из протокола: «Слушали протокол фракции рудкома ВСГ от 12 июня 1924 г. за № 13 о кандидатах в делегаты на райконференцию горнорабочих Кузбасса 21 июня в
Анжерке». Далее — обмен мнениями. Укомовец Черных и уисполкомовец Залмаев нападают на Тимощенко, а тот слабо и вяло обороняется.
ЧЕРНЫХ: Это второй аналогичный случай фракции, где проявляется сепаратизм, вопрос о выдвижении делегатов с укомом не согласован.
ТИМОЩЕНКО: Телеграмма о конференции получена 9 июня, два раза звонил по телефону секретарю укома, но не мог дозвониться, переезды из-за реки слишком много отнимают времени, и через два дня собрание рабочих, на
котором необходимо было, ввиду короткого срока, избрать делегатов.
ЗАЛМАЕВ: Доводы тов. Тимощенко недостаточны и не служат оправданием фракции, т.к. факт уже совершившийся, полагаю протокол утвердить, в то же время признать линию фракции неверной, что и поставить ей на вид,
товарищу Тимощенко как руководителю фракции объявить выговор.
Предложение Залмаева приняли. Тимощенко наказали.
1328
Объективные причины.
— Впрочем, Тимощенко, как мы помним, ссылался на объективные причины — плохую телефонную связь и особенно — непорядки при переправе через Томь. Между тем, именно в силах Тимощенко было устранить
указанные недостатки. Похоже, секретарь укома Черных объяснениями Тимощенко более чем недоволен: мало того, что наказывает его за неисполнительность, но еще указывает ему, чтобы навел порядок на переправе. 20 июня 1924 г.
Черных и зав. орготделом укома Колесников посылают в комфракцию рудкома ВСГ срочное секретное предписание устранить неисправности, мешающие передвижению рабочих с одного берега на другой: «Укому известно, что в связи
с ненормальной переправой через реку Томь наблюдается недовольство рабочих. Наблюдаются такие явления, когда рабочим шахтерам, работающим на левом берегу, приходится сидеть по нескольку часов на берегу и даже
ночевать под открытым небом, что, конечно, и вызывает вполне справедливые недовольства и недоверие к союзной организации, охране труда и т.д. Считая такое явление нетерпимым, в дальнейшем уком предлагает немедленно
устранить подобные явления и урегулировать вопрос с переправой».
1329
После такого «втыка» Тимощенко, конечно, должен стать особенно покладистым и не нарываться на очередные неприятности. Все, что предлагалось укомом, должно немедленно исполняться. Очевидно, в укоме
зависимость Тимощенко от настроений Черных вполне понимали, и иногда «навешивали» на комфракцию рудкома поручения, которые всегда выполнялись с неудовольствием. Например, зам. заворготдела укома Каменский 20 июня 1924 г.
предложил рудкому командировать в Томск трех рабфаковцев и оплачивать весь период их учебы по 54 рубля ежемесячно за счет комфракции. Что оставалось Тимощенко? Неприятно, но — надо выполнять. На письме стоит виза: «На
фракцию». «Агитотдел укома, — писал Каменский, — ставит Вас в известность, что Вам предоставляется возможность дополнительно к общей разверстке в 3 человека на Щегловский уком послать для обучения на Томском Рабфаке
несколько рабочих от станка, с условием учить за Ваш счет, внося ежемесячно по 18 рулей за каждого курсанта в президиум рабфака. О количестве командируемых Вами товарищей просьба срочно, не позже 25 июня, сообщить
агитотделу укома, где можете получить необходимые сведения об условиях поступления на рабфак».
1330
Грабеж.
— Разумеется, все громкие рудкомовские акции происходили за счет хозяйственных инстанций. Иными словами — за счет рабочих. Не на профсоюзные же членские взносы посылать курсантов на рабфак! Рудком
ВСГ с подачи укома РКП тратили средства, которые накладными расходами проводились в аиковские сметы. Впрочем, иногда приемы изымания денег были куда грубее. Например, в кампанию помощи инвалидам Красной Армии у
рабочих бралось согласие на изъятие из их зарплаты какой-то части. В дни получки с санкции рудкома Щегловский военкомат перегонял «дань» в Томск, о чем читаем в письме уполномоченного Томгубкомпома по Щегловскому
уезду щегловского увоенкома Мащенко и представителя Томгубкомпома Матвеева в рудком ВСГ (копия в Управление АИК) от 3 июля 1924 г. «Компания по изысканию средств, — говорилось в письме, — в пользу инвалидов Красной Армии
по Щегловскому уезду с 6 июля с.г. распоряжением Томгубкомпома и постановлением Щегловского Уисполкома считается законченной, в силу чего всякие задолженности уполномоченному Губкомпома должны быть немедленно
ликвидированы, а поэтому просим рудничный комитет оказать содействие и согласие на удержание денег в сумме 385 р. с рабочих и служащих Кемрудника и химзавода через контору АИК, так как получение таковых при внесении
рабочими членских взносов, уплачиваемых нерегулярно, задержат дальнейшую работу уполномоченного комитета. Причем Управление АИК против вычета не возражает при условии надлежащего официального согласия рудкома».
