Найти: на

 

Главная

Кузнецк в жизни и творчестве Ф. М. Достоевского

Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика

 

Мэри Кушникова

ОСТАЛИСЬ В ПАМЯТИ КРАЯ

Страницы литературно-краеведческого поиска

6. ПОРА СВЕРШЕНИЙ

6.1. ЗА ЧЕКАННОЙ СТРОКОЙ ПОЭТА…

(В. В. Маяковский, 1893 – 1930 гг.,

И. П. Хренов, 1901 – 1946 гг.)

Еще на привокзальной площади Новокузнецк встречает приезжего человека стихами. На высоких, добротных, рассчитанных на долгую жизнь домах простираются транспаранты:

«Я знаю –

                 город

                           будет,

Я знаю –

                саду

                          цвесть…»

От вокзала тянутся широкие проспекты одного из интереснейших городов Сибири. С полным основанием его можно назвать не только современнейшим, но – и старейшим. Ведь он вырос из двух корней – из патриархального Кузнецка, удивительно богатого подвижническими, романтическими, революционными, боевыми биографиями, и гигантской Кузнецкой стройки, которая полвека назад своим размахом и темпами волновала всю страну и приковывала внимание многих иностранных держав.

Более полувека назад впервые прозвучали стихи Маяковского, которые долгие годы были известны нам под заглавием «Рассказ о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка». В суровое, трудное для страны и для стройки время поэт утверждал:

Через четыре

                         года

здесь

           будет

                       город-сад!

Сейчас в центре города стоит величественный памятник Владимиру Маяковскому. Вскинув голову, поэт гордо обводит хозяйским взором обширную площадь собственного имени…

С конца 50-х годов заглавие широко известного, ставшего хрестоматийным стихотворения о Кузнецкстрое было уточнено – «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка» - так, как назвал его сам поэт, опубликовав в ноябре 1929 года в журнале «Чудак».

Кто же это – Хренов? В примечаниях к 10-му тому «Полного собрания сочинений» В. В. Маяковского (М., 1958) сказано, что это «знакомый Маяковского, участник строительства Кузнецкого металлургического комбината, рассказывавший ему о Кузнецкстрое». Больше сведений о нем не было.

В архиве заводоуправления КМК новокузнецкий филолог Борис Дмитриевич Челышев еще двадцать лет назад обнаружил волнующий документ. В папке № 2454 – личное дело некоего Иульяна (Яна) Петровича Хренова. Хреновых на КМК проработало за полвека немало – табельщики, мастера, вахтеры. Но этот – оказался особой важности человеком. И не только оттого, что, судя по документам, которые так долго молчали в забытой папке, Ян Петрович Хренов был типичным для 30-х годов «героем стройки», что известный художник Николай Федорович Денисовский написал с него в 1934 году обобщенный портрет строителя, что он хорошо знаком с Маяковским и оказался причастным к созданию одного из лучших поэтических произведений об энтузиазме первых пятилеток.

Маяковский, который объездил полмира, никогда не был в Сибири. Откуда же в стихах о Кузнецкстрое строфа о городе-саде, который обязательно будет,

когда

              такие люди

в стране

               в советской

                                    есть.

Но – какие люди? Ведь Маяковский не знал строителей Сибири, да и Кузнецкстрой только начинался в 1929 году, когда, судя по публикациям Б. Челышева, поэт встретился с хреновым и от него услышал то. Что заставило его так уверенно написать:

Через четыре

                        года

Здесь

          будет

                     город-сад!

Очевидно, Хренов и был одним из тех светлых мечтателей, замыслы которых прочнее иной брони. В 1929 году, в пору, когда стройка только начиналась, как твердо надо было верить в намеченную и, казалось, невыполнимую цель – построить за четыре года в Сибири прекрасный город, - чтобы убедить в прочности своих мечтаний человека, никогда на Кузнецкстрое не бывавшего! Хренов Маяковского убедил. Он рассказал ему об истоках еще только зарождавшейся стройки, об утлых бараках и мокром хлебе, об обмороженных руках арматурщиков, о грабарях, которые не прекращали работу под проливным дождем…

«… Не хватает валенок, полушубков, теплых рукавиц, а надо работать на морозе, лезть на большую высоту. И молодежь это делала легко, весело. Подчас с озорством», - так вспоминал начальник Кузнецкстроя С. М. Франкфурт.

