|
Страница 21 из 21
1937 г. 1938
г. 1939 г.
Грипп:
- Количество случаев 507 738 469
- Количество дней болезни 2360 3274 2465
Ангина:
- Случаев 328 367 213
- Дней 1535 1806 1177
Нарыв, фурункулы:
- Случаев 1025 1130 801
- Дней 7876 9184 7053
Ревматизм:
- Случаев 185 204 161
- Дней 2629 2588 2276
Туберкулез органов дыхания:
- Случаев 151 205 145
- Дней 3900 4753 4014
Малярия:
- Случаев 281 111 84
- Дней 1693 668 488
Производственные травмы:
- Случаев 2290 2243 1981
- Дней 24761 26500 25238
Непроизводственные травмы:
- Случаев 356 315 206
- Дней 3039 2951 2243
Остро-желудочные заболевания:
- Случаев 380 461 426
- Дней 2113 2904 3671
Болезней женских половых органов:
- Случаев 77 89 72
- Дней 904 1011 747
Угар:
- Случаев 6 10 13
- Дней 29 57 170
Ожоги от аккумуляторов:
- Случаев 0 7 15
- Дней 0 77 255
Прочие болезни:
- Случаев 2029 2044 1689
- Дней 25174 24315 22609
Итого по всем болезням:
- Случаев 7609 8934 6273
- Дней 75964 80088 72307
Беременность:
- Случаев 336 333 182
- Дней 26209 26590 9573
Аборты:
- Случаев 39 45 27
- Дней 439 479 220
Упомянутые выше цифры приводятся только по числу
трудящихся, относящихся к районному Союзу угольщиков. Таковых декабре 1939 г.
было 7013. Выходило, что почти каждый трудящийся (точнее — 89,4%) в целом болел
в год один раз и проводил в постели не меньше 10 дней. Очевидно, на самом деле
заболеваемость была выше, но ее не фиксировали в отчетах. На это наталкивает
именно последняя приведенная нами цифра о средней тяжести заболевания в 10 рабочих
дней. Стало быть, в основном обращались за бюллетенями только тогда, когда
лечиться приходилось не менее недели…
Таковы, в общем виде, доклад Веселова на конференции
Рудничной районной парторганизации в марте 1940 г. и приложенные к этому
докладу документы. После доклада были прения. Первым выступил Паюсов с шахты
«Северная»: «РК ВКП(б) очень мало помогал партгруппам участков на низах. XVIII съезд
ВКП(б) дал право парторганизациям контролировать производство и РК ВКП(б) в
этом вопросе помогал нам мало, и только спрашивал, сколько стахановцев и ударников.
Партгруппа участка выросла на 8 человек: Шерин, Курилов, Краснов, это из числа
стахановцев нашего участка. Коммунисты мало изучают историю ВКП(б), некоторые
сидят на первой-второй главе. Пропагандиста уже обещают как месяц, а до сих пор
его нет. Партпропаганду нужно сдвинуть с мертвой точки. Участок № 3 не выполнял
план 6 месяцев, после собрания партбюро работа пошла лучше. С кандидатами
парторганизация не работает, необходима постоянная помощь в их учебе, проводить
семинары с парторгами».3061
Удивляемся умственным возможностям коммунистов.
Подумать только, учебник «Краткого Курса», до смешного упрощенный, осваивали по
несколько месяцев, а то и лет. Очевидно, советские школы выпускали умственно
неполноценные кадры. Или это касалось тех, кто получал в шахтах травмы и
травился газом? Ведь таковых среди шахтеров — не менее двух третей от общего
количества, как уже было доказано цифрами…
Берет слово Печенкин с лесозавода: «Лесозавод
работал и РК ВКП(б) никогда не заслушивал о работе Лесозавода и отсюда помощи
не было и как факт — шахты страдают из-за недостатка качественного леса. Задача
коллектива Лесозавода — снабжать бесперебойно шахты лесом, подготовиться к
предстоящей выгрузке, а механизмов нет и никто об этом не заботится.
Парторганизация слабо контролирует хозяйственные организации и решения XVIII съезда
ВКП(б) не выполняет, а РК ВКП(б) не проверял свои решения. Углеснаб, которому
непосредственно подчиняется Лесозавод, не проявляет никакой заботы о данном
производстве. Новому составу РК ВКП(б) необходимо перестроиться в работе,
обращать больше внимания на работу подсобных цехов и больше контролировать их
работу».3062
Отсутствует качественный лес? Но ведь он идет в шахту
для крепления выработок. Некачественный лес — велика возможность обрушения
креплений, так что можно ли удивляться, что две трети шахтеров за год получают
по травме?
Пичугин с шахты «Пионер»: «Парторганизация имеет
много недостатков. Отдел пропаганды работает плохо. Изучают историю ВКП(б)
поверхностно, а это РК ВКП(б) не контролирует и даже помощи парторганизациям
шахт никакой не было. Молодому пропагандисту Воложанину помощи нет. Работа с
женщинами у нас упущена, необходимо оживить работу среди женщин, это большая
политическая задача. РК ВКП(б) связь с шахтой имел. Военный отдел РК работает
плохо, эту работу необходимо выправить. Ряд вопросов РК ВКП(б) долго маринует у
себя — необходимо вопросы разбирать оперативно — быстро. На шахте «Пионер»
школой никто не руководит, т.к. она подчинена не Райисполкому, а Горисполкому».3063
Нельзя не удивиться: люди в шахтах гибнут и две
трети шахтеров ежегодно травмируются, и в этих ужасающих условиях коммунисты
рассуждают о чем угодно, только не о здоровье и не о житье-бытье рядового
шахтера. «Краткий Курс», понятное дело, человеческой жизни и здоровья дороже…
Хусаинов с шахты «Октябренок»: «Тов. Веселов работу
торговой организации не осветил, а это одна из основных задач.
Культурно-бытовые условия тоже не освещены. Работа отделов кадров РК ВКП(б)
плохая (тов. Креков ничего не делал). Коммунисты, выдвинутые на работу, по
10-12 дней не работают из-за нераспорядительности Крекова. Шахта «Октябренок»
не выполняет план из-за аварий, механизмы плохие, водоотлив не оборудован, транспортировка
угля не оборудована. РК ВКП(б) не мог ликвидировать эти безобразия. Отдел
агитации и пропаганды не занимается учебой коммунистов, даже вопрос
упорядочения с пропагандистами не утрясен. Румянцева заела производственная
работа и партработой он занимается мало, потому что перегружен хозяйственной
работой. РК ВКП(б) необходимо ему помочь».3064
Плохо работает «торговая организация»? Но почему
именно к ней — такое внимание? Не потому ли, что в стране полуголод, в
магазинах не купить никакой одежды, ее приходится шить из чего удастся — что
«выкинут» на прилавок, то и покупаешь, — впрочем, кемеровчанки, например, уже
давно привыкли обходиться без исподнего…
Работник райкома ВКП(б) Чижов: «Товарищи!
Индивидуальный подход, тщательная проверка каждого вступающего в ВКП(б) не
только по анкете, а по всей работе должна быть еще строже. Мы должны строго
руководствоваться указанием товарища Сталина, высказанным на XVIII
съезде партии. Он сказал, что надо систематически улучшать состав партии,
подымая уровень сознательности членов партии и принимая в ряды партии в порядке
индивидуального отбора только лишь проверенных и преданных делу коммунизма
товарищей. До пленума РК ВКП(б) воспитание молодых коммунистов на местах
проводилось неудовлетворительно, а секретари низовых парторганизаций
самоустранились. Значительные недостатки были в части приема. Были такие
примеры, когда приняли в партию Токарева, а через три месяца исключили. И
коммунисты отдельные поручатели несерьезно подходили к этому важнейшему
вопросу. Имелись ряд моментов в нарушении решений ЦК ВКП(б) о строго
индивидуальном подходе при приеме в партию. По районной организации имелось 96
человек кандидатов ВКП(б) с просроченным стажем. Так, например, т. Зуев, ш.
«Центральная», кандидат ВКП(б) с 1930 г., т. Антончик ш. «Центральная». Очень
мало заслушивали сообщения секретарей первичных парторганизаций о воспитании
коммунистов и приеме в партию. Партгруппы созданы на участках шахт от 20
октября 1938 г. В своей работе они оправдали себя в борьбе за выполнение плана,
но им в практической работе надо много помогать, а этой помощи первичная
парторганизация шахт и районный комитет партии недостаточно уделяли внимания».3065
В «словесном потоке» Чижова трудно уловить что-либо
связное. Единственное, что бросилось в глаза — у шестой части парторганизации
(т.е. 96 чел.) просрочен кандидатский стаж. Почему-то, начиная с самого начала
сверхиндустриализации Сталин тормозил рост партии, всячески затягивая перевод
из кандидатов в ее члены. Так продолжалось почти десятилетие. И вдруг планы
поменялись, и с такой же чуть не патологической настойчивостью Сталин ускоряет
теперь перевод из кандидатов в члены по всей стране. Виражи партийной политики
Вождя приводили к инфарктам в райкомах и парткомах…
Чижов продолжает: «Райком ВКП(б) немало заслушивал о
работе партгрупп (партгруппа 1-го участка, 2-го участка, 6-го участка ш.
