Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика

М . Кушникова , В . Тогулев .

КРАСНАЯ ГОРКА :

очерки  истории « американской» Коммуны в Щегловске , провинциальных нравов , быта и психологии 1920-1930- х гг .

( документальная версия ).

Глава первая.

КРАСНЫЕ РЕЛИКВИИ КРАСНОЙ ГОРКИ

АИК «Кузбасс» и духовный климат щегловской провинции

в 1922-1923 гг.

Страница 25 из 25

Потерявшийся нацмен. — В общем, в Кемерове и в Томске все подмечали и все учитывали — и количество присланных журналов, и число персональных дел, и непропечатанный номер на отношении. Все было на учете, и ни одна бумажка не должна была потеряться. Терялись только люди. Вот при райкоме РКСМ подвизался в качестве инструктора по нацменделам Мирза Иммутдинов. Поскольку по штату держать его было не положено, отправили его в Томск в распоряжение губкома. И там он потерялся. В дороге с ним произошла неприятность — мы уже писали, что его задержало ОГПУ и потребовало оплатить проезд. Потом, через какое-то время, Иммутдинова вторично задерживает ОГПУ, и опять за безбилетный проезд. В этот второй раз в губкомовской и ОГПУшной переписке у Иммутдинова почему-то изменили пол на женский. Очевидно, имя «Мирза» посчитали женским. И Иммутдинов пропал. В райкоме о нем ничего не слышали (знали только от губкома, что он дважды арестовывался как безбилетник), в Томске же вообще такового не видывали, если не знали даже, какого он пола.

В общем, — пропал татарин загадочного пола. Потерялся. О чем пришлось докладывать губкомовцам: какой-никакой, а «национальный кадр», а таковых, да еще толковых, было немного. «На Ваш № 7456, — писал секретарь в недатированной бумаге за № 1556, — Кемеровский райком РКП сообщает, что Иммутдинов Мирза, некоторое время работая при кемеровском райкоме РКСМ в качестве инструктора Нацмен, но так как по штату райкому РКСМ такового не положено, то он и был отправлен в распоряжение губкома РКСМ, удовлетворив его всем положенным. Дальнейшее пребывание Иммутдинова нам тоже неизвестно». ¹⁰⁵⁹

Райкомовцы снабдили Иммутдинова в дорогу всем нужным (т.е. деньгами и сопроводительными бумагами)? Но тогда почему же Иммутдинов добирался в Томск без билета? Загадка. Интересно также, что провинция как бы вымывала потенциальных будущих инструкторов (комсомольских или партийных), где им не находилось места, в Томск. Неужели райком, да и сам Иммутдинов рассчитывал, что в Томске его ожидает новое назначение и должность? Или дело просто в желании райкома освободиться от платного кадра в условиях, когда ставок — раз-два и обчелся? В Кемерове, например, даже не все члены райкома получали зарплату. Так, в райком входили секретари комячеек, но только трое из них (в том числе американский) получали ставки, как это следует из письма в губком 17 сентября 1923 г.: «На Ваш № 8252 Кемеровский райком РКП сообщает, что в настоящее время платных секретарей фабзаводских ячеек только два и один инструктор организатор среди колонистов американцев». ¹⁰⁶⁰

Так или иначе, снятых по тем или иным причинам партруководителей направляли иногда в распоряжение губкома. Случай Иммутдинова не исключение. То же самое, например, произошло с колонистом (и членом рудкома ВСГ) Шиллингом-Муликасьё, о чем писал секретарь райкома в губком 10 сентября 1923 г.: «Кемеровский райком РКП препровождает в Ваше распоряжение Шиллинга-Муликасьё как снятого райкомом с работы на Кемруднике». ¹⁰⁶¹

Что делал Томск с присланными в его «распоряжение»? Отсылал на работу в другие места? Возможно. Так или иначе, райком освобождался как от ненужного человека, так и от расходов на его содержание, ибо даже командированных в Томск райкомовцы просили обеспечивать билетами и командировочными за счет губкома. О чем говорит хотя бы пример коммуниста Сведенцева. «Кемеровский райком РКП, — писали в Томск 7 сентября 1923 г., — просит удовлетворить полным содержанием т. Сведенцева за 4 дня августа по 10 разряду и командировочными от Кемерова до Томска». ¹⁰⁶²

Маленькие странности . — В общем, в Кемерове и Томске происходили «маленькие странности». Терялись документы и люди. Шли маленькие войны по мизерным поводам. Образцовой ячейкой считалась в Кемерове химзаводская — это тоже была «маленькая странность», поскольку возглавлялась ячейка коммунистом Федякиным, который, по собственному его признанию, страдал «тихим помешательством». Протоколами этой ячейки райком, впрочем, гордился и посылал на просмотр в Томск. «Кемеровский райком РКП, — писал секретарь 20 сентября 1923 г. в губком, — при сем препровождает протокол заседания президиума райкома РКП за № 43 от 18 сентября 1923 г. и протокол № 25 общего собрания образцовой ячейки химзавода». ¹⁰⁶³