Но это были лишь сопутствующие обстоятельства. главное – через четыре года город-сад – будет. Миллион вагонов стройматериалов, обещанных Кузнецкстрою за пятилетку, энтузиасты использовать сумеют.

«… Мы взялись построить фасонно-литейный цех, назвав его именем IX съезда ВЛКСМ. Это не есть красивые слова или фраза, это высокое сознание того. Что комсомол на передовых участках строительства должен показать примеры героического отношения к труду», - говорил с трибуны IX съезда ВЛКСМ Паша Комаров, делегат многотысячной комсомольской организации Кузнецкстроя.

Эпиграф к стихотворению «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка»: «К этому месту будет подвезено в пятилетку 1000000 вагонов строительных материалов. Здесь будет гигант металлургии, угольный гигант и город в сотни тысяч людей (из разговора)».

За подчеркнуто строгими, деловитыми словами этого эпиграфа-сводки слышится: мертвы были бы миллионы тонн самых отборных материалов без тех людей, что мокли, мерзли, с бою брали каждую веху стройки – верили!

Именно в разговоре с Я. П. Хреновым вставали перед Маяковским «такие люди», которые потом заговорят в стихах. О них заявляет и само название стихов. О них, о людях Кузнецка, беседовали за обеденным столом у Бриков, в Гендриковом переулке, в середине ноября 1929 года поэт и строитель. Не было славословий, не было умиленности, а был честный, без прикрас, рассказ о буднях. О самоотверженных буднях фантастической стройки, которая с расстояния исторической перспективы оказалась подвигом.

«… Они работали круглые сутки. Ночью площадку освещали прожекторами, ночные смены не хотели снижать выработку. Когда на половине котлована вдруг обнаруживались плывуны, котлован продолжали рыть, стоя по пояс в ледяной воде… Экскаваторы задыхались на морозе, но каменную землю надо было во что бы то ни стало разломать. Комсомольцы объявили субботник. Дезертиров не было», - вспоминал технический руководитель Кузнецкстроя, академик И. П. Бардин.

Очевидно, рассказ Хренова был созвучен тогда внутреннему ладу поэта…

Свела

           промозглость

                                   корчею –

неважный

                   мокр

                            уют,

сидят

            впотьмах

                             рабочие,

подмокший

                    хлеб

                            жуют.

Но шепот

                громче голода –

Он кроет

                капель

                            спад:

«Через четыре

                         года

Здесь

          будет

                     город-сад!»

Подвиг, угаданный в рассказе Хренова, вдохновил поэта. Но и строки его для стройки оказались живительными.

Академии Иван Павлович Бардин, имя которого яркой строкой вписано в летопись Кузнецкстроя, скажет позже в своей работе «Мечта и ее осуществление»:

«Поэт Маяковский в самые, быть может, тяжелые времена жизни Кузнецкстроя, в момент, когда приехавшая на строительство комиссия «распушила» нас в пух и прах, написал свой «Рассказ о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка»… этим он поддержал наш дух, и мы продолжили начатое дело и считали его самым главным в осуществлении нашей мечты. Этой мечтой мы жили в течение многих, многих лет, и лишь при Советской власти нам удалось осуществить ее, построив собственными руками в далекой Сибири металлургический завод-гигант».

В то время писатель Александр Смердов был рабкором. Он хорошо знал Кузнецкстрой и его строителей, знал, какое значение имели для них стихи Маяковского. Много позже он напишет, вспоминая о той поре: «Прочитал стихотворение Маяковского, строителям один наш паренек-арматурщик в дни, когда готовилось бетонное основание под первую домну. Стужа стояла такая, что бетонщики не успевали замесить бетон, как он превращался в камень, но каменщики все-таки заложили фундамент. Буран норовил смахнуть с лесов плотников, строивших тепляки над будущими цехами. Мороз так прокаливал железо, что к нему примерзали ладони арматурщиков, но плотники все выше поднимали строительные леса, арматурщики гнули железные прутья и плели из них каркасы цехов. Когда товарищи по бригаде начинали жаловаться на мороз, арматурщик комсомолец Володя застуженным голосом выкрикивал стихи Маяковского:

Сливеют

                губы

                        с холода,

Но губы

               шепчут в лад:

Через

          четыре

                       года

Здесь

          будет

                    город-сад!

Стихи очень действовали…».