1331
«Добровольные» членские взносы только казались таковыми — это был скорее санкционированный грабеж. Государство грабило рабочих, а рабочие — …государство. Воруют всё и вся. Потеря копеек на
членские взносы в пользу инвалидов рабочие компенсируют кражей государственного (точнее — аиковского) имущества. Воров пытаются выселить за пределы района, хотя, казалось бы, проще бы их судить. Начальник милиции 1-го
района 7 июня 1924 г. секретным порядком оповещал рудком ВСГ и Правление АИК о фактах воровства некоего монтера химзавода Мазурова. «Управление милиции 1-го района Щегловского уезда, — писал начальник, — доводит до
Вашего сведения, что на химзаводе монтер Мазуров как элемент неблагонадежный: однажды был пойман с навесами, сделанными им из казенного железа в часы занятия, материал по этому делу направлен нарсудье 2-го района при
нашем отношении от 7 июня с.г. за № 388 и вторично из под его ведома были унесены две оси из кладовой, что внесомненно улики падают на того же Мазурова, кроме того, означенный Мазуров чувствует себя большим хозяином, перед
разливом реки Томи к нему было квартирным отделом поставлено три женщины, но Мазуров уперся и не пустил и кроме того позволил себе избить поставленную к нему женщину. Помимо этих преступлений он милицией был
неоднократно пойман с самогонкой и пьянствующим, что без всяких сомнений дает возможность полагать, что этот тип, которому все ходы и выходы химзавода известны и вся ближайшая окружность ему знакома, и следовательно
ему предоставляется легкая возможность производить сплавку ворованного. Просьба со стороны милиции убрать такового типа. Примечание: подлинник будет послан АИК по приезду тов. Рутгерса из Москвы».
1332
Письмо напечатано очень небрежно. Непонятно, о ком конкретно идет речь. Фамилия искажена по крайней мере два раза: в одном случае написано — Мазурурев, во втором — Маруров, а в третьем — Мазуров. Создается
впечатление, что составитель документа тоже баловался самогонкой, как и Мазурурев-Маруров-Мазуров. На письме стоит виза Тимощенко: «Мазуров уволен по сокращению штата с 1 августа». То есть — не как вор и не как
истязатель женщин. Пьяный «пролетарий», таким образом, как бы покрывается рудкомом.
Кадровые перетряски.
— Одних, подобно Мазурову, увольняют — других назначают. 24 июля 1924 г. секретарь укома Черных и зав. учетно-статистическим подотделом М. Башинский специальным письмом во фракцию рудкома предложили «восстановить
в прежней должности зав. рабоче-партийным клубом т. Ивайкина».
1333
Тимощенко ставит резолюцию: «Исполнено». С укомом не спорят. Что приказывают — надо исполнять. Тот же Черных и зам. зав. орготдела укома К. Шеин 7 июля 1924 г. взвалили на Тимощенко обязанность за лето 1924 г.
сделать не менее двух пропагандистских выездов в нижестоящие волкомы для инструктирования «низов». Дисциплина — военная. Приходится подчиняться. На письме Черных стоит резолюция Тимощенко: «К сведению». «Планом
работ орготдела укома РКП на летний период, утвержденного президиумом и пленумом укома, — сообщается в письме, — в 6-м разделе о инструктировании и связи с волкомами в п. 2 — намечено посещение членами укома волкомов и
2-3-х ячеек за летний период не менее 2-х раз. Поэтому Вам необходимо сделать не менее 2-х выездов. Время выезда необходимо согласовать с орготделом укома. В случаях выезда по своей ведомственной линии в уезд — также
необходимо согласовать орготделом для получения поручений».
1334
Поручения следовало выполнять неукоснительно. Они имели такую же силу, как циркуляры укома. Ни один шаг Тимощенко не мог быть вне фокуса внимания секретаря укома. Ни одно собрание, а тем более конференция не
могли происходить без санкции укома и без предварительного согласования в укоме повестки дня. «Ввиду того, — говорилось в циркуляре укома № 37 от 30 июля 1924 г. за подписью секретаря Черных, зав. орготделом М. Колесникова
и информатора К. Шеина, — что до сего времени наблюдаются еще случаи сепаратизма со стороны некоторых организаций в части созыва разного рода съездов и конференций, особенно волостных, уком РКП предлагает время созыва
и повестки дня всех съездов и конференций предварительно согласовывать с укомом».
1335
Означенный циркуляр послали и Тимощенко. И он проставил на нем визу: «К сведению». Потому что знал, что в случае «самодеятельности» может быть наказан. К тому же циркуляр подоспел вовремя — как следует из
протокола заседания президиума Щегловского укома от 1 июля 1924 г., в Щегловске создавалась комиссия по подготовке к предстоящей в июле партийно-производственной конференции, и Тимощенко вошел в ее состав наряду с
Компанейцем и Чезарри (председатель Компанеец). На протоколе рукою Тимощенко неизменное — «К сведению». Хотя — к чьему именно сведению? К сведению Тимощенко? Но ведь он знал о своем вхождении в комиссию задолго до
получения протокола. Очевидно, заведенный порядок требовал от Тимощенки помечать каждую бумажку визой, пусть даже бессмысленной.
1336
Отделы рудкома.
— Часть бумаг рудкомовского делопроизводства касалась не только Тимощенко как руководителя рудкома, но и отделов оного. Культотдел возглавлялся Чухмановым. Именно на Чухманова и некоего Конева были
возложены обязанности уполномоченного истпарта в уезде. Уполномоченные собирали материалы о рабочем, партийном и профсоюзном движении в уезде и во многом именно благодаря им сформировалась концепция местной
кузбасской истории, сфальсифицированная с прицелом на долгие годы вперед. Укомовец Каменский 1 июля 1924 г. на заседании укома сделал доклад о деятельности Чухманова и Конева и заседание постановило предложить рудкому «оживить
работу по собиранию материалов». На протоколе Тимощенко проставил визу: «К сведению». Это означало, что ему надлежало подтолкнуть к историко-краеведческому поиску ленивых Чухманова и Конева, как будто подобным
поиском можно успешно заниматься по разнарядке сверху, а не по зову души.
1337
Впрочем, местное партийное чиновничество, похоже, думало, что все принципиальные вопросы можно решать только под нажимом «сверху». В «низы» спускались планы работ укома, которые следовало исполнять и
докладывать о сем в установленные сроки. Бюрократическая машина работала безотказно. Из письма заворготделом укома М. Колесникова и информатора К. Шеина в рудком ВСГ с пометкой: «Весьма срочно» от 9 июля 1924 г.: «Орготдел
препровождает при сем план работ укома РКП на летний период для сведения и руководства, а в части, касающейся деятельности фракции — к исполнению».