Центральная), но вынесенные решения не проверялись. На отчетно-выборных
собраниях партгрупп ш. «Центральная» из 11 в 5 партгруппах работа признана
неудовлетворительной. Основная причина слабой работы партгрупп заключается в
том, что партбюро шахты и райкома не взялись по настоящему за руководство
партгрупп. Вновь избранному пленуму необходимо добиться, чтобы каждая
партгруппа стала действительно боевой оперативной группой на производстве,
организатором масс на выполнение указаний партии и правительства, организатором
соцсоревнования для выполнения и перевыполнения плана угледобычи. Основная
задача всех партгрупп состоит в том, чтобы партгруппы должны стать организаторами
масс на борьбу за выполнение решений XVIII съезда партии и указаний товарища
Сталина».3066
Суесловие всегда было отличительной чертой советской
пропагандистской машины. Особенно выделялись брежневские годы. Начало же
«брежневщины» надо искать в пострепрессионном периоде 1938-1939 гг. Коммунисты
научились говорить НИ О ЧЕМ, как упомянутый выше Чижов. Потому что еще в 1937
году поняли: любой неосторожный тезис может иметь непредсказуемые последствия.
Появился некий весьма осторожный, обтекаемый, выхолощенный СТИЛЬ. И хоть
репрессий уже нет, но страх жив, и коммунисты по привычке говорят подолгу и ни
о чем, и так будет продолжаться десятилетиями.
Выступает некий Ушаков из горноспасательной станции:
«Горноспасательная часть, вооруженная решениями XVIII съезда ВКП(б), провела
большую работу на шахтах треста: 80% пожаров потушено и списано, проведена
большая профилактическая работа на шахтах, результатом этого является снижение
числа аварий и травматизма. Мало еще у нас увязки с парторганизациями шахт и
это большой пробел в работе, который приводит к тому, что шахта «Октябренок»
находится в аварийном состоянии, механизмы и неподготовка к эксплуатации
нижнего горизонта влияет на выполнение плана. Наша парторганизация за 1939 г.
росла плохо, принято всего 1 кандидат. Изучение Краткого Курса было также
отдано на самотек и только в конце 1939 г. коммунисты приступили все аккуратно
изучать Краткий Курс истории ВКП(б). За один квартал 1940 г. принято нами 3
человека в члены ВКП(б), 5 человек стахановцев готовятся для вступления в
кандидаты ВКП(б)».3067
В речи Ушакова забавна эта связочка между процентом
потушенных пожаров и решениями XVIII съезда. Как-то само собой
подразумевалось, что если бы горноспасатели не были «вооружены историческими
решениями 18 съезда», то пожаров было бы больше. Воистину — как не восславить
благотворное влияние речей Сталина на пожароопасность кемеровских шахт!
Представитель райкома ВКП(б) Лис: «Тов. Веселов в
отчетном докладе не указал, как РК ВКП(б) занимался руководством секретарей
первичных парторганизаций и комсомолом. Ряд секретарей первичных
парторганизаций недооценивают работу комсомола. Так, например, т.т. Печенкин
(Лесозавод), Пичугин (ш. «Пионер»), комсомолец, член ВКП(б), т. Козловский (ЭМО
ш. «Центральная») не проводят совершенно работы в комсомоле».3068
Лиса возмутил особенно тот факт, что секретарю
комсомольской организации Болдыреву пришлось ходить пешком в райком комсомола
за 10 километров, тогда как нехороший Пичугин мог бы снабдить Болдырева
лошадью, но — не сделал этого. К комфорту быстро привыкают: сначала — лошадь,
потом — авто…3069
Шавликов с шахты «Северная» озабочен посягательством
на уют номенклатурщиков со стороны хозяйственников. Они, де, «передвигают с
места на место номенклатурных работников, причем в большинстве случаев в этом
не было необходимости», чем смущали покой номенклатуры, раздражая ее донельзя…3070
Акинин из райкома ВКП(б) возмущается, что из треста
«Кемеровоуголь» был изжит Погодин, потому что он «не давал тресту переставлять
цифры в плане», однако не совсем понятно, что имелось в виду. Фальсификация
плановых показателей? Или подтасовка сведений о выполнении планов? 3071
Воложанин с шахты «Пионер» возмущается работой
военного отдела РК ВКП(б), который «не оказывает реальной помощи в части
усиления оборонной работы». В эпоху войн, в которые втянул страну Сталин,
многим казалось, что к войне готовятся недостаточно: рядовым советским
гражданам не терпелось повоевать «малой кровью на чужой территории»…3072
Румянцев с шахты «Октябренок» заявляет, что на
угольные предприятия района поставляют негодное оборудование. Например, на
шахту «Северная» прислали тягловую лебедку, которая «только задерживает
нормальную работу шахты».3073
Котельников с «Северной» сообщает, что в поселке
шахты более 200 квартир вообще не имеют электроосвещения. «Сидят впотьмах
рабочие, подмокший хлеб жуют» — строки из поэмы Маяковского о Кузнецкстрое
вполне можно отнести и к Кемерову в 1939 г.3074
Немчанинова из Горно-угольного техникума нападает на
руководителя треста «Кемеровоуголь» Ивонина, который во время проведения
пропагандистских теоретических конференций о «Кратком Курсе истории ВКП(б)»
устраивает производственные совещания и чуть ли не срывает важное
идеологическое мероприятие.3075
Миронов с шахты «Центральная» жалуется, что социалистическое
соревнование оказалось «в загоне». Им охвачено всего две трети горняков. Мало,
надо больше. «Нужно поднять борьбу за переходящее знамя» — решает Миронов.3076
Федчук из райкома ВКП(б) утверждает, что руководство
школами никудышнее. С ним, наверное, не согласился бы ныне здравствующий
Александр Зиновьев, бывший диссидент и «отщепенец». В своей книге «Русская
судьба — исповедь отщепенца» (1999) он пишет, что образование в школах при
Сталине было самым лучшим в мире. Жаль, конечно, что «диссидент» Зиновьев не
заметил самого главного отличия между советским и европейским образованием: в
СССР «истины» вбивались в головы детей и они вынуждены были повторять то, что
написано в учебниках, тогда как образование при нетоталитарных системах
строилось и строится на поощрении и инициировании собственного суждения у
школьника. Трудно вообразить, что в сталинской школе нашелся бы хоть один
ребенок, который бы утверждал, что Пушкинские «Маленькие трагедии» — повторение
написанного в Европе…3077
Но вернемся к выступлениям на конференции. Михайлов
с шахты «Северная» неожиданно заявил, что руководитель треста «Кемеровоуголь»
«держал в руках всех секретарей райкома ВКП(б)», что очень похоже на правду: от
выполнения плана угледобычи зависела судьба не только Ивонина, но и секретарей.
Возможно, он и был хозяином района.3078
Тему продолжает Харитонов с шахты «Центральная». Он
сообщил, что без Ивонина в районе не решался ни один мало-мальски значимый
вопрос. «Если доставить мотор, — приводит он пример, — то нужно вмешаться обязательно
самому Ивонину».3079
Дмитриев с шахты «Северная» возмущается, что к 1940
году шахта подготовилась плохо из-за запоротых подготовительных работ. Он не
понимает, что подготовительные работы в 1939 г. были сорваны намеренно, дабы
выполнить самый главный план по тресту — план угледобычи. И как вывернется из
этой ситуации Ивонин — никому еще не ведомо.3080
К. И. Рузанов из Райисполкома лишь вскользь поминает
о вновь обострившемся «хлебном вопросе» и о том, что массам надо объяснить, чем
вызваны «хлебные неурядицы». Идет ли речь о недостатке хлеба, и в каком объеме
— пока неясно…3081
Г. Казанин с шахты «Северная» поминает недобрым
словом «врагов народа». Он считает, что «Волковский пласт должен выниматься
пропорционально Кемеровского пласта, мы не можем допускать с Волковским
пластом, что было допущено врагами народа».3082
Шлюхин с шахты «Центральная» жалуется на
инструкторов райкома ВКП(б), которые все время пьянствуют и «очень мало бывают
на местах для помощи в практической работе».3083
Представитель Райисполкома Копылов хвастается, что
был делегатом IX съезда ВКП(б) и слушал на нем доклад самого Ленина:
«Товарищ Ленин говорил о хозяйственном строительстве в стране, выдвинул план
ГОЭЛРО. Враги народа Бухарин и другие выдвигали свои планы, но они просчитались.