В Новокузнецке мы множество раз пробегали глазами привычные буквы на транспарантах у вокзала и проходили по площади Маяковского. Мы заботились, чтобы памятник поэту был красив и ухожен. Мы с детства помнили стихи про город-сад. Теперь, с огорчительным опозданием, мы знаем полное наименование стихов о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка, так что имя замечательного строителя Иулиана Петровича Хренова, не поминаемое до конца 50-х годов, вновь обрело в строке свое место. В 1963 году в журнале «Сибирские Огни» была опубликована статья Б. Д. Челышева «История одного стихотворения Владимира Маяковского», но фамилии человека, который послужил вдохновителем строк, известных всей стране, для нас еще молчала.

А между тем – вот перед нами его фотография. Бравый моряк, курсант механического отделения военно-морского инженерного училища, готовый штурмовать будущее… Озорно посажена бескозырка. Чуть с вызовом и настороженно глядит на нас Иулиан Хренов. Такой же вызов в позе – вот мы какие, моряки! Впереди у него учебы и бурная, кипучая деятельность, где заводы и стройки будут сменять друг друга…

В архивной папке – документы, в которых запечатлен короткий период жизни типичного «человека 30-х годов». И документы эти – на оборотной стороне оберточной бумаги «Курительная махорка «Колос» Кузнецкого промышленного кооперативного товарищества «Труд». Каждый листок – отзвук той поры, когда не хватало еды, жилья и даже бумаги, но щедры были подвиги и мечты о глобальном счастье…

Я гляжу на эти листки, и они вызывают многие размышления. Размышления о поиске. И еще – о тайной силе имен таких людей, как Иулиан Хренов. Они как бы вызывают цепную реакцию поиска, втягивая в его орбиту многих людей.

Двадцать лет назад появилась публикация Б. Челышева – и ожило название стихотворения Маяковского. Но как важно самому увидеть эту папку с личным делом Хренова, о которой только что прочел у Челышева.

В поисках этой папки встретились люди, которые вспомнили: а ведь в таком-то году, в таком-то журнале публиковалась фотография Хренова. И нашли этот журнал. И прислали эту фотографию. Плохонькую фотографию – с журнальной публикации. И все-таки уже имя Хренова обретает облик. И из рассказа о том, как по совету Маяковского художник Денисовский делает И. П. Хренова прототипом портрета строителя 30-х годов, ты представляешь, каким мог быть этот портрет, каковы черты того обобщенного «героя своего времени». Фамилия Хренова приобретает некую исключительность – теперь, если встретишь статью, брошюру, книгу 30-х годов, где мелькнет эта фамилия, спросишь себя: а не тот ли Хренов?

И действительно, случилось так, что, в который раз просматривая каталоги областной научной библиотеки, заведующая сектором краеведения Ольга Дмитриевна Крылева, «нацелившись» на публикации 30-х годов о Кузнецкстрое, как бы впервые вдруг «увидела» фамилию Хренова. Книжка в 4 печатных листа, изданная тиражом 25 тысяч в 1931 году в Москве, мирно дремала в фондах библиотеки. Конечно же, фамилия Хренова сотни раз показывалась на глаза. Но коварный «эффект примелькания» - не фамилии, нет, а восприятия имен и событий – мешал увидеть за ней «того» Хренова, перебросить мостик к стихам Маяковского. Хотя название небольшой этой книжечки вполне однозначно – «От Кузнецкстроя к Кузнецкому металлургическому гиганту».

Так еще и еще раз подтвердилось, что далеко не все познано нами в истории нашего края, что многие большие и малые открытия ждут нас впереди.

Находку в библиотеке можно считать своего рода открытием. Думается, что она вносит дополнительные штрихи в историю встречи Маяковского с Хреновым в Москве в ноября 1929 года. Книга Хренова сдана в производство осенью 1931 года, значит, работал над ней автор в 1930 году, а может быть и годом раньше. Не могло ли оказаться так, что именно после встречи с Маяковским И. П. Хренов и решил написать свою книжку о Кузнецкстрое, о пафосе строительства Кузнецкого металлургического гиганта и о героизме его строителей.