1338
Тимощенко «метит» письмо визой: «Принято к руководству». Однако укому одного послушания «руководящей и направляющей» (в ту пору еще не названной так официально) было мало. Ценилось не просто послушание, а
усердие. Например: мы цитировали письмо укома, в котором комфракции рудкома предлагалось послать учиться на рабфак трех рабочих, причем за счет рудкома. Тимощенко «принял к сведению», но вежливо отказался «ввиду
неимения средств». Последовала гневная отповедь секретаря укома Черных и зам. заворготделом К. Шеина. На недостаточное усердие указывается в секретном письме от 17 июля 1924 г.: «Заседанием фракции рудкома ВСГ от 4 июля по
вопросу посылки рабочих от станка на рабфак постановлено — «ввиду отсутствия средств» отношение укома принять к сведению. Считая, что фракция недостаточно учла возможности посылки, а также принимая во внимание
постановление
XII съезда РКП о увеличении рабочего ядра в рабфаках, уком РКП предлагает немедленно вопрос пересмотреть в сторону посылки хотя бы товарищей на рабфак за счет рудкома».
1339
У Тимощенко было чувство юмора. Уком недоволен, что рудкомовцы приняли письмо Черных всего лишь «к сведению»? На это Тимощенко ответил своеобразно. На новое письмо Черных он накладывает всю ту же неизменную
визу: «К сведению».
Чувство юмора.
— Обладал ли таким же чувством секретарь укома Черных? Поведение Тимощенко его злило. 1 июля 1924 г. Щегловский уком заслушивал доклад Тимощенко о работе фракции рудкома ВСГ. План работы фракции был
раскритикован и разбит в пух и прах. Тимощенко получил очередной «афронт». Из постановления: «Принимая во внимание, что в работе рудкома видно отсутствие выдержки плана, который в то же время построен без участия
местных условий и изучения производства, предложить фракции пересмотреть весь план работы рудкома на основе учета и изучения реальных возможностей. В частности, предложить фракции: 1) Усилить работу инженерно-технической
секции, 2) Усилить профвоспитательную работу вообще, изучив ее содержание и перенеся ее, главным образом, в клуб; в связи с этим улучшить и содержание постановок в нардомах; 3) Выделить руководителя для профработы среди
делегаток; 4) Принять меры к усилению и улучшению работы школы фабзавуча».
1340
Виза Тимощенко на письме: «Принять к исполнению». То есть Тимощенко соглашается, что принял и составил неправильный и недоброкачественный план, ничего не смыслит в местном производстве и не знает «местных
условий». Тимощенко пнули — он «умылся». Чувством юмора, может, Тимощенко и обладал, но не имел собственного достоинства. Чего не скажешь, например, о местных стукачах. Они заваливали рудком ВСГ доносами, и их фамилии
иногда разглашались. Стукачам это не нравилось. Поэтому уком РКП (б) за них вступается и предписывает Тимощенко авторов доносов не расконспирировать. Одним словом — злосчастный Тимощенко опять попал впросак —
стукачам не потрафил. «По имеющимся в укоме РКП сведениям, — писал секретарь укома Черных и зам. зав. орготделом К. Шеин в секретном письме от 17 июля 1924 г., — наблюдаются случаиразглашения фамилий товарищей, подающих
заявления в рудком на те или иные недочеты, в производстве и т.д. Считая, что огласка подателей заявлений создает ненормальные взаимоотношения между отдельными рабочими, а бывают случаи и с администрацией, что,
безусловно, недопустимо, уком РКП предлагает немедленно принять меры к предотвращению указанных фактов и впредь фамилии авторов заявлений держать в абсолютном секрете».
1341
Союз химиков.
— Летом 1924 г. в Щегловске дебатируется выделение рабочих химзавода из профсоюза горняков (ВСГ) в Союз Химиков. 26 августа 1924 г. состоялось заседание межсоюзной Комфракции при уполномоченном ГСПС
совместно с фракцией рудкома ВСГ как раз по этому вопросу. Присутствовали В. Марков, Середкин,
1342 Парфенов, Милорадов, А. Марков, Лучков, Кученок, от рудкома — Гульбе, Кремнев, Шатанов, от укома РКП — Скобников, представитель губотдела Союза химиков — Бобров. Председательствует Марков,
секретарствует Салтымаков. На повестке один вопрос — «О целесообразности выделения рабочих химзавода в Союз Химиков». Из протокола: «Товарищ Бобров докладывает, что ЦК химиков предложил собрать полный материал о
положении химзавода и на месте выяснить целесообразность такого выделения химзавода в Союз Химиков. ГСПС поручил Боброву выяснить вопрос о возможности перевода рабочих химзавода Союза химиков, Бобров указывает, что
наличие химзавода ясно говорит в пользу такого выделения, что интересы рабочих лучше будут в таком случае обеспечены, что организованная ячейка Доброхима требует непосредственного руководства Губотдела химиков и
это легко будет осуществлено при выделении рабочих химзавода в Союз химиков».
Далее последовали вопросы. Собравшиеся интересовались количеством рабочих, подлежащих выделению в профсоюз химиков, мощностью химзавода, является ли он «подсобным промыслом горной промышленности
Кемрудника» и будут ли в Союз химиков включены старательные рабочие, которые на 75% обслуживают правый берег, а также и рабочие конного двора. Сам характер вопросов говорил о неподготовленности собравшихся. К сожалению,
протокол — это не стенограмма, и ответы на вопросы оказались не зафиксированными.