Выдвинутый план товарищем Лениным сейчас дал свои положительные результаты».3084
Бардина из рудбольницы озабочена, что местный
тубдиспансер при сливании с больницей «разоборудовали». Надо полагать — лишили
инвентаря и медикаментов? Трудно разобраться в том, что имела в виду Бардина
под словом «разоборудовали»…3085
Алексеенко с шахты «Центральная» рассказывает о том,
как погибал некий Богданов, член партии: умер он оттого, что ему не дали
путевки на лечение, а после смерти снабдили его семью 40 рублями и на похороны
«даже не дали музыку». Еще он слышал от приезжих украинцев, что в Европе
распространено мнение: «в СССР на женщине пашут». Не знаем, как насчет «пашут»,
а вот в Кемерове в начале 1930-х годов женщин-нацменок запрягали в телеги
вместо лошадей и использовали их для перевозки кирпичей.3086
Козырев с шахты «Северная» называет фамилию
виновника, который «оставил рабочих без электроэнергии» и обрезал в жилищном
поселке провода. Это — Лысачев. Очевидно, провода обрезались, дабы сэкономить
энергию, которой не хватало для производства…3087
Бардюков из Кировоторга сообщил, что в торге за 1939
г. было растрат на 24 тыс. руб., из этой суммы взыскана только половина. Некто
Михайлов умудрился растратить 11 тысяч, зав. мясным складом Буглеев — 6 тыс.
800 руб. Ни того, ни другого не посадили. Времена теплеют…3088
Аюпов с шахты «Центральная» воюет с руководителем
треста «Кемеровоуголь» Ивониным: де, тот не выполняет указания Кузбасскомбината
о посылке на специальные курсы в Новосибирск отдельных коммунистов. Возможно, в
том был свой резон: экономились деньги на командировочные и, главное, — от
прошедших курсы одни хлопоты! — подсиживают друг друга и мнят о себе невесть
что…3089
Садульсеп с шахты «Центральная» рассказывает о том,
как проходила вербовка рабочей силы для шахт в колхозах. Как правило,
завербованные уже на второй день «драли деру» назад, в село. Ни забои, ни
жилье, наверное, завербованным не нравились: «по руднику столько грязи, воды и
нет тротуаров, ни дорог, рабочие живут в неотремонтированных квартирах».3090
Представитель горкома ВКП(б) Х. А. Маргун сообщил,
что по вине коммуниста Педеркина на шахте «Центральная» произошла вспышка газа.
Правда, не ясно, судили ли коммуниста Педеркина…3091
Руководитель треста «Кемеровоуголь» Ивонин очень зол
на коммунистку Кабардину, которая «занимается антисоветскими делами, избивает
женщин, плюет в лицо, оскорбляет работников треста», парторганизация
постановила снять ее с работы, но все равно «продолжаются разговоры со стороны
Кабардиной, что все члены ВКП(б) подхалимы».3092
Егоров с лесозавода считает, что шахты заваливаются,
поскольку крепят их «обрубованным лесом», который для этих целей не подходит.3093
Шаламов из треста «Кемеровоуголь» сообщает, что
кемеровский уголь идет на оборонные заводы и, в частности, на Восток. Шаламов
также поддерживает своего «патрона» Ивонина в борьбе против Кабардиной, которая
называет всех подряд «карьеристами, подхалимами и бездельниками», а некоторые
коммунисты «держат камень за пазухой», стараясь неожиданно досадить руководству
треста.3094
Сизов с шахты «Пионер» поминает недобрым словом
«врагов народа» образца 1937 г., называя их оппортунистами. Он сообщает, что
шахта «Пионер» заложена между болотом и полотном железной дороги, «так эти
оппортунисты проповедывали закрытие шахты как отработавшуюся, но шахта имеет
большие запасы». Таким образом, и спустя два года после пика репрессий ни у
кого не возникают сомнения в правильности «генеральной линии» в 1937-м.3095
Представитель Обкома ВКП(б) Васильев говорит о том,
какое большое значение партия придает добыче угля. Как пример приводит
Постановление ЦК ВКП(б) от 4 ноября 1939 г., которым предусматривается
организация специальных угольных отделов в некоторых Обкомах ВКП(б), в том
числе Новосибирском.3096
Швецов из Кировоторга рассказывает о сложностях с
недостачей хлеба. Хлеба не хватало. Руководство торга «часто заставляют не
торговать хлебом, а распределять его», и даже открывать специальные закрытые
хлебные магазины. Подумать только — хлеб стал дефицитом. Что ж, — впечатляющее
доказательство очередных «побед». Поминает Швецов и о растратах. За 1939 г.
растрачено 241 тыс. руб. (вопреки сказанному ранее Бардюковым — см. текст
выше), вернули же всего 121 тыс. 3097
На этом прения закончились. По докладу Веселова
приняли Постановление. Преамбула его дублирует сказанное в докладе. Что
касается собственно постановления, то в нем — лишь общие слова либо пересказ
специального раздела упомянутого выше доклада, касающегося перспектив на 1940
год. 3098
Главное же действо конференции — выборы. В состав пленума
райкома избраны (с указанием количества поданных голосов): Смитрович М. А.
(105), Лысачев Ф. Г. (109), Михайлов И. Н. (110), Веселов С. И. (99), Пичугин
К. М. (108), Миронов Н. Т. (112), Котельников Т. П. (107), Акинин А. Д. (105),
Дмитриев И. А. (100), Бобров И. В. (107), Ивонин И. П. (101), Маргун Т. А.
(108), Колычева И. С. (102), Харитонов И. И. (106), Мухаррямов К. (104),
Федоров В. Е. (96), Корниенко К. В. (106), Вдовин Е. Д. (111), Суслов А. И.
(114), Сизов Г. М. (108), Шавликов А. В. (98), Шаламов П. М. (103), Разинкина
Е. Е. (94), Култаев Е. М. (94), Григорьев М. С. (107), Котенков И. В. (97),
Чижов И. А. (94), Рузанов К. И. (95), Обысов П. П. (95), Копейко Ф. А. (101),
Стебаков Д. П. (108).3099
В составе ревизионной комиссии оказались: Семин И.
Н. (77), Белорусский Г. А. (92), Ушаков Н. Г. (76), Горьков Е. С. (76), Кононов
Д. П. (65).3100
И, наконец, выборы делегатов на 10-ю городскую
партконференцию. С правом решающего голоса избраны: Ивонин И. П. (104), Лысачев
Ф. Г. (111), Миронов Н. Т. (114), Михайлов И. Н. (111), Веселов С. И. (103),
Лис В. В. (108), Сизов Г. М. (111), Ушаков Н. Г. (110), Харитонов И. И. (111),
Пискунов И. Н. (109), Акинин А. Д. (109), Кулицкий О. П. (112), Семин И. Н.
(104), Бобров И. В. (114), Комаров М. П. (113), Култаев К. М. (113), Бызов Н.
В. (111), Бавылкин Ф. П. (107), Пичугин К. М. (113), Колычева И. С. (103),
Вдовин Е. Д. (116), Корниенко К. В. (107), Григорьев М. С. (113), Разинкина Е.
Е. (106), Гордиевский Н. И. (113), Маргун Х. А. (112), Сифуров П. К. (116), Баев
М. Д. (103), Садартинов Д. (106), Шубин Г. А. (103), Смитрович М. А. (107),
Гладченко Е. Я. (101), Козырев П. М. (107), Паюсов Д. И. (105), Козловский Н.
П. (107), Малаховский М. И. (115), Ширяев Н. Ф. (107), Вдовина А. Д. (111),
Суслов А. И. (113), Чижов И. А. (110), Миланов И. И. (110), Кадачников П. А.
(109), Мухаррямов К. (107), Лушкин И. М. (103), Мурмулев Т. Н. (103), Жеребцов
А. А. (107), Таскаева Е. П. (103), Шавликов А. В. (110), Дмитриев И. А. (107),
Копейко Ф. А. (106), Гостева А. Т. (103), Алексеенко К. Е. (106), Аюпов С.
(101), Маргун Т. А. (113), Горьков Е. С. (104), С совещательным голосом:
Кононов Д. П. (104), Шаламов П. М. (107), Гизатулин К. (105), Федоров В. Е.
(95), Печенкин И. Н. (89), Антонов Г. Т. (97), Рузанов К. И. (90), Прохоров Н.
Г. (87), Шлюхин А. В. (89), Шестак С. П. (94), Лукьянов Е. И. (91), Сапегин В.
В. (85), Баталов Е. Т. (99), Вахрушев Г. М. (93), Костылев П. Е. (94), Блинова
Е. И. (90), Воложанин Н. И. (94). 3101
Пленумы. — Тощая папочка — с протоколами пленумов райкома.
10 января 1940 г. — на пленуме рассматривали всего один вопрос
— «О росте партии и воспитании молодых коммунистов». Присутствовали члены
пленума Веселов, Акинин, Смитрович, Котельников, Шавликов, Лысачев, Юбко, Михайлов,
Вдовин, Пичугин, Гильмутдинов и 45 человек партактива. Текста доклада Веселова
не сохранилось.