Могло случиться, что, погруженный в будни стройки, Хренов постиг ее историческую перспективу лишь после разговора с Маяковским. Увидев его изумление. Или, может, даже после прочтения стихов Маяковского. Взглянув на знакомые реалии обобщающим оком поэта, глобально воспринимавшего явления нового социалистического общества и слышавшего чутким сердцем «стройки шаги саженьи». Как бы то ни было. Но автор книжки «От Кузнецкстроя к Кузнецкому металлургическому гиганту» твердо знает, что «шепот громче голода», а утверждение «здесь будет город-сад» - это главная истина Кузнецкстроя.

Листаю брошюру Хренова. «Кузнецкий металлургический завод строит весь СССР. Нужно твердо помнить, что Кузнецкий завод строится не только на Горбуновской площадке у реки Томи.

Заводы Украины, Москвы, Ленинграда, Урала, Нижнего изготовляют для Кузнецкстроя:

паровозы,

           платформы,

                         генераторы,

                                         краны,

                                              электрооборудование,

                                                       электроаппаратуру,

станки,

          компрессоры,

                           вентиляторы,

                                     железные конструкции и т.д.»

Почти строфами. С выделением столь знакомой по стихам Маяковского «лесенки» жирным шрифтом. Таким же шрифтом выделены названия городов с подспудным призывом: внимание, внимание! В этой книжке мы часто встречаем слова «превосходит» и «будет». Это книга-утверждение. КМК будет гигантом!

«Мартеновский цех. По своей мощности этот цех будет первым в мире…».

«Цех ежегодно будет выпускать 1450 тысяч т. Стали».

«… Водопровод в сутки должен будет давать свыше 30 млн. ведер воды».

Должен будет давать. Должен. Заставим давать.

«Рабочим Кузнецкого гиганта –

Социалистический город».

Город-сад. «В новом городе будут построены Дворцы труда и культуры, Дом советов, театры, районные киноклубы, детские сады, школы ФЗУ и ШУМП, техникум черной металлургии и ВТУЗ, больничный городок, диспансер и врачебные пункты, санатории, Дома матери и ребенка. Вблизи города будет разбит парк культуры и отдыха со стадионом…». Город-сад. Сегодняшний Новокузнецк.

«Добиться победы во что бы то ни стало» - выделенный жирным шрифтом заголовок последней главки этой книги.

Завершающие строки. Плакатным шрифтом, крупными – самыми крупными! – буквами:

«Борьба за Кузнецкстрой –

                                           борьба за социализм.

ВЫШЕ ТЕМПЫ

в этой славной

героической борьбе!

Под знаменем Ленина

Под руководством Ленинской партии

Мы идем

К НОВЫМ ПОБЕДАМ!»

Эту концовку можно, не меняя ни слова, ни миллиметра в ее композиции, представить в виде агитплаката 30-х годов. Столь созвучна она ритмам времени, духу строф Маяковского, их рисунку. Какие невидимые мостики, зовущие к углублению поиска, перекидываются от этой книжки к строкам поэта про город-сад! К упорству этих строк.

Несмотря. Из последних сил. На одном дыхании – будет! Как и гласит предисловие к книге «Будем бороться за Кузнецкстрой», подписи под которым сами по себе – окошко в славные 30-е:

«Члены революционно-производственного совета при «Рабочей газете» по делам Магнитостроя и Кузнецкстроя - рабочие-ударники:

Н. Гурьев (завод им. Калинина),

Т. Коммунарский (завод «Серп и молот»),

И. Лоскат (завод «Красный факел»)».

«В брошюре И. Хренова, которую мы прочли с большим интересом, правильно сказано, что Кузнецкий металлургический завод строится не только в Сибири, на Горбуновской площадке, но и на заводах Москвы, Ленинграда, Украина и Урала.

Но что знают рабочие этих заводов о Кузнецкстрое? Все их познания об этом гиганте основаны на отрывочных газетных сведениях. Полное представление о том, что такое Кузнецкий металлургический завод, каковы его размеры, что он будет выпускать и какое значение он будет иметь для нашего социалистического строительства – до сих пор имеют далеко не все рабочие…».

«… Кузнецкий завод – один из крупнейших металлургических заводов страны – должен сыграть огромную роль в укреплении индустриальной мощи Советского Союза», - читаем мы в этом предисловии.

«… К сожалению, литературы о Кузнецке очень мало», - такой была оценка современников. И тогда стихи Маяковского, основанные на рассказе Хренова, были, пожалуй, одной из первых, если не первой, документально-достоверной информацией о самом духе стройки-гиганта. Не считая упомянутых выше отрывочных газетных сведений, которые, приводя цифры, вряд ли передавали пафос явления «Кузнецкстрой».