Далее последовали прения. Из протокола: «Тов. Кученок говорит, что маленький Союз химиков, объединяющий рабочих химзавода, будет значить меньше для защиты интересов рабочих, чем теперь, когда рудком
объединяет химзавод. Парфенов говорит, что Бобров не сказал, как будет поступлено с рабочими столовой, конного двора и других и странно, почему тов. Бобров заявил, что ЦК химиков все равно вопрос решит в пользу выделения.
Гульбе говорит — где Союз химиков найдет соответствующих работников для вновь организованного отделения химиков, защита рабочих химзавода сейчас обеспечивается рудкомом наравне с горняками, много отделов химзавода
обслуживает Кемрудник. Сальников (говорит): Химзавод открыт только 1 марта с.г., промышленностью не развит, из слов Боброва видно, что химзавод является подсобным предприятием Кемруднику, в силу этого выделение рабочих
химзавода из горнорабочих в Союз химиков преждевременно, данные рабочие по выделению могут пострадать по выделении за отсутствием работников».
Таким образом, все выступающие — против организации в Кемерове Союза химиков. Исключение составляет некий Шатанов, который представился как «рабочий от станка».
Причина — Шатанов считает, что рудком занимается больше всего шахтерами, а не химиками. Поэтому, в пику рудкому — Шатанов за появление особого «химического» Союза: «Как рабочий от станка знаю, — рудком до сих
пор больше внимания уделял на горняков, а химзавод в последнюю очередь, приходится рудком трясти, чтобы получить какие-либо тряпки. Далее рудком не мог настоять на повышении разрядов рабочим коксовых печей, или же в
силу незаинтересованности или уделенного внимания горнякам, со спецодеждой вопрос не урегулирован ввиду халатности к химикам, в силу этого, по-моему, надо выделиться из горняков в Союз химиков».
Лаконичен некто Середкин. Он — против выделения: «С моей стороны нет никакой целесообразности, со стороны профработы рудком обсудит».
Трудно понять, что хотел сказать Середкин и что желал «обсудить» рудком. Одно ясно — он против. Мнение профсоюзника Гульбе тоже однозначно. Оказывается, о химиках рудком ВСГ заботится даже лучше, чем о
горняках. В силу такой беззаветной опеки Гульбе — тоже против: «Товарищ Шатанов говорит, что много внимания уделено на горняков, но нужно посмотреть на рабочих в мокрых забоях, там все без спецодежды, наоборот, химзавод
живет в лучших условиях. Рудком в первую очередь теребит АИК с обеспечением химзавода».
И тут слово опять берет Шатанов. Он, как уже сказано, — за отделение. Он — патриот химического дела и ненавидит Союз горняков за то, что шахтеры — в лучших, по его мнению, условиях, чем химики: «Шатанов отмечает,
что на всех конференциях горнорабочих соблюдают интересы горнорабочих, а о химиках забывают, если горняки живут в березняке, то химики живут в землянках».
Половинчато выступление Маркова. Он полагает, что центр — за выделение, коли проявляется интерес и спрашивается мнение с мест. С другой стороны, ему не нравятся наскоки Шатанова на рудком Союза Горнорабочих.
Марков, как говорится, — «и нашим, и вашим». Настроен на компромисс. «В докладе Боброва, — говорит он, — то, что если вы здесь не согласитесь, то решит все равно Центр. Раз спрашивается мнение с мест, рудком не может
провести все те работы среди химиков, которые может провести Союз химиков, никуда не годится такое рассуждение Шатанова о том, что рудком большую долю уделяет для горняков, а химикам последнее, боятся колдоговоров,
бояться нечего, также нечего бояться отсутствия работников, они всегда при желании найдутся. Рудком, конечно, обслуживает рабочих химзавода, руководства рудкома на химзаводе не чувствуется, надо спросить мнение масс».
Как это понимать — «рудком обслуживает рабочих химзавода» и одновременно — «руководства рудкома на химзаводе не чувствуется»? Так — «обслуживает» или все же — «не чувствуется»? Мнения выступающих
разделились. Есть «за», есть «против» и есть «болото». К «болотникам» присоединяется выступающий Скобников. Он согласен с тем, что рудком химзавод «не обслуживает», но и не уверен в том, что новый Союз химиков — будет
лучше. Так что позиции у Скобникова, как, впрочем, и у Маркова, нет. Он одновременно — за перемены и — против таковых. «Рудком не обслуживает химзавод, — заявляет Скобников, — а чем же мы гарантированы — тем, что губотдел
будет обслуживать при организации самостоятельного Союза химиков, подчиняющегося Губотделу, не будет иного руководства, не будет авторитетен, в защиту улучшения быта рабочих целесообразнее так, как было до сего
времени».
Очень странное выступление. «Рудком не обслуживает химзавод» и — «целесообразнее оставить так, как было до сего времени». То есть «оставить так», чтобы «рудком не обслуживал химзавод»? С заключительным
словом выступил Бобров. Он — за выделение, потому что завком химиков находится «под пятой у рудкома». В союзники он берет себе Шатанова. «Рудком, — заявил Бобров, — на 100% рабочих химзавода не удовлетворяет, а Союз
Химиков, будучи в курсе всей работы химиков, удовлетворять будет больше. Шатанов отметил, что рудком не уделяет внимания, Культработа идет горняцкая, завком не самостоятелен и находится под лапой рудкома, равняясь по
производству. Нам следует считать целесообразней передать рабочих химзавода в Союз химиков».
Последним выступил Гульбе. Он — против. «Ввиду того, что химзавод еще не развил своей промышленности и тесно связан с Кемрудником, передачу считать нецелесообразной».
Такое вот столкновение мнений. Тем не менее победила точка зрения «сепаратистов». Шестью голосами против пяти приняли предложение Боброва «считать целесообразным передать рабочих химзавода в Союз Химиков».
1343
Тяга к учению.