Из прений узнаем кое-что любопытное. На «Северной»
шахте пласты угля не вынимали полностью, а оставляли под землей частично
нетронутыми (Шевнин). Некто Котельников предлагает не сразу исключать из партии
прогульщиков, ссылаясь при этом на Сталина, который где-то когда-то заявил,
будто исключение это все равно, что расстрел. А вот Сарников выступает за прием
в ВКП(б) даже тех, чьи родственники «сидят», потому что — сын за отца не в
ответе (после событий 1937 г. эта речь выглядит довольно смело!). Очевидно, в
среде коммунистов достаточно сильна оппозиция крайним формам тирании образца
1937 г. Или же — они слишком легкомысленны, так что через год о минувших бедах
уже забывают.3102
20 марта 1940 г. — очередной пленум. Все готовятся к
предстоящей конференции (мы ее подробно живописали немногим выше), так что на
пленуме зачитывали и утверждали текст отчетного доклада райкома ВКП(б).3103
25 марта 1940 г. — пленум сразу же вслед конференции.
Рассматривали оргвопросы. Первым секретарем райкома избрали С. И. Веселова,
вторым — Ф. Г. Лысачева, секретарем по кадрам — А. Д. Акинина, членами бюро
райкома стали С. И. Веселов, Ф. Г. Лысачев, Н. Т. Миронов, А. Д. Акинин, И. П.
Ивонин, Ф. А. Копейко, И. Н. Михайлов. Зав. отделом пропаганды и агитации
избрали Е. Д. Вдовина, зав. оргинструкторским отделом И. А. Чижова, зав.
военным отделом В. Е. Федорова, редактором газеты «За уголь» К. В. Корниенко.3104
25 мая 1940 г. — второй пленум (присутствуют 24 членов
пленума и 65 представителей партактива рудника). Слушали доклад Вдовина о
пропаганде и агитации и доклад Шаламова о работе треста «Кемеровоуголь».
Выступления в прениях были почти не информативны. В основном — общие слова.
Некто Рузанов законспектировал и изучил все 12 глав «Краткого Курса Истории
ВКП(б)», но забыл их «повторить», и вот у него «начисто из головы все
прочитанное и законспектированное вылетело», о чем он и сообщил собравшимся.
Представитель горкома ВКП(б) Шаламов причину слабого изучения «Краткого Курса»
видит в частой смене заведующих парткабинетом в райкоме (за полгода сменилось
четыре заведующих). Некий Погодин призывает стенгазету треста «Кемеровоуголь»
«травить все негодное», причем — беспощадно (правда, неясно, что именно «травить»,
но, как видим, слово «травля» — в повседневном обиходе). Выступающий Миронов
доложил о фактах обсчета рабочих на шахтах. Коммунист Горьков жалуется на
грубость помощника управляющего треста Кулицкого.3105
13 июля 1940 г. — третий пленум райкома. Заслушали доклад
Лысачева «Об итогах второго пленума Обкома ВКП(б)». В общем, — пленум по поводу
пленума. Шаламов призвал привлечь к ответственности руководителей треста «Кемеровоуголь»
за плохое качество поставляемого угля (большая зольность). Коммунист Мухаррямов
докладывает, что работники аппарата Союза угольщиков не бывают на шахтах, а
некий профорг Жеребилов занимается пьянкой. Некто Казанин сообщает, что по
распоряжению Демьяненко отключается свет на строительстве жилищ в поселке шахты
«Северная», там же зачастую отсутствует вода, так что — какое уж там
строительство… То же самое подтверждает и Михайлов: поселок находился в
глубоком кризисе с водой, торговлей, дорогой на Рудник. Несколько выступающих
отмечали благотворное влияние на промышленность увеличения рабочего дня до 8
часов (и, соответственно, рабочей недели до 7 дней в связи с указами
правительства). Правда, с выполнением плана угледобычи дело обстояло неважно
(за первое полугодие добыто 96,2% от намеченного по плану).3106
12 сентября 1940 г. — четвертый пленум райкома.
Присутствовали члены пленума и 80 членов партактива. Заслушали доклады Веселова
«О реализации постановления ЦК ВКП(б) от 10 июля 1940г. об устранении
недостатков руководства в местных парторганизациях в деле приема новых членов
ВКП(б) и о результатах приема в партию за январь-август 1940 г.» и Миронова «О
выполнении Указов Президента Верховного Совета СССР от 26 января и 10 июля 1940
г. шахтой Центральная» (содоклад Харитонова). Как уже можно догадаться по
повестке дня, пленум отличался весьма дремотным настроением. В основном,
выступали для галочки. Мало-мальски характерного сказано было немного. Некто
Самульцев возмущается, что в партию приняли Орфеева — сына попа, а также
Жужжина и Басалаева, которые «много проделали делов в тресте Кемеровоуголь», правда
не понятно, о каких «делах» идет речь. Некий Давыдов сводил счеты с коммунистом
Алексеевым, который «старается подсиживать других членов партии, создает
склоку, собирает разные заявления, и они оказались кляузные», в общем — в духе
1937 года. А вот выступающий Лысачев являет собой образец бдительности — он
критикует коммуниста Демьяненко за то, что тот ратовал за восстановление в
партии некоего Демченко — «подозрительного политически неблагонадежного
человека, который скрывал от партии прошлое».3107
Но главное, что будоражило всю страну и что
обсуждали на пленуме — суды за пятиминутное опоздание на работу (лето 1940 г.).
После соответствующего указа за нарушение дисциплины было привлечено к
ответственности на шахтах района несколько сотен человек. И это — за
какой-нибудь месяц. Строго запрещалось не только опаздывать, но и раньше
времени уходить с работы. Были и невинно пострадавшие. К числу таковых сам себя
относит выступающий Маргун: его осудили на 6 месяцев за прогул и исключили из
партии.3108
И наконец последний пункт повестки дня пленума. Е.
Д. Вдовина освободили от должности зав. отделом пропаганды и агитации РК ВКП(б)
и назначили его вторым секретарем партбюро шахты «Северная». Зав. отделом
пропаганды назначили А. П. Погодина, освободив его от работы редактора газеты
«За уголь».3109
24 декабря 1940 г. — пятый пленум райкома. Присутствуют члены
пленума и 67 членов партактива. Заслушали доклад Чижова о результатах работы по
приему в партию за октябрь–ноябрь 1940 г. Прения, как и ожидалось, были вялотекущими.
Гнев некоего Миронова вызвал только что принятый в партию Банковский, который
заявил, что членские взносы ему платить жалко, а посещать партсобрания скучно.
Точно так же поступил и некто Буланов. Отмечалось также, что большое количество
угля остается в шахтах — вынимают его, где быстрее и проще. Отмечалась также
благотворность влияния известных «крутых» мер правительства о судах за
пятиминутное опоздание, которые, де, оживили работу по угледобыче в районе.
Пленум также вывел из своего состава Д. П. Стебакова и Шавликова (выбыли в
распоряжение Барзасского РК ВКП(б)), Дмитриева (призван в РККА) и Смитровича
(откомандирован в распоряжение обкома).3110
Дела шахтерские. — Вся жизнь — как общественная, так и личная
— в районе вращалась вокруг треста «Кемеровоуголь». В 1940 году дела в тресте
шли не очень гладко. На январь 1940 г. дело обстояло так: по промышленным
объектам шахты «Северная» имелось огромное количество недоделок, которые мешали
шахте развиваться и осваивать проектную мощность. К шахте не была протянута
электропередача, не смонтирована главная электроподстанция, клетьевой подъем,
аварийный угольный склад, закладочный карьер, недостроено 12 тысяч квадратных
метров жилья. Нарком угля приказом № 27 обязал в 1940 г. устранить недоделки,
выстроить 7 тыс. кв. м жилплощади, больницу, водопровод, канализацию, шоссейную
дорогу от поселка шахты до города. Однако спущенные лимиты были невелики и
позволяли только закончить линию электропередачи и строительство закладочного
карьера. Что касается жилстроительства, то лимитов хватало только на 4500 кв. м
жилья, все же остальное, включая больницу, канализацию, водопровод, шоссе и
клуб деньгами обеспечено не было.
План капиталовложений по шахтам «Южная» и
«Ягуновская» тоже был нереален. «Южную» требовали сдать в эксплуатацию уже в
1940 году. Но для этого требовалось лимитов 3,5 млн. руб. (в том числе на
достройку железной дороги 1 миллион). Отпустили же всего на год 1,1 млн. руб.
лимитов, а это означало консервирование объектов.
Для сдачи же в эксплуатацию шахты «Ягуновская»,
требовалось 25-30 млн. руб., отпущено же на 1940 год было всего 2 млн. руб., и
это означало провал капработ. Руководитель треста Ивонин предлагал такой план:
выпросить у Обкома кредиты на достройку шахты «Северная», обеспечить лимитами
на 1940 год строительство шахт «Южная» и «Ягуновская», а при отсутствии таковых
возможностей разрешить перебросить отпущенные кредиты на «Южную» за счет «Ягуновской».