Очень лаконичная, деловая, казалось бы, сугубо информативная публикация Хренова этот пафос до нас доносит из глубины полувека. Ее первая глава называется «Догнать и перегнать!». В этом ритме она и написана: «Разве это не трудовой героизм – в лютый 50-градусный мороз рыть котлован, покрывающийся твердой ледяной корой! Рыть коченеющими руками! Рыть ночью! И не просто выполнять свою работу, но и побивать рекорды!...».

Герои. Конечно же, это были герои. Веселая, круглолицая девушка, подносящая строителям кирпич: «Новая работница Тоня Нестерова из сельскохозяйственной артели «Заря мира». Вступила в комсомол. Все время перерабатывает норму». Подпись к фотографиям из книги Хренова поражает сиюминутностью и живостью информации. Бородатый, кряжистый, светлоглазый, может быть, вчерашний землепашец. Под фотографией читаем: «Клепальщик Т. Гладышев, премированный ударник, работавший зимой 1930 г., на клепке кауперов». Еще и еще… «Комсомолка-ударница Ромачева, 16 лет, обучается работе на сверлильной станке в школе ФЗУ». «Ударник-молотобоец мартеновского цеха Иван Михалеев (из колхоза Клима Ворошилова Барнаульск. Района). Выполняет задание на 110%...».

Социальные процессы в книжке Хренова зримы и доходчивы, как плакаты РОСТА. Вот. Например, Терентий Иванович родин, рабочий водоканала, говорит: «Сам я вековечный землероб из бывшего Барнаульского округа. Без малого полжизни за плугом ходил, а тут взял и приехал на стройку. Приехал и поразился. Никогда этого в жизни не видал.

Старик я годами, а вот молодому уступить неохота. Не выдержал, в ударники записался и забронировался до победного конца».

На последней странице обложки этой маленькой книги – штамп: «Зап.-Сиб. Краевая научная библиотека»; стало быть, эта брошюра была известна давно, и не только в Кемерове. И все-таки сейчас она открытие, коль скоро до сих пор в Кузбассе речи о ней не было. Да и только ли в Кузбассе? Что такое 25-тысячный тираж за полвека? – думала я, листая работу Хренова.

И тут вновь заявила о себе цепная реакция поиска, всегда сулящая находки.

Осенью 1983 года в передаче Центрального телевидения «Клуб путешественников», которая называлась «Путешествие по Кузбассу» (автор, лауреат Государственного премии А. В. Петрова, режиссер Г. И. Герасименко), мелькнула в кадре та самая нечеткая фотография Хренова в форме курсанта мореходного училища, а также листовки из его личного дела, что хранятся в архиве КМК. Многих телезрителей заинтересовали названная брошюра, а также фотографии кузнецкстроевцев.

Откликнулись дочери Хренова, проживающие в Москве, - Воронкова Наталья Ульяновна, преподаватель одного из техникумов, и Елена Ульяновна, инспектор по кадрам в медицинском институте. Они смотрели передачу «Клуб путешественников», и вдруг – фотография отца. У них есть точно такая же, 1926 года. Конечно, оригинал сильно отличается от нечеткой перепечатки. А тут еще книжка, которой нет даже в Государственном музее Маяковского!

Публикации Челышева Наталье Ульяновне известны. «Но исследователь много из биографии отца в то время не знал, - рассказывает она. – Материалы, документы, фотографии, связанные с его жизнью, мать, Мария Ильинична Хренова, которая скончалась в 1977 году, передала Музею Революции. Другие же документы – в музее Маяковского».

Последовал звонок и от Ларисы Ефремовны Колесниковой, научного сотрудника музея Маяковского: «Музей готовит на 1985 год большую выставку, посвященную людям, связанным с творчеством Маяковского, - героям его произведений и прототипам, взятым поэтом из самой жизни. В записной книжке Маяковского обнаружен номер телефона Хренова, но пока неизвестно – ленинградский или московский. А вот брошюры, которая мелькнула в кадре, музей не имеет. Нельзя ли получить хотя бы ее фотокопию?».