— Август — не только пора отпусков и дебатов вокруг организации нового профсоюза в Щегловске, но и подготовка к поступлению в партшколы и рабфаки. Находились они в основном в Томске. На
командирование потенциальных курсантов нужны были деньги. Уком «выколачивает» их из рудкома ВСГ. Некто Дуров рвется в Томскую уездную партшколу. Исполняющий должность секретаря укома С. Скобников и зам. зав.
агитотдела Ф. Каменский 29 августа 1924 г. обращаются в комфракцию рудкома за помощью: «Податель сего т. Дуров Алексей командируется укомом РКП в Томскую упартшколу. Просьба оказать ему содействие в получении расчета в
предприятии и выдайте денег на дорогу до Томска в сумме 5-6 рублей».
1344
Тимощенко ставит на письме визу: «Исполнено». Стало быть, денег Дурову дали. Та же самая виза — на письме тех же Скобникова и Каменского от 29 августа 1924 г., касающегося уже некоего Гаврилова, рвущегося в
Уфимскую областную чувашскую школу, и Ганова (в другом месте — Губанова), мечтающего обучаться в Томской губпартшколе: «Предъявители сего т. Гаврилов, командируется Укомом РКП в Уфимскую областную чувашскую школу и
Ганов — в Томскую Губпартшколу. Просьба оказать содействие т.т. Губанову и Гаврилову в получении расчета с предприятия и выдать Гаврилову на дорогу до г. Уфы 20 рублей, а Губанову до г. Томска 6 товарных рублей».
1345
Командируются, в основном, в политические школы или вузы. Впрочем — таковыми в те поры были все учебные заведения. Некоего Садыкова командируют в Казанский Университет Народов Востока — вряд ли Садыков
станет дипломатом и изучит в совершенстве китайских язык. А вот инструктором по делам нацменьшинств в каком-нибудь райкоме или укоме он вполне может стать — и это уже немало: какая-никакая, а — должность. Садыкову,
конечно, те же Скобников и Каменский тоже выдают удостоверение, и он получает искомые 22 рубля на поездку в Казань. «Предъявитель сего, — сказано в удостоверении, — тов. Садыков командируется укомом РКП, согласно
предписания Томского губкома, в Казанский университет Народов Востока. Просьба снабдить тов. Садыкова деньгами на билет в сумме 22-23 рублей».
1346
Разумеется, в ученые заведения командировались не просто так, по желанию будущего студента или по предложению укома, а по особой разверстке, присылаемой «с верхов». Об этом сообщается, например, в очередном
удостоверении, выданном 25 августа 1924 г. все теми же Скобниковым и Ф. Каменским на имя Ивана Ионовича Елистратова, будущего студента рабфака. «Тов. Елистратов Иван Ионович, — сказано в удостоверении, — командируется для
обучения в Томский Рабфак в счет разверстки, предоставленной укому РКП. Товарищу Елистратову необходимо получить расчет за работу в предприятии и 6 рублей денег на билет до Томска, о чем Вам необходимо озаботиться».
1347
«Вам» — это комфракции рудкома ВСГ и возглавляющему ее Тимощенко. Как мог «озаботиться» Тимощенко? Только выдачей нужной суммы на командировку да визой «исполнено», каковая и проставлена,
например, на следующем письме Скобникова и Каменского от 22 августа 1924 г. по поводу командирования на рабфак столяра Николая Васильева. «Вам, — предписано Тиомщенко, — поручается договориться с Управлением АИК о снятии
с работы тов. Васильева Николая, работающего в столярной мастерской правого берега. Означенный товарищ командируется в Томский Рабфак в счет разверстки, предоставленной укому РКП. Озаботьтесь изысканием средств тов.
Васильеву на дорогу до города Томска».
1348
Разумеется, на учебу командировались не только рядовые рабочие. В августе 1924 г. в какой-то загадочный университет командируется заведующий рабоче-партийным клубом Кемрудника Иваничкин. 26 августа на
заседании укома РКП подыскивали ему замену. Выдвинули кандидатуру П. Родина и поручили Тимощенко провести оную на заседании фракции. Тимощенко на резолюции проставил неизменное: «Исполнено».
1349
Дела аиковские.
— В том же августе 1924 г. уком дергает Тимощенко по поводу графика работ и расценок на предприятиях АИК. Покой Тимощенко только снился. Дебатируется переход предприятий на трехсменный режим.
Рудкомовец Гульбе 26 августа 1924 г. зачитывает на заседании укома рудкомовский протокол № 9, составленный за день до заседания, в котором говорится именно о трехсменке. Протокол укомовцы утвердили, однако с оговоркой,
что трехсменный режим работы должен быть согласован с рабочими, для чего необходимо собрать горняков, что, скорее всего, и было сделано, судя по визе Тимощенко: «Исполнено».
1350
АИКовская администрация, таким образом, по собственной инициативе не могла решать, в каком режиме работать. Требовалась санкция как рудкома, так и укома. То же — по поводу премий. Рудкому и укому хотелось
контроля над Рутгерсом и его финансовыми возможностями. Тимощенко 15 августа 1924 г. выступил на заседании укома и выразил недовольство «премированием технического персонала АИК», и потребовал без санкции рудкома
премии не выдавать. Постановление выглядело так: «Констатируя факт огульного необоснованного применения премиальной системы, предложить комчасти АИК впредь премии применять на персонально обоснованных началах и
исключительно по санкции рудкома ВСГ… В случаях проведения премий без согласия ВСГ предложить последнему вопрос передавать на решение высшей инстанции, одновременно рекомендуя рудкому ВСГ вопрос о допустимости
существования премирования, применяемого АИК поставить на разрешение ЦК ВСГ по соответствующей инстанции».
1351
Очевидно, рудкомовцев злило, что Рутгерс премировал в основном колонистов-иностранцев. Русские возмущались, что иностранцы получают больше. Отсюда — попытки навредить Рутгерсу и нажаловаться на него в «верхи».