При этом Ивонин обещал форсировать сдачу «Южной» в эксплуатацию уже в конце
3-го квартала 1940 г., притом что это была бы уже третья недостроенная шахта в
районе, наряду с «Северной» и «Ягуновской».3111
Упомянутые выше цифры впечатляют. Заработки у
рабочих были маленькие, в больницах не хватало самого необходимого, но —
миллионы рублей потрачены на уголь для оборонных предприятий. А в это же самое
время в детском доме № 1 «помещение и территория… содержатся грязно, стекла в
окнах поломаны, в результате постоянных сквозняков наблюдаются острые
заболевания детей, со стороны хозяйственного руководства выявлено
бесхозяйственное отношение к сохранению одежды и обуви, большинство детей ходят
в рваных ботинках, своевременной починки одежды и обуви не производится,
вследствие чего дети находятся раздетые и разутые, контроля за расходованием
продуктов питания нет, в результате чего дети зачастую питаются плохо». Трудно
сказать, насколько лучше бы жилось детям при перманентном воровстве, если бы
миллионы канули не в оборону и работающую на нее топливную отрасль, а на жилища
и детские дома. Но это уже — из области фантазий…3112
Впрочем, Ивонину не полагалось рассуждать. Дан
приказ — наращивать угледобычу, и он беспрекословно его выполняет. Потому что
помнит год 1937-й: чуть что не так — прощай и должность, и свобода. Тем более,
что о той страшной поре в Кемерове еще живы — ох как живы! — воспоминания,
немало и свидетелей. 23 апреля 1940 г., в годовщину рождения Ленина,
восстановили в партии начальника 5-го участка шахты «Северная» Михаила
Григорьевича Прокопишина (1905 г.р.). Ранее он состоял в партии с 1930 г. и окончил
горный институт. 29 сентября 1937 г. райкомом ВКП(б) исключен за пособничество
во вредительских действиях врагам народа: допустил работу в загазованном месте
шахты, отчего рабочий Антонов задохнулся насмерть. Прокопишина судили —
приговорили к одному году наказания условно.3113
Впрочем, какое дело было Ивонину до Прокопишина. Не
он был виновником политической травли Прокопишина. У Ивонина — другие проблемы.
Его самого травят и, конечно, в местной газетке «Кузбасс». 24 марта 1940 г. и
29 апреля 1940 г. эта газета — известная всему городу «клеветница» — в статьях
«Щедрость необычайная» и «Бездушное отношение к молодым специалистам» обвинила
Ивонина в использовании своего служебного положения для незаконного получения
путевки на курортное лечение жены и для бесплатного пользования квартирой. На
райкоме факты не подтвердились. Ивонин предоставил необходимые оправдательные
документы. Бюро райкома постановило просить горком реабилитировать Ивонина
путем опровержения в газете.3114
Так что, возможно, хоть кто-то, а веру в
справедливость в конце 1930-х еще не растерял. 22 мая 1940 г. бюро восстановило
в правах Отто Яновича Вольтера, эстонца, 1902 г.р., начальника транспорта
Кировторга. В 1938 г. он работал директором Кировского отделения Кузбассторга и
обвинялся в участии в контрреволюционной группе, 4 января 1938 г. был арестован
и 7 января исключен из партии горкомом. 23 декабря 1939 г. облпрокурор дело
Вольтера прекратил. Но такие случаи единичны…3115
Для чего нужны были Сталину такие «акты
справедливости»? Очевидно — чтобы поднять дух партийцев непосредственно перед
войной. Обиженные — плохие вояки…
* * *
Так было и, наверное, будет всегда. «Россия — страна
рабов». Подмечено не нами — французский путешественник маркиз де Кюстин еще в
1839 году о том пишет. Ему же принадлежит изречение, что «Сибирь — это Россия в
квадрате». В своей книге о России он прогнозировал: «эта злосчастная страна»
может стать свободной лет через полтораста, и то при условии, что правители в
ней будут просвещенными. Сталин на просвещенного политика не походил. И
последующие поколения правителей — тоже. Так что неудивительны сегодняшние
рецидивы рабского мышления двухсотлетней давности, они — явление
распространенное, а уж времена, о коих — наша книга, и подавно.
Мы позволим себе и далее цитировать остроязычного и
наблюдательного маркиза, посетившего Николаевскую Россию. «Правительство в
России живет только ложью, ибо и тиран, и раб страшатся правды», — разве это не
о Сталине?3116
Патриоты оскорбятся: принижаем, дескать,
«национальную гордость». Однако: «Национальная гордость может быть понятна лишь
у свободного народа». По отношению к гражданам СССР термин «свободный народ»
звучал лишь в доверительных беседах «на кухнях».3117
СССР была страной своеобразных рабов. Рабов, любящих
свое рабство. Но если народ — рабы, то Сталин — царь. И, значит, это о нас
сказано еще за сорок лет до его рождения: «И сейчас, как и в XVI веке,
можно услышать… в России, с каким восторгом говорят русские о всемогуществе
царского слова. Оно творит чудеса, и все гордятся ими, забывая, каких жертв эти
чудеса стоят. Да, слово царя оживляет камни, но убивает при этом людей!..»3118
Разве это не о Беломорканале, не о Кузнецкстрое?
Сталин был, по сути, абсолютным монархом. Ничем не
лучше и не хуже Петра Первого или Ивана Грозного. Впрочем — он был куда более
грозен, чем его предшественники. Может быть, потому, что не мог передать власть
по наследству, и, следовательно, торопился, пока жив, воздвигнуть возможно
больше кровавых памятников самому себе, коли об учреждении династии в XX веке
речи уже не было. В своих деяниях он преуспел как никто. Крепостное право было
восстановлено, и новоявленные крепостные прославляли его так же, как их предки
— царей романовской династии. Кюстин: «Но я не могу не поражаться тем, что из
общего хора славословящих своего монарха… не раздается, хотя бы во имя
справедливости, ни одного голоса, протестующего против бесчеловечности его
самовластия. Да, можно сказать, что весь русский народ от мала до велика опьянен
своим рабством до потери сознания». И — разве не относится сказанное Кюстином в
полной мере к русскому народу сталинской поры?3119 Вспомним единогласные
выборы (пресловутые неизменные 99,9% голосов!) и единодушные голосования на
осудительных заседаниях, обрекающих на гибель неповинных людей…
Тиран и деспот по натуре, нецивилизованный азиат по
происхождению, Сталин превратил страну в военизированную калмыцкую орду. Читаем
у Кюстина: «Военная дисциплина в России подавляет все и всех… Здесь можно
двигаться, можно дышать не иначе как с царского разрешения или приказания.
Оттого здесь все так мрачно, подавлено, и мертвое молчание убивает всякую
жизнь. Кажется, что тень смерти нависла над всей этой частью земного шара».3120
Но разве не удивлялись в 20-30-е годы иностранцы, посещавшие СССР, хмуростью лиц
на улицах, подозрительностью взоров…
И разве Сталин, подобно Петру Первому, не «превратил
все население в полк немых», разве созданный им государственный строй — это не
«строгая военная дисциплина вместо гражданского управления», не «перманентное
военное положение, ставшее нормальным состоянием государства»?3121
Сталин — это некая сущность, наделенная
императорскими полномочиями. Впрочем, разве история не знает случаев, когда
какой-нибудь ничтожный азиатский князек, волею случая дорвавшийся до власти, вдруг
становился в чужом племени идолом? Читаем о любви к идолу: «И все же, что бы ни
говорила и ни делала эта толпа, ее энтузиазм кажется мне вынужденным, ее любовь
к царю напоминает мне любовь стада к своему пастуху, который его кормит, чтобы
послать затем на убой. Народ без свободы имеет инстинкты, но не имеет разумных
чувств. Эти инстинкты проявляются иногда в диких, чудовищных формах. Рабское восторженное
поклонение, безмерный фимиам, становящийся наконец невтерпеж божественному
идолу, — весь этот культ обожествления своего монарха прерывается вдруг
страшными, кровавыми антрактами. Русский образ правления — это абсолютная
монархия, умеряемая убийством».3122 Правда — Сталину и иже с ним
фимиам был по душе и никак не претил, иначе страна не была бы населена «идолами»
в гипсе, бетоне, бронзе и наводнена портретами с трубкой, с девочкой на руках,
в фуражке главнокомандующего…
Дикий, нецивилизованный народ на самом деле походил
на покорное и бездумное стадо. И, похоже, население непригодно было для
цивилизации, потому что: «Обыкновенно первым результатом цивилизации является
то, что она облегчает материальные условия жизни, здесь же они чрезвычайно
тяжелы». Вывод: Россия до конца XX столетия (да и в начале XXI тоже!)