Дочери И. П. Хренова прислали в Кузбасс, так удивительно преломившийся в судьбе их отца, оригинал уже знакомой нам фотографии и новые материалы к биографии этого замечательного коммуниста, активного участника гражданской войны и социалистического строительства, героя стихов Маяковского. Это отрывки из документального очерка донецких авторов Леонида Сотника и Александра Залепугина «Когда такие люди…», написанного в 1966 году. Очерк не был опубликован полностью, а печатался в отрывках в ряде газет («Социалистическая индустрия» и другие). Написан он по архивным материалам в память о необыкновенном человеке, о котором по сей день вспоминают рабочие-ветераны Краматорска и Славянска, где он работал в 30-е годы после Кузнецкстроя.

Таким образом, мы узнаем множество фактов, которые существенно дополняют облик того Хренова, без которого, может, не были бы написаны строки о «городе-саде», не было бы одного из самых ярких поэтических произведений о Кузнецкстрое, о героизме и пафосе первых пятилеток, не стоял бы в Новокузнецке памятник Маяковскому.

Иулиан Петрович Хренов родился в 1901 году в фабричном поселке Лежнево на берегу Ухтомы. Отец его был поселковым фельдшером и всячески стремился дать сыновьям образование. И. П. Хренов поступает в Ковровское реальное училище. Здесь начинается его революционная выучка. Ковровские большевики разглядели в пятнадцатилетнем пареньке задатки будущего вожака. Ему поручают вести работу среди молодежи. В 1918 году он уже был членом РКП(б) и секретарем районной партийной организации в Лежнево.

Гражданская война. С одним из красногвардейских отрядов Хренов уходит на чехословацкий фронт, участвует в освобождении Казани.

В феврале 1919 года его направляют на учебу на краткосрочные агитаторские курсы, организованные по инициативе Свердлова. Окончив курсы, Хренов получает назначение в действующую армию. В 1920 году он, девятнадцатилетний, - политработник 13-й армии, в 1921 году – политработник 14-й армии.

В марте-апреле 1921 года И. П. Хренов участвует в подавлении Кронштадтского мятежа. До конца жизни хранились у него именные золоте часы, на которых значилось – «За боевые действия под Петроградом».

Авторы очерка «Когда такие люди…», упомянутого выше, узнали об этой странице биографии Хренова, когда работали с одной из архивных справок. Долго не поддавалась расшифровке приписка: «1921г. При штабе Южн. Отд. Кронштадт». Ясность внесла жена И. П. Хренова Мария Ильинична: «Это значит – Штаб подавления Кронштадтского мятежа 1921 года». У нее хранилась фотография с такой подписью. А на фотографии рядом с военачальниками Тухачевским и Дыбенко - двадцатилетний И. П. Хренов.

С 1922 года Хренов – курсант Военно-морского инженерного училища в Петрограде. Здесь в 1926 году и появляется фотография лихого военмора. Именно в этот период, а не позднее, как можно было считать по публикации Б. Д. Челышева, Хренов познакомился у Бриков с Маяковским и сблизился с ним.

По ряду свидетельств, дружба – не знакомство, а дружба! – с Маяковским началась в период между 1922 и 1926 годами. Хреновы всей семьей бывали у Маяковского в Гендриковом переулке, где и сейчас сохранился его рабочий кабинет. Наталья Ульяновна, младшая дочь Хренова, была еще совсем маленькой в ту пору и не помнит этих встреч, а вот Елена Ульяновна, которой в 1926 году было пять лет, запомнила Маяковского. Он брал ее на руки, заглядывал в лицо и говорил: «Будешь похожа на Клару Цеткин».

Длительность связей с Маяковским подтверждает обнаруженная Л. Сотником и А. Зелепугиным в архивах записка Хренова: «В декабре 1935 года… я был на квартире у Примакова, вернее у Бриков, которые живут вместе с Примаковым. Семью Бриков я знаю свыше девяти лет, а с Примаковым познакомился в 1931 году у Бриков в Москве».

Значит, связи Брик – Маяковский – Хренов, насчитывающие более девяти лет, и можно отнести к 1926 году.

Здесь открывается интересная деталь. Оказывается, Хренов был дружен и со славным командиром Червонного казачества Примаковым. Письмо М. И. Хреновой это подтвердило: «Да, Иульян Петрович был знаком с Виталием Марковичем Примаковым, героем гражданской войны, дружил с ним…».