Война с АИК шла постоянно. Следующий наскок на Рутгерса уком вместе с рудкомом совершил по поводу расценок. Компанеец на заседании укома 5 августа 1924 г. заявил, что на Кемруднике «расценки на работы вывешиваются
несвоевременно». Очевидно, надобность в «вывешивании» существовала ввиду инфляции. Цены и зарплата росли, расценки менялись. Исправить недоразумения поручалось комчасти АИК и комфракции рудкома ВСГ, т.е. Тимощенко.
Постановили так: «Констатировать несвоевременность вывешивания расценки на работы… Поручить комчасти АИК устранить подобную ненормальность, фракции рудкома ВСГ ускорить работу комиссии по выявлению недоразумений
с расценкой, с тем расчетом, чтобы работа ее закончилась до расчета причитающегося заработка рабочим».
1352
Виноватыми, таким образом, оказались не только аиковцы, но и профсоюзы. Уком постоянно одергивает Тимощенко и указывает ему на недостатки. Так выглядело руководство профсоюзами на местах. Иногда уком
принимал решения, идущие вразрез с постановлениями рудкома. Мы помним, например, что на заседании представителей рудкома ВСГ, ГСПС и губотдела Союза химиков было постановлено выделить рабочих химзавода из Союза
Горняков и передать их Союзу химиков. На заседании присутствовал и представитель укома Скобников. В тот же самый день собирается уком РКП с тем же самым представителем Союза Химиков Бобровым и перечеркивает решение
местных профсоюзов. Таким образом, всему городу и району продемонстрировано, кто в Щегловске настоящий хозяин. И комфракции рудкома ВСГ не оставалось ничего другого, как следовать партийной дисциплине и выполнять
постановление укома. Профсоюзы напоминали послушное стадо, которое, хотя и блеет, но подчиняется кнуту пастуха. На укоме докладывали Бобров и Марков. В результате постановили: «Считать, что вопрос о выделении рабочих
химзавода в отдельный союз химиков поднят несвоевременно, так как: а) Химзавод, как таковой, находится в стадии своего развития и является лишь подсобным и зависимым предприятием Кемрудника и экономического его
деления нет, что подтвердила и последняя производственная конференция, б) Создание на территории полуверсты друг от друга двух профессиональных организаций создаст распыление сил и средств, что безусловно отразится
и на бюджете рабочего, в) Создание самостоятельной профединицы, непосредственно связанной с Губотделом, затруднит и ослабит ее руководство, г) Союз Химиков существенных изменений в улучшение быта рабочих ни
материальных, ни культурно-политических не внесет».
1353
Сентябрь.
— В сентябре 1924 г. Тимощенко мается теми же вопросами, что и в августе. Правда, командированных в учебные заведения уже меньше: учебный год начался. Поздновато спохватился не то татарин, не то киргиз
Сафаргалеев, командированный в татаро-киргизское отделение Томской совпартшколы. 18 сентября 1924 г. исполняющий обязанности секретаря укома М. Колесников и зав. агитотделом укома Скобников требуют от Тимощенко
оплатить командировку Сафаргалеева. «Укомом командируется, — пишут они в комфракцию рудкома ВСГ, — Сафаргалеев Лутрахман, рабочий буровой разведки в таткиротделение Томской Совпартшколы. Просьбы выдать т.
Сафаргалееву пять (5) рублей на поездку за счет Культфонда». Тимощенко ставит визу: «Товарищу Гульбе выдать и поставить на президиум».
1354
По-прежнему комфракцию предупреждают чекисты о необходимости очищать АИК от негодных элементов и исключать их из профсоюза. Устраивается травля на бывших колчаковских милиционеров. 10 сентября 1924 г.
уполномоченный ОГПУ по Щегловскому уезду (точнее — исполняющий его должность) Юрмазов и уполномоченный ОГПУ по промышленным предприятия Павлов совершенно секретным письмом предупреждают председателя кемеровского
рудкома ВСГ и уполномоченного ГСПС по Щегловскому уезду о необходимости расправиться по профсоюзной линии с неким Н. М. Степаненко. «В случае обнаружения у вас на учете Степаненко Николая Михайловича, члена профсоюза,
числящегося безработным, — писали чекисты, — примите меры к исключению его из членов профсоюза и удалению его от службы как бывшего колчаковского милиционера, участвовавшего в карательных экспедициях».
1355
Степаненко «обнаружился». И Тимощенко служит орудием возмездия. Он ставит на письме резолюцию: «Дано задание принять меры к недопущению тов. Криницыну». У ГПУ длинные руки. Оно зорко следит за порядком. 10
сентября 1924 г. те же Юрмазов и Павлов пишут Тимощенко еще одно «совершенно секретное и личное» письмо об увольнении со службы нежелательного элемента — некоего Шукова. «Настоящим, — писали чекисты, — сообщается: на
днях зав. Отделом Труда Соловьевым принят на службу, как видно, без ведома ВСГ, некто гражданин Шуков Петр Никифорович (бывший лесничий). В случае же подтверждения сего устраните такие ненормальности тотчаж же по
выяснении и Шукова уволить со службы, как находящегося под судом».
1356
Машинка, на которой печатали удостоверение, в не очень исправном состоянии. Поэтому фамилия Шуков читается как Пуков, но Тимощенко, очевидно, разобрался. Он ставит резолюцию: «Дано задание договориться тов.
Криницыну». Договориться — конечно, с Рутгерсом или Корнблит. Именно им поручались такие щепетильные миссии.
Щепетильные миссии.
— Впрочем, Тимощенко тоже приходится выполнять щекотливые поручения того же ОГПУ. Иногда он попадал в неловкое положение, вынужденный реагировать на окрики сверху. Например, 2 августа 1924 г.