Была еще одна странность: иногда заводилась переписка по факту, к райкому не имеющему ни малейшего отношения. Мы, например, сообщали, что секретарь райкома отослал в Томск 15 персональных дел, а упомянул, что отсылает 22, в связи с чем губком укоряет кемеровчан в небрежности и на обороте письма зачем-то сообщает фамилии тех 15, на которых дела оказались отосланы. Дальнейшее, однако, изумляет. Все 15 фамилий никакого отношения к Кемерову не имели. Никаких Мосолбасовых и Гребенюков в Кемерове не проживало. И, конечно, никаких дел — ни 15, ни 22, райком не посылал. «На № 8201, — писал секретарь в губком 21 сентября 1923 г., — Кемеровский райком РКП сообщает, что смысла содержания названного отношения, где говорится 15 вместо 22 и список фамилий на обороте, которых в нашей организации вовсе не имеется, для нас делается непонятным, а потому и просим разъяснить». ¹⁰⁶⁴

Возможно, в губкоме работали склеротики. Может, — просто забывчивые люди. Или — нерадивые, которые путались в собственном делопроизводстве. А, может быть, они по примеру кемеровского ответруководителя Отдельнова просто варили пиво, перемешивая его с динамитом, и были алкоголиками. А в пьяном виде можно забыть не только кому, куда и что отправлять. Так или иначе, по тем или иным причинам 20 августа 1923 г. губкомовцы опять забыли прислать в райком какое-то загадочное приложение к отношению, о чем райкомовцы сообщили наверх 29 сентября 1923 г.: «На Ваш № 7948 от 20 августа сообщаем, что прилагаемая форма к отношению нами не получена, каковую просим выслать во избежание недоразумений». ¹⁰⁶⁵

Бумаготрясение. — Великим бедствием для архивов, сопровождающимся неизбежной путаницей и потерей бумаг, всегда были и будут организации и реорганизации учреждений. Осенью 1923 г. кемеровские верхи постигло своего рода землетрясение (или бумаготрясение, возможно — ставкотрясение, ибо много должностей сократилось). Щегловский уком и кемеровский райком объединили, организацию кемеровского рудоисполкома посчитали преждевременной, а резиденцию щегловского уисполкома перенесли на химзавод. Для архивов это оказалось бедствием. Бумаги райкома, во всяком случае, не были автоматически переданы в архив укома, и оказались обнаруженными нами, как уже было сказано, в совсем другом фонде. Весть о переменах привез в Кемерово инструктор губисполкома Половкин, который 23 октября 1923 г. выступил на президиуме райкома с докладом. Из постановления: «Вследствие разрешения вопроса об объединении кемеровского и щегловского партцентров в положительном смысле, т. е. в сторону их объединения, от ранее вынесенного решения об организации на Кемеровском руднике самостоятельного рудоисполкома отказаться и признать необходимым вопрос об обслуживании рабочего района органами советской власти разрешить путем переноса резиденции Щегловского уездного исполкома на территорию химзавода». ¹⁰⁶⁶

Таким образом, объединение партцентров было до некоторой степени неожиданным, коли всего-то немногим ранее предполагалась организация еще одного уисполкома на руднике (наряду с уже существующим Щегловским). Первоначальная тенденция сделать из Кемерова и Щегловска самостоятельные партийные и советские единицы внезапно сменились на прямо противоположную — в сторону объединения как советских, так и партийных представительств, с одновременным сокращением штата.

Многим пришлось подыскивать новые места для работы. Уехал в Томск бывший секретарь химзаводской (образцово-показательной) ячейки Соболев. Уехал, прихватив с собой профсоюзное имущество — книги, взятые со склада рудкома ВСГ, о чем предрудкома Тимощенко тут же доложил секретарю райкома: «Препровождая при сем, — писал Тимощенко 25 сентября 1923 г., — список книг, выданных со склада рудкома ВСГ бывшему секретарю химзавкомячейки временно тов. Соболеву и им при отъезде в Томск не возвращены, культотдел просит свое содействие к возвращению тов. Соболевым означенных в списке книг». ¹⁰⁶⁷

Секретарь райкома Черных наложил на письмо резолюцию: «Потребовать книги через первый горрайком г. Томска». Трудно сказать, возымела ли действие резолюция секретаря. На помощь губкома, как арбитра вряд ли можно было рассчитывать. Потому что, как мы видели, в губкоме — рассеянные люди, которые не только разобраться в сути вопроса порою не утруждались, но даже засылали свои письма туда, где содержание оных было непонятно вовсе, что видно из очередного канцелярского «ляпа», о котором сообщает общий отдел губкома кемеровскому райкому 1 октября 1923 г.: «Сообщается, что дело, изложенное в нашем отношении за № 8201, не касается Вашего райкома». ¹⁰⁶⁸

Но раз отношение не имеет касательства к райкому, то почему — послано? И к чему объяснять