Что же меняется оттого, что знакомство Хренова с Маяковским оказалось более давним, чем предполагалось первоначально? Появляются новые акценты.

По списку деятельности Хренова, он был управляющим делами ЦК профсоюза рабочих-металлистов в Москве с 1926 по 1930 годы, когда в его биографию входит Кузнецкстрой. Но ведь по публикации Б. Д. Челышева мы знаем, что разговор о Кузнецкстрое с Маяковским состоялся на год раньше – в 1929 году, да и на папке с личным делом Хренова надпись: «Начата с 1929 года». Значит, он ездил на Кузнецкстрой и раньше и, к моменту разговора с Маяковским в Гендриковом переулке, мог уже не раз побывать там и реально судить о гигантских задачах стройки и о ее возможностях. Узнав людей, Хренов в хаосе зарождающегося строительства уже не только угадывал его мощь, но и видел мысленным взором город будущего, который тут возникает для строителей и рабочих металлургического гиганта. Социалистический город. Город-сад. И в том, как бы итоговом, разговоре – Маяковский для города, который в мечтах Хренова уже явственно обрисовался, нашел поэтическую формулу – «город-сад».

Маяковский не просто хорошо знал Хренова – по свидетельству Н. Ф. Денисовского, «Маяковский очень его любил, Маяковский ценил его энтузиазм, безграничную энергию и преданность порученному делу». Именно потому, только по рассказу Хренова, сам на Кузнецкстрое не побывав, он написал стихи-утверждение, стихи-присягу: «Через четыре года здесь будет город-сад». Значит, знал – если Хренов, побывав на Кузнецкстрое, взвесив обстановку, возможности, утверждает, что такая перспектива – реальна, значит, при его, Хренова, энергии, энтузиазме и преданности делу, эту реальность он поможет осуществить.

Дальнейшая судьба И. П. Хренова не обманула провидение поэта.

После Кузнецкстроя он был назначен заместителем директора Новокраматорского машиностроительного завода – завода, которого не было, его еще предстояло построить. После завершения строительства в 1935 году Хренов стал директором Славянского изоляторного завода – завода, который был в прорыве, где план не выполнялся, строительство срывалось. Через год он завоевал переходящее Красное знамя Наркомтяжмаша. Значит, Хренов был по природе своей созидатель. И Кузнецкстрой – его первая школа на этом пути.

В 1955 году краматорские краеведы записали рассказ кузнеца П. Романенко: «Среди всех, кто особенно уделял внимание культуре производства и быту трудящихся завода, хочу назвать Хренова. Его усилиями был перепланирован и досажен парк имени Пушкина, открыты новые и окультурены старые сады социалистического города. Началось озеленение улиц, разбивались цветники… Хренов заслуживает человеческого уважения. Я это говорю потому, что знал его как человек. Рабочие уважали его как чуткого и внимательного товарища».

Знаменательно и иное. Разговор Маяковского с Хреновым отнесен Челышевым к середине ноября 1929 года. Но первую публикацию «Рассказа Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка» мы находим в московском журнале «Чудак» в № 46 от ноября 1929 года. Выходит, стихи были написаны чуть не сразу же после той встречи. Но как бы сильно, ярко ни было впечатление поэта от рассказа о стройке, не легло ли оно на уже подготовленный настрой души?

Если знакомство Хренова и Маяковского насчитывало, как свидетельствуют современники, несколько лет, вполне вероятна переписка их, предваряющая эту встречу.

Такие письма пока никто не обнаружил, но этот вовсе не значит, будто их не могло быть.

Ведь вот как шел поиск. Вспомним публикацию Б. Д. Челышева в журнале «Сибирские огни» за 1963 год.

Читаем: «Сначала я стал расспрашивать о Хреновее старожилов-строителей Кузнецкого металлургического комбината. Они внимательно выслушивали меня, покачивали седыми головами: «Нет, такой у нас, как будто, не работал». Удивительно было то, что о нем не знали даже старые инженеры и мастера, хранившие в памяти десятки имен и фамилий».

И сопоставляем найдена папка с личным делом Хренова в архивах КМК.

Читаем: «Государственный Литературный музей сообщает то, что мне было уже известно. Письма его (Хренова) к Маяковскому в московских архивах не обнаружены. Умер он в 1938 году».

И сопоставляем – сейчас, по прошествии двадцати лет, мы узнаем от дочери Хренова, что он умер в 1946 году в кругу своей семьи, хотя и далеко от Москвы.