ответсекретарь комфракции вышестоящего кемеровского райкома ВСГ (подпись неразборчива) и технический секретарь того же райкома В. Кинсфатор секретным порядком сообщали о своем возмущении по поводу того, что в АИК для
того, чтобы получить зарплату, от рабочих требовали чуть не десяток справок. Очевидно, Рутгерс или его подчиненные немного перестарались с контролем. Скандал дошел до Сиббюро ВЦСПС. «По имеющимся сведениям, — сообщали
райкомовцы, — в Сиббюро ВСЦСПС, у Вас в районе наблюдаются ненормальности с выдачей зарплаты, рабочих заставляют доставать какие-то справки от милиции, рудкома и молочной фермы, на что приходится тратить 2 дня и даже
больше. Предлагается проверить эти факты и принять срочные меры к их устранению».
1357
На этот раз рукою Тимощенко накарябано: «К делу». И рядом: «К сведению. 23 сентября 1924 г.». Это уже — почерком В. Криницына. Главная же виза нацарапана уж вовсе неясно кем: «Протоколом фракции от 19 сентября 1924 г.
поручено Криницыну». Получив нагоняй от Сиббюро ВЦСПС и от райкома ВСГ, существенный толчок комфракция ощущает и со стороны укома. Секретарь укома Черных и зам. зав. орготделом К. Шеин 27 июля 1924 г. в «совершенно
секретном» письме ругают комфракцию за те же самые огрехи при выдаче зарплаты: «Укому РКП известно, что среди рабочих Кемрудника и химзавода наблюдаются ропот и недовольство при выдаче зарплаты, так как прежде чем
получить зарплату — каждый рабочий должен заручиться соответствующими справками от милиции, рудкома ВСГ и т.д., на что тратится много рабочего времени. Есть случаи, когда рабочие при получении разного рода справок
теряли по 2-3 дня. Для устранения сказанного необходимо найти новые формы учета удержаний, дабы не тратить непроизводительно время рабочих».
1358
И опять виза Тимощенко — «К делу», рукою Криницына: «23 сентября 1924 г. К сведению», и неизвестным почерком: «Протоколом фракции от 19 сентября 1924 г. поручено Криницыну». Череду наскоков на рудком ВСГ продолжает
письмо исполняющего должность секретаря укома М. Колесникова и и.д. заведующего орготделом укома К. Шеина от 15 сентября 1924 г., помеченное грифом «секретно». Комфракции ставится в вину, что недоглядела конкретный случай
несправедливого, по мнению укома, оплачивания плотницких работ в АИК. «Уком РКП, — сообщается в письме, — обращает внимание фракции на факты ненормальностей в процентных надбавках, когда подросток-плотник, работающий
всего 2 года по этой специальности, получает 9 разряд и 50% на руки, тогда как плотник, работающий 25 лет, получает столько же. Уком предлагает данный вопрос урегулировать и о принятых мерах и результатах сообщить».
1359
Характер претензий — приблизительно того же порядка, что и в предыдущих письмах. Поэтому визы выглядят копийно. Тимощенко: «К делу». В. Криницын 23 сентября 1924 г.: «К сведению». Неизвестная рука: «Протоколом
фракции рудкома от 19-го сентября 1924 г. поручено Криницыну».
Клуб и баня.
— Рудкомовцы были людьми несчастными. Они выполняли функции полицаев и соглядатаев за аиковскими спецами и руководителями, следили за непорядками, разбирали жалобы рабочих, выслушивали окрики
свыше, а еще -–занимались банями и клубами. Клубы были настоящей головной болью. Их приходилось постоянно ремонтировать и переделывать либо менять оборудование внутри оных. 26 августа уком рассматривал просьбу
рабклуба химзавода «о принятии расходов по частичному переоборудованию клуба». Докладывал Шеин. Разумеется, уком на клубы не потратил ни копейки. Просто потребовали у фракции рудкома, т.е. Тимощенко, «изыскать нужные
средства». Трудно сказать, были ли они найдены. Тимощенко на протоколе начертал: «К делу», а неизвестная рука — «протоколом фракции от 19 сентября принять к сведению».
1360
Только разделались с клубом — новая беда: частично обвалилась баня. Конечно, уездный комитет РКП — в курсе всего и вся, в том числе и банных дел. Баню опечатали. Мыться стало негде. Поэтому уком обращается к
фракции рудкома ВСГ в срочном и секретном порядке помочь баню отремонтировать. Секретность письма укома, подписанного секретарем Черных и заворготделом Колесниковым, если читать «в духе времени», понятна: вдруг враги,
прознав о намерении починить баню, подожгут ее или, что еще хуже, взорвут. «Инспектором труда т. Благодатским, — сообщают укомовцы, — приняты меры к опечатанию бани на Кемруднике, как угрожающей обвалом. К постройке
новой бани, предусмотренной колдоговором, хозорганы не приступили. Принимая во внимание, что данный факт не замедлит отразиться на санитарном благополучии рабочих и вызовет целый ряд нареканий на АИК, уком предлагает
фракции Кемеровского рудкома ВСГ в порядке срочности вопрос этот обсудить совместно с хозяйственниками и о принятом решении доложить укому».
1361
Таким образом, уком заботится о репутации АИК. Инспектор труда опечатывает баню — а виновен Рутгерс. Чем только не приходится заниматься Рутгерсу: и клубами, и клозетами, и банями. А рудком — инструмент
давления на него. На письме стоит виза: «Протоколом фракции от 19 сентября принято к сведению».