остается все той же «ордой», которую узрел Кюстин в России еще в 1839 году!3123
Заслуживает ли такой народ-«орда» жалости? Наверное,
не очень. Потому что: «Подъяремный народ всегда достоин своего ярма: тирания —
это создание повинующегося ей народа».3124
А как же литература, искусство и науки? Ведь они —
показатель цивилизации? Оказывается, не всегда. В условиях несвободы эти
отвлеченные отрасли бытия не развиваются естественно, а «всегда остаются
оранжерейным цветком», и потому — не показатель цивилизации.3125
Но народу-«орде», конечно, внушают иное. И он — не
только легко внушаем, то с такой же легкостью поддается самовнушению. Вспомним
— Кюстин был «поражен восхищением народа теми благами, которых он не имеет,
никогда не получит и о которых он даже помышлять не смеет». И потому сегодня
считает за «благо» даже целлофановый мешочек, который еще пятнадцать лет назад
каждая русская семья берегла, как зеницу ока, после использования мыла с мылом
и сушила на батареях; не говоря о красочных полиэтиленовых мешках, которые покупали
на рынке по цене, адекватной двадцатой части месячной зарплаты за штуку. И тем
не менее все были довольны. Точно так же, как при Сталине или при Николае
Первом. Кюстин: «Каждый старается замаскировать пред глазами властелина плохое
и выставить напоказ хорошее. Это какой-то перманентный заговор беззастенчивой
лести, заговор против истины с единственной целью доставить удовлетворение
тому, кто, по их мнению, желает блага для всех и это благо творит».3126
Крупных творческих личностей при тирании быть не
может. А если таковые имеются — они недостаточно авторитетны, чтобы влиять на
общественное мнение. Поскольку вынуждены пресмыкаться перед деспотом, и уже
потому не могут слыть в глазах народа великими. Исключения редки. Но и они —
недолговечны. Еще совсем недавно понятие «инакомыслие» (то есть не
пресмыкание) шло в пару с «репрессией». И разве кто-нибудь прислушивался к
Сахарову, пока он был в ссылке…
При Сталине все значительное в культуре создавалось
не благодаря, а вопреки ему. Кюстин: «Приходится еще раз повторить: в России
нет больших людей, потому что нет независимых характеров, за исключением
немногих избранных натур, слишком малочисленных, чтобы оказать влияние на
окружающих». Истинно так!3127
А как же спокойствие, стабильность и порядок? Ведь
это несомненное благо для любой страны и в любую пору. Конечно, абсолютное
спокойствие, «тишь да гладь» — только на кладбище. Хотя стабильности и порядка
при большевиках там было не сыскать. Сколько разворочено могил, сколько
танцплощадок «на бабулиных косточках» возникло в 20-30-е годы — не счесть. В
наших палестинах далеко идти не надо — резвые комсомольцы лихо веселились в
Новокузнецке в «саду алюминщиков» — тени предков витали над ними, но они
предков не видели — они были слепы.
Так что «спокойствие» при любой форме тирании, в том
числе советской, напоминает «молчание ягнят». Причем молчание гробовое и
насильственное, которое лишь «создает иллюзию вынужденного спокойствия и
кажущегося порядка».3128 Если вдуматься — почти как на кладбище…
За внешним «порядком» скрывается обычно «азиатский
беспорядок», свойственный любой орде. Кюстин в 1839 году считал, что Россия —
это полудикий народ, восточный деспотизм, варварство, которые рядятся, тем не
менее, в европейские «цивилизованные» одежды. Европейская форма подчинена
варварскому, доисторическому содержанию. Кюстин поминает «столетиями испытанное
искусство наших правительств (имеются в виду европейские правительства, —
авт.), предоставленное в распоряжение еще молодого и полудикого общества; весь
административный опыт Запада, используемый восточным деспотизмом; европейскую
дисциплину, поддерживающую азиатскую тиранию; полицию, поставившую себе целью
скрывать варварство, а не бороться с ним; тактику европейских армий, служащую
для проведения восточных методов политики; вообразите полудикий народ, которого
милитаризировали и вымуштровали, но не цивилизовали, — и вы поймете, в каком
положении находится русский народ».3129
Кюстин сообщал, что все монархи России изощрялись в
том, чтобы управлять страной «на чисто восточный лад». И малоцивилизованный
азиат Сталин, конечно, исключением не был.
Можно даже предполагать, что азиатское иго при
Сталине достигло наибольшего расцвета, и было сродни татаро-монгольскому.
Татаро-монгольские обычаи, впрочем, в России были в почете всегда. Кюстин:
«Всюду и везде мне чудится прикрытая лицемерием жестокость, худшая, чем во
времена татарского ига: современная Россия гораздо ближе к нему, чем нас хотят
уверить. Везде говорят на языке просветительной философии XVIII века, и
везде я вижу самый невероятный гнет». Проявления этого гнета — в страхе,
который «парализует мысль». Это «чувство страха заменяет, вернее, парализует
мысль. Когда чувство страха господствует безраздельно, оно способно создать
только видимость цивилизации».3130
В общем, «народ превращается в стадо, охраняемое
хорошо выдрессированными овчарками».3131
И потому — «политический сумрак более непроницаем,
чем полярное небо».3132
Разумеется, никакой свободы слова в «орде» быть не
может, потому что «лгать здесь — значит охранять престол, говорить правду —
значит потрясать основы».3133
Со стороны кажется, что язвы и катастрофы России не
столь страшны, по сравнению — с молчанием о них, и потому — «русский народ —
нация немых… все здесь есть, не хватает только свободы, то есть жизни».3134
Монструозное государство, вчера — СССР, сегодня —
Россия кажется тем более устрашающим, что «тиранам нравится, когда кругом
улыбаются… жертвы и палачи одинаково убеждены в необходимости слепого повиновения».3135
Жертвы Сталина, наверное, в полном соответствии с
вышесказанным, когда их гнали на убой, вели себя как ягнята… Потому что
привыкли с младых ногтей — повиноваться надо слепо.
В России произвол узаконен. Потому что произвол и
есть закон малоцивилизованного жестокого племени. Кюстин: «В цивилизованных
странах гражданина охраняет от произвола агентов власти вся община; здесь
должностных лиц произвол охраняет от справедливых протестов обиженного. Рабы
вообще не протестуют… Нравы русских, вопреки всем претензиям этого
полуварварского племени, еще очень жестоки и надолго останутся жестокими. Ведь
немногим больше ста лет тому назад они были настоящими татарами… Разве из того,
что дикарь обладает тщеславием светского человека, следует, что он приблизился
к культуре? Я уже говорил и повторю еще раз: русские не столько хотят стать
действительно цивилизованными, сколько стараются нам казаться таковыми. В
основе они остаются варварами…».3136
Кюстину возразят, что русские добры и щедры?
Возможно, так оно и есть. Если не считать массовые расстрелы без суда и
следствия при Сталине, а потом — замалчивание оных, длившееся десятилетиями…
Впрочем, о доброте народа пишут по сю пору иные кемеровские поэты. Как будто не
народные толпы в 1930-е призывали к расстрелам, в полном соответствии со своей
рабской психологией и жаждой покорности своему азиатскому кумиру. Но — сказано
же: «они скорее склонны к покорности, нежели к проявлению своей воли», потому
что «ум у них по природе ленивый и поверхностный». Но разве не россияне, устами
поэта, сказали сами о себе: «мы ленивы и нелюбопытны».3137
Кюстин в своей книге поминает письма, вскрытые на
границе. Вскрывали письма и при Сталине, и при Брежневе. «Китайский церемониал»
неукоснительно призывал к жизни стукачество, возведенное в ранг государственной
политики. Стучали и по должности, и по призванию сердца. Что говорило об
отсутствии морального чувства у народа. Впрочем, — «можно ли удивляться
отсутствию нравственного чувства у простого народа в стране, где знать смотрит
на самые элементарные правила честности как на законы, годные для плебеев, но
не касающиеся людей голубой крови?».3138 Была, была и в Советской
России, есть и по сю пору в просто России своя «знать» с голубой кровью —
голубее не придумаешь…
«Голубая кровь» — парторги и секретари всех видов и
рангов каких-нибудь пятнадцать лет назад. Их всем известная «отвратительная
аристократическая спесь» была тем более омерзительна, что их призванием и
функцией было прославление произвола и поощрение тех же самых «панегириков
рабству», о которых писал еще Кюстин.3139
Он же писал о Кремле как о сатанинском памятнике зодчества
и считал его «идеалом дворца для тирана». Кремль, по его словам, «есть создание
существа… человеконенавистнического». Но самое человеконенавистное существо
обитало в нем в 20-30-е годы XX века.3140
Поистине Кюстин был провидцем. Прошло полтора века, и к образу Кремля,
поразившему Кюстина, добавился чудовищный монумент — символ непотопляемости
«монстра», порожденного кровавым переворотом «на благо всех трудящихся»… Разве
Мавзолей — не оскорбляющий само понятие цивилизации анахронизм…
С таким выводом не согласятся те, кто еще сегодня,
уже в наши дни, награждается орденом Сталина. Такой индивид обитает и в
Кемерове…
И мы не удивляемся, что самое большое количество лжи
и умолчания о прошлом мы сегодня находим в работах апологетов Сталина.
Сталинская азиатская машина управления и подавления полуразрушена — и вместе с
тем еще продолжает работать, притом пытаясь набирать обороты, хотя и под иной
личиной. Не потому ли, что — «Однажды прибегнув к обману для того, чтобы
управлять людьми, трудно остановиться на скользком пути. Новая компания — новая
ложь. И государственная машина продолжает работать». Причем машина — наполовину
сломанная, которая в деталях уже не походит на ту, что существовала еще пятнадцать
лет назад! — добавим мы.3141
А как же великие стройки? Их что — разве восхвалять
не рекомендуется? Ведь они же — плод энтузиазма! Но Кюстин доказывает:
энтузиазма в России нет! Потому что нет творческого огня, который совместим
только со свободой творить. А посему великие стройки — детище не энтузиазма, а
страха наказания: «Творческий огонь им неведом, они не знают энтузиазма,
создающего все великое. Лишите их таких стимулов, как личная
заинтересованность, страх наказания и тщеславие, — и вы отнимете у них всякую
способность действовать… Истинное величие духа черпает награду в самом себе».3142
О, доски почета и почетные звания, ордена и оды в честь тщеславных. О, закрытые
распределители и спецпайки для тех, кто заинтересован лишь в личном
благосостоянии. О, чудовищный страх, что витал над полчищами зэков и спецпереселенцев,
которые под звон невидимых кандалов поднимали «гиганты индустрии!..»
Истинные ценности так легко подменяются фальшивыми!
За пропагандой «энтузиазма» скрывается система неумело камуфлированного
подавления. Потому что Кюстин и на этот раз прав: «Жизнь человеческая не имеет
здесь никакой цены», и при желании, под угрозой репрессий, невежественную толпу
можно заставить изображать и энтузиазм в работе, и «всенародную радость» на
демонстрациях.3143
Извечно русский вопрос — кто виноват? Народ? Стукачи?
Усердные палачи? Еще Кюстин писал, что «все занимаются здесь шпионством из
любви к искусству, даже не рассчитывая на вознаграждение» — и за полтораста
последующих лет ничего в России не изменилось! Но стоит ли винить
невежественную толпу, даже если она думает, что — самая образованная и
интеллектуальная в мире (Достоевского даже читает, Шиллера и Толстого!).
Читать, однако, надо уметь. Чтение — это не механическое перелистывание
произведений классиков, а их осмысление. Осмысления же нет. Вернее — есть. Одно-единственное.
То самое, которое вбивается в головы детей учебником, рекомендованным к
изучению кремлевскими сатрапами. Так что, возможно, Кюстин был прав, когда
писал, что «при деспотическом режиме виновен только тот, кто карает». А карал
Сталин. После него — его последователи. Впрочем, карали и пареньки из народа.
Не только расстрельщики, но и те, кто под расстрелы подводил. Парторги.
Партийцы. Таких — десятки миллионов. Преданных коммунистов, которые звали
бессловесные «массы» в никуда. Они, значит, виноваты. Каратели.3144
Однако до осознания этой истины даже сегодня
поднялись очень немногие. Потому что — «К исторической истине в России питают
не больше уважения, чем к святости клятвы».3145
А раз нет интереса к истине — то чего же удивляться,
что в Кузбассе «История сталинских лагерей и репрессий» издана тиражом 100
экземпляров (в выходных данных неверное написано, что 500). И дело не в
чиновниках. Дело в невежественной толпе. Которой нет дела до собственной
истории, точно так же, как не было сожаления по поводу расстрелов в 1937-м.
А как же палачи? Они еще живы. Или живы их дети. Или
внуки. Вот им-то история не безразлична, «ибо эти люди больше всего на свете
боятся разоблачения… зверств». Точнее — зверств своих отцов, что почти одно и
то же.3146
Впрочем, сегодня они уже не боятся. Потому что —
какая опасность от разоблачений, коли издаются они тиражами по 100 экземпляров…
Возможно и другое объяснение: «Когда народам необходимо знать истину, они ее не
ведают, а когда наконец истина до них доходит, она никого уже не интересует,
ибо злоупотребления поверженного режима вызывают к себе равнодушное отношение».3147
Однако «равнодушное отношение» к сталинщине чревато
последствиями. Рецидивами чревато. И мало важно, что «Когда солнце гласности
взойдет наконец над Россией, оно осветит столько несправедливостей, столько
чудовищных жестокостей, что весь мир содрогнется». Потому что «содрогаться»
будут в Европе, в России же разоблачения былых преступлений против личности и
человечности назовут очернительством истории. Лица с партбилетами об этом
позаботятся, — увы, сомневаться не приходится…3148
Мы обратились к известной книге де Кюстина «Россия в
1839 году», — поразительно и жгуче актуальной оказалась она сегодня.
Казалось бы — книга написана о Кузбассе. Кузбасс же,
так называемое «индустриальное сердце Сибири», именно в силу своей
«индустриальности» в 20-30-е годы сфокусировал в себе все язвы, разъедающие
запуганную интеллигенцию, невежественных и алчных работяг («за что боролись?»)
и ограбленных, низведенных до крепостного положения крестьян. В Кузбасс
оказались согнанными «снятые с корней» из градов и весей представители всех
классов — которые и есть «народ». И, поскольку Кузбасс занял «почетное» место в
«архипелаге Гулаг», говоря о Кузбассе, мы говорим о Совдепии в целом.
Во времена Кюстина ни он, ни тем более кто-либо из
россиян и думать не думали, что Россию когда-либо заклеймят этой варварской
новоязовской кличкой, которая, тем не менее, выражала сущность всего, что писал
о России французский очевидец еще полтора века назад. Именно такое печальное
созвучие нас поразило, и потому да не удивится читатель, что в книге о Кузбассе
20-30-х годов XX века вновь зазвучит голос полузабытого
путешественника, француза, маркиза де Кюстина.
На этой ноте мы хотим закончить нашу книгу. Дай бог,
— не последнюю…
* * *
В заключение позволим себе сделать некоторые
обобщения, касающиеся современного состояния сибиреведения и общепринятых
принципов работы с источниками.
Изучение историографии Кузнецкого края уже давно
привело нас к выводу, что наиболее ценные и интересные для исследователя
работы, написанные в прошлом, принадлежали перу не так называемых
«профессиональных» историков, а — «краеведов-любителей». Работы И. С. Конюхова,
В. И. Шемелева, Вениамина Булгакова, Георгия Куртукова и многих других
неостепененных исследователей — прямое тому доказательство. Они практически не
устаревают, в отличие от писанных на заказ вузовских и прочих «научных»
обобщающих трудов, вроде небезызвестной «Истории Кузбасса» или «Исторической
Энциклопедии Кузбасса», которые сегодня, если и можно рекомендовать к изучению,
то только в школах для детей с ограниченными способностями.
Естественно, сказанное — лишь схема. Были, конечно,
и исключения. Не все краеведческие изыски интересны и не все «вузовские» работы
— стопроцентный брак. Однако названная тенденция вполне ощутима.
В чем же причина особой «живучести» иных
краеведческих изысканий, вроде трудов Шемелева или Конюхова? Не в том ли, что
писались они не на заказ и не корысти ради, например, чтобы получить ученую
степень, а — по зову души и сердца? Прагматичная же погоня за любыми
«дивидендами» интерес к краеведению только умертвляла. Впрочем, такой интерес в
былые поры не очень-то и поощрялся. Много ли было написано, скажем, диссертаций
об отдельных городах Сибири?
Существует и другая ипостась вопроса.
Ученые-историки многолетне изучали край только в строго заданном ключе. Мы
имеем в виду отнюдь не только идеологию. Дело совсем в другом. В вузах
дипломника или аспиранта старательно натаскивали на конечный результат, внушая
им некие типичные представления о «научном подходе». Так, кандидатская
диссертация должна была состоять из строго оговоренного количества глав,
которые должны были укладываться во вполне определенный листаж. Главы
предварялись предисловием, которое тоже составлялось как по трафарету
(обосновывалась актуальность темы, обрисовывался круг источников,
рассказывалось о некоторых вехах историографии). И все это — в строго
очерченном порядке, который нарушать никак не рекомендовалось. Защитив диссертацию,
молодой ученый на всю жизнь получал эталон научной работы, которому следовал
всю жизнь. И, соответственно, то, чего он касался в краеведении, носило
отпечаток этого эталона.
Эталон же губил творчество. Любая схема, даже очень
хорошая и поощряемая — враг творческого поиска. Привить аспиранту
примитивнейшие навыки систематизации и разъяснить ему, как «правильно»
ссылаться на источники — это еще не значит научить его творить. Творчеству
вообще нельзя научить. Оно — от Бога: либо задатки оного существуют, либо их
нет.
«Натасканные» на составление куцых малостоящих
диссертаций (в Сибири их было защищено сотни), армия натаскиваемых усвоила
некие принципы, по которым она точно «определяла» степень научности той или
иной работы. Нет ничего удивительного, что ученые Кемеровского госуниверситета
по сю пору заявляют, что труды, скажем, Шемелева или Конюхова никакого
отношения к науке не имеют. Такие утверждения аргументировались с большим
апломбом. Оказывается, ни Конюхов, ни Шемелев не имели никакого понятия о «системе».
То есть — писали безо всякого порядка, не имели в своих работах заключения и
особенно — предисловия, в коем подробно проанализировали бы состояние
источников, историографии и обосновали бы актуальность затронутых проблем.
Одним словом, работы Конюхова и Шемелева никак не походили на «научные»
диссертации 70-х годов. А посему — ненаучны.
В работах Шемелева или Конюхова, конечно, такие
«предисловия» и не мыслились. Более того — если бы они возникли, умертвили бы плоть
повествования и обесценили бы их бессмертные, на наш взгляд, творения. Однако —
так ли уж правы те, кто считает, что ни Конюхов, ни Шемелев не имели
представления о «системе»? Может быть, напротив, «система» была, но не довлела
над главным — то есть над содержанием? Если бы Шемелев руководствовался
принципами, навязываемыми диссертантам в 70-е годы, он просто не смог бы
написать свою блестящую «Историю Кузбасса с древнейших времен до отмены
крепостного права». Не сомневаемся, что если бы он принес свой труд на
рецензирование какому-нибудь видному профессору 70-х, то его ждало бы глубокое
разочарование: поскольку труд не подходил под установленные каноны, он был бы
обречен на небытие.
Вывод: каноны и схемы — важный компонент научности,
но — далеко не единственный и, конечно же, не самый определяющий. В наиболее
блистательных работах он наличествует (чтобы в этом убедиться, достаточно хотя
бы бегло ознакомиться с приемами работы Шемелева с источниками), «система» есть
даже у провинциального бытоописателя Конюхова (чему свидетельством послужат хотя
бы схемы и таблицы, приложенные им к его летописи). Но именно вторичность
следования условностям и форме обессмертила их.
Но каковы же тогда атрибуты научности? Какую работу
считать «научной», а какую — «дилетантской»? В Европе уже давно бытует утверждение,
что принцип научности — это некое триединство: система, непротиворечивость и
доказательность. Если исследуемая работа вписывается в это «триединство», то
она — научна. И если следовать такому взгляду, то и Конюхов, и Шемелев, и
многие другие авторы, занимающиеся исследованием Сибири, выглядят куда более
авторитетно, чем большинство диссертантов десятилетней давности. Потому что с
«доказательностью» у последних туго: доказывать-то ничего особенного не
приходилось, ибо выводы любой диссертации должны были укладываться в
определенные каноны. А каноны — это то, что всегда известно заранее. И, стало
быть, — не доказывать же очевидное (или, напротив, неочевидное, если каноны так
велели)!
Сам принцип «системы» включает в себя несколько важных
компонентов. Многое зависит от того, что и в каком количестве
«систематизировать». Обычно «систематизируют» архивные или библиографические
источники. Но ведь беда-то в том, что в советские поры сибирскими учеными в
целом было введено в исследовательский оборот не так уж много архивных
документов. Если только — учеными. В 30-е годы, например, неостепененным
краеведом Шемелевым введено в оборот архивных документов едва ли не больше, чем
всеми сибирскими историками, вместе взятыми (см. ссылки на источники в его
«Истории Кузбасса»!). Но даже при такой подвижнической деятельности общий
«суммарум» не впечатляет. Это наглядно доказал опыт 90-х, когда в одном только
Кузбассе всего за десять лет исследователи сослались на десятки тысяч (!)
источников. Иными словами — настоящий предмет для полноценной систематизации
появился только в 90-е годы, когда в оборот ввели огромный массив архивов. До
90-х же годов, собственно, и «систематизировать»-то нечего было, и тогда, если
принцип «системности» так очевидно дискредитировался (а ведь он — атрибут
научности!), что мы вообще должны думать об исторической «науке» той поры?
Конечно, мы немного утрируем, но в целом, на наш взгляд, выявленная тенденция
очевидна.
Ложные представления о принципе научности,
взлелеянные еще в советские поры, включали в себя и другие мифы и стереотипы.
Работа объявлялась «ненаучной», если была свободна от ученого «новояза» и
особенно — если содержала какие-либо личные мнения исследователя «от первого
лица» или, не дай бог, эмоции и восклицания, а также морализаторские сентенции.
Все это называлось «несерьезным» и «ненаучным» тоном и «необъективным» подходом
к истории. Получалось, что история окончательно умертвлялась в устах именно
историков. Быть «объективным» в таком понимании означало относиться к
написанному с полным равнодушием. И — боже упаси! — никаких версий и
предположений. Роль гипотез в творческом поиске практически низводилась к нулю,
и они пренебрежительно назывались «фантазиями». Между тем, гипотеза и версия —
это незаменимые элементы исследовательского поиска, которые начисто отрицались
апологетами «точности в науке». Избегая слов «сугубо предположительно», иные
кандидаты и доктора попадали в расставленную самим себе ловушку, и очень часто
в утвердительном тоне делали те выводы, которые нужно было бы осторожно и
дипломатично называть не более, чем «предположениями». Тех же, кто честно
оговаривал потенциальную вероятность умозаключения, старательно ловили на
«неточностях» и на «бездоказательности». В историческом же поиске «доказательства»
могут быть весьма и весьма разными. В том числе — интуитивными и построенными
на психологическом портрете личности и даже эпохи. Разумеется, такие
«эфемерные» приемы подтверждения умозаключений не только не приветствовались,
но дружно и бойко объявлялись опять же «ненаучными».
Обывательские примитивные представления о «науке»
бытуют, конечно, по сей день. В вузах по сей день спорят, кого отнести к
краеведам, а кого — к ученым. Ученый — это, конечно, тот, кто — с ученой
степенью. А краевед — без оной. Но, разумеется, ученый тоже может стать
«краеведом», если снизойдет до краеведческой тематики. Плоские рассуждения,
подобные приведенным выше, — не наука. Это наукоподобие и наукообразие. Потому
что наука — это не форма, а Истина. И если диссертации еще десятилетней
давности на 90% лживы, значит — ненаучны. Все эти откровения неприятны, но надо
же когда-нибудь посмотреть и правде в глаза.
В 90-е годы сложились предпосылки для настоящего,
подлинного служения Истине. Громадный объем историко-архивной информации
оглушил исследователей. И оказалось, что на повестке дня прежде всего —
элементарное первоначальное примитивнейшее накопление фактов. Предыдущие
поколения историков даже с этой задачей не справились. По многим причинам. О
них мы писали в других наших книгах. Ввести в оборот многие тысячи документов
только в одном Кузбассе и опубликовать их любой ценой — эта задача казалась
наипервейшей. Причем, поскольку в таком значительном объеме это делается только
в 90-е, закономерно приходится ограничиваться лишь первичной, во многом
примитивной систематизацией документов и фактов.
Обработка громадного массива вновь открывшихся
документов может идти по самым разным путям. Наиболее, на наш взгляд,
отвечающий времени и нынешним обстоятельствам путь — комментирование документов
по типу начальной школы. А если учесть, что состояние архивного дела оставляет
желать много лучшего, и что заголовки дел почти наполовину не соответствуют их
содержанию, то изучение архивных массивов, наверное, должно идти чуть ли не
сплошным методом. Лучше в деталях изучить каждый отдельно взятый фонд, чем «прыгать»
с фонда на фонд и с описи на опись, «вытягивая» документы с поверхности
неглубокого архивного поиска. Вот почему в последние годы каждая наша книга
охватывает обычно только один или два архивных фонда, которые были просмотрены,
тем не менее, «сплошняком» в рамках изучаемого периода.
И первое, с чем мы столкнулись, — громадный массив
тех документов, которые априорно не могли быть включены ни в одну диссертацию.
Бытовые ссоры и служебные склоки — сколок быта и нравов, но когда подобных
документов — сотни, то понимаешь, что с их обработкой обстоит дело не так
просто, как кажется. Психологический фон провинции без них — не описать, к тому
же нельзя не заметить «живую жизнь» и пройти мимо нее равнодушно, однако так
называемый «психологический анализ» и мораль на поверку не вписываются ни в
какие исследовательские схемы. Более того, как только начинаешь вписывать
«живые» документы в заранее очерченную исследовательскую канву — убиваешь
«живую жизнь» и лишаешься возможности донести до читателя «аромат времени».
Еще одна особенность 90-х годов — то, что само время
показало ущербность «Историй» в классическом виде. Исследователи
экспериментируют, и каждый нащупывает свой, ни на чей другой не похожий почерк.
Если, конечно, старорежимная закалка не мешает этому. На пользу творчеству —
полемики, кое-где принимающие весьма острые и болезненные формы. Ибо каждый
исследователь, проанализировав столкновение взглядов, сделает, несомненно,
вывод и для себя.
90-е годы — сложное, но и «красивое» время. Время
свободы, открытых и скрытых дуэлей. Время столкновения концепций. Это время
тех, кто любит и хочет работать. Для историков и издателей — почти «пуховые»
условия (в одном только Кузбассе каждые три дня выходит в среднем по одной
книге!). Аксессуары средневековья наконец-то рухнули. И хоть интеллект не
всегда в моде и не востребован народом, поиски истины как никогда —
своевременны…
<< Назад Далее>>
|