Читаем: «Сообщаю, что портрет Яна Петровича Хренова, который я писал с натуры в 1934 году, находится у меня. Познакомился я с ним у Бриков. О его родственниках сейчас ничего не знаю…» (Из письмо художника Денисовского к Б. Челышеву, приведенного в «Сибирских огнях»).

И сопоставляем - по прошествии двадцати лет нам известны не только портрет, написанный Денисовским, и не только фотография, репродукция с которой привлекла внимание в телепередаче «Путешествие по Кузбассу», но и оригинал этой фотографии 1926 года, на которой Иулиан Петрович Хренов предстает таким, каким знал и помнил его Маяковский. И более того, теперь мы знаем дочерей Хренова и даже его внуков, хотя в тот период, когда поиск вел Б. Челышев, о них, очевидно, ничего не было известно.

Читаем: «Подружились же мы с Хреновым тогда, когда я с бригадой художников ездил оформлять выставку к пуску Краматорского металлургического завода. Хренов был в то время заместителем директора этого завода. О Яне Петровиче могу сказать, что человек он был твердый, инициативный, любознательный. Это очень импонировало Владимиру Владимировичу. Знаю еще, что потом Хренов был директором Славянского металлургического завода. Большего сообщить вам, к сожалению, ничего не могу». (Из того же письма художника к Б. Челышеву).

И сопоставляем – сегодня мы знаем достаточно подробно те биографические вехи его юности, в которых уже угадывается личность, так импонировавшая Маяковскому.

Мы знаем о партийной и общественной деятельности Хренова, которая ставит его в один ряд с лучшими сынами нашей страны.

И. наконец, перед нами написанная им брошюра о Кузнецкстрое, так родственно связанная со стихами Маяковского.

Мне доводилось беседовать с одним из организаторов интересного музея КМК. Я спрашивала, найдет ли место в экспозиции личное дело Хренова, его, пусть не очень четкая, в ту пору лишь перепечатанная из журнала фотография, будет ли отражено это имя на мемориальной доске. В ответ звучали сомнения: а столь ли уж примечательна фигура И. П. Хренова, чтобы увековечивать его имя (заметим, увековеченное в истории литературы пером Маяковского!).

Как не вспомнить в этой связи, что именно сейчас, когда в историю края вписываются все новые строки, первая наша задача – отказаться, избавиться от странной робости, которая сковывает нас порой при встрече с новизной факта, трактовки, восприятия.

Поиск – не прогулка по проторенной дороге. Каждая новая, даже самая незначительная находка может углублять, может противоречить, может вообще зачеркнуть ранее выдвинутую гипотезу и дерзко выдвинуть новую. И все это будет развитием. И все это будет творчеством! История – не догма, не мумифицированная истина, а корень живой, в котором важнее всего улавливать точки роста, освобождая путь для новых поисков.

Сейчас прекрасный сибирский город Новокузнецк уже отметил первый полувековой юбилей, каждое имя, каждая дата, каждый личный документ, связанный с биографией кого-либо из легендарных строителей славных 30-х – неоценимая находка. За множеством групповых фотографий, на которых запечатлен коллективный портрет людей Кузнецкстроя, все-таки читается еще слишком мало имен. А самым живым, самым трепетным памятником истории является имя, и мера всему – человек. Иулиан Петрович Хренов – один из той удивительной когорты кузнецкстроевцев, без которой недавно отзвучавший юбилей Новокузнецка не имел бы места.

<<Назад  Далее>>

[ 1 ][ 2.1 ][ 2.2 ][ 3.1 ][ 3.2 ][ 3.3 ][ 3.4 ][ 4.1 ][ 4.2 ][ 4.3 ][ 4.4 ][ 5.1 ][ 5.2 ][ 5.3 ][ 6.1 ][ 7 ][ 8 ]

Содержание

Ждем Ваших отзывов.

По оформлению и функционированию сайта

Главная

Кузнецк в жизни и творчестве Ф. М. Достоевского

Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика

Литературная страничка - Дом Современной Литературы

               

© 1984- 2004. М. Кушникова, В. Тогулев.

Все права на материалы данного сайта принадлежат авторам. При перепечатке ссылка на авторов обязательна.

Web-master: Брагин А.В.

Хостинг от uCoz