Еще один больной вопрос — дом отдыха, что находился в Анжеро-Судженске, за пределами Кемеровского района, в 1924 г. будучи в стадии достройки. Фракция рудкома ВСГ постановила перечислить на строительство 27
тысяч рублей, но уком запротестовал: негоже, чтобы деньги уплывали из района, и было бы лучше пустить их на строительство дома отдыха для горняков Кемрудника. Таким образом, уком опять перечеркивает постановление
рудкома. Из протокола укома от 15 июля 1924 г.: «Слушали протокол фракции рудкома ВСГ по вопросу о переводе 27000 рублей из местной страхкассы в ГУСС на постройку дома отдыха в Анжеро-Судженске (тов. Заплаткин). Постановили:
Предложить фракции рудкома ВСГ свое протокольное постановление… по вопросу о передаче средств ГУССу на постройку Дома Отдыха в Анжеро-Судженске пересмотреть. Учитывая, что на основании приведенных Страхкассой цифр
точного остатка свободных сумм установить нельзя, предложить фракции при пересмотре вопроса руководствоваться а) необходимостью остатка средств на оборудование дома отдыха для горняков, б) учетом точной потребности
сумм, необходимой до конца операционного года, в) необходимостью немедленного возбуждения вопроса о разрешении постройки дома отдыха для Кемеровского района, учитывая особо тяжелые условия работ, связанных с
химической промышленностью и невозможностью при коротком (двухнедельном) сроке отпусков использования существующих домов отдыха губернии и области».
1362
С мнением укома, конечно же, рудком согласился и свое решение отменил. Визы на письме: «К делу», «Протоколом фракции от 19 сентября принято к сведению». В общем, с укомом приходится считаться. Еще один «афронт»,
который получает рудком от укома, касается освобождения некоего Правдина от ответственных обязанностей. Сам Правдин был сотрудником укома РКСМ, поэтому профсоюзные обязанности ему были в тягость. У рудкома, очевидно,
Правдин освобождения от проф-поручений не добился, поэтому апеллирует к укому РКП. Тот Правдина поддерживает. На заседании 9 сентября 1924 г. укомовец Виноградов докладывает о персональном вопросе Правдина. В результате
постановили принудить рудком «освободить т. Правдина от обязанностей заведующего П. О. Охраны труда и председателя кассы взаимопомощи». С решением укома комфракция, конечно, должна была согласиться, но… мягко
запротестовала. Виза: «Протоколом фракции от 19 сентября просить уком пересмотреть». Имелся в виду пересмотр постановления укома об освобождении Правдина.
1363
Таким образом, уком настаивает на освобождении от обязанностей, а рудком противится. Точно такая же ситуация складывается в те же дни по поводу десятника Мельникова. Президиум рудкома 13 июня 1924 г. постановил
Мельникова уволить, но… Мельникова не уволили. Каким-то образом заявление Мельникова неизвестного содержания попало в уком РКП и было отправлено рудкому «для исполнения». Имелось в виду исполнение собственного,
рудкомовского, постановления: «Препровождается при сем, — писали в комфракцию рудкома ВСГ секретарь укома Черных и зам. зав. орготдела К. Шеин в отношении с неразборчивой датой, — заявление десятника Мельникова для
исполнения постановления президиума рудкома от 13 июня (протокол № 27 §1) в части увольнения Мельникова». На письме стоит виза: «Приобщить к делу».
1364
Возможен, правда, иной вариант: рудком своевременно выполнил свое постановление, но, поскольку у укома находилось заявление Мельникова, которое теперь уже не актуально, его просто переслали в рудком
постфактум, как не имеющее отношение к укомовскому делопроизводству.
Медпомощь застрахованным.
— Таким образом, уком внимательно следил и контролировал все более или менее приметные шаги, предпринимаемые рудкомом ВСГ. По сути, была единая идеологизированная инстанция рудком-уком. Даже
циркуляры для той и другой инстанции, по сути, были одинаковы. Бывали случаи, когда циркуляры, спущенные сверху, укомовцы пересылали в копии рудкому, поскольку считали, что они касаются рудкома в большей степени, чем РКП.
Так произошло с циркуляром ЦК № 19 «О медпомощи застрахованным», который укомовцы 21 августа при сопроводительном письме и.о. секретаря С. Скобникова и зам. зав. орготдела Шеина прислали в рудком «для сведения и
исполнения».
1365
На сопроводиловке рукой Тимощенко — «К руководству, приобщить к делу». Трудно сказать, касался ли циркуляр Щегловска или Кемеровского района и насколько он нужен был рудкомовцам. Подписал его секретарь ЦК
РКП А. Андреев, который, возможно, о существовании Кемеровского рудкома не подозревал вовсе. «Вопросы организации медицинской помощи застрахованным, — сказано в циркуляре, — влекли за последнее время большое внимание
профессиональных страховых организаций в силу вполне понятной и непосредственной заинтересованности последних в этом деле. Принимая это во внимание и исходя из стремления поставить это дело на возможную сейчас
высоту, ВЦСПС, Наркомтруд и Наркомздрав издали с санкции СНК положение о порядке организации медицинской помощи застрахованным и членам их семейств и расходовании средств, предназначенных на эту цель. Это положение в
полной мере обеспечивает как действительное участие профессиональных и страховых органов в деле организации медицинской помощи застрахованным, так и контроль за расходованием на эту цель и по прямому назначению
страховых и иных средств. Вместе с тем указанное положение устанавливает соответствующие, вполне правильные, организационные формы для осуществления на деле преследуемой положением задачи. Поэтому ЦК РКП полагает,
что практическая работа профессиональных союзов и страховых органов в области обеспечения медицинской помощи застрахованным всех категорий (в промышленности, на транспорте и т.д.), должна идти в том же направлении, и в
тех формах, которые имеют место в указанном положении. Исходя из этого, ЦК РКП предлагает фракциям РКП всех профессиональных союзов и их съездов, при обсуждении вопросов о постановке и организации медицинской помощи
застрахованным руководствоваться упомянутым положением и циркулярным письмом ВЦСПС, Наркомтруда и Наркомздрава по этому же вопросу».
1366
Трудно даже представить, чтобы в Щегловске образца 1924 года кто-нибудь смог до конца прочесть этот скучнейший, а быть может, и бесполезнейший документ. Циркуляр о необходимости выполнения другого циркуляра.
Бумага по поводу бумаги.
<< Назад Далее>>
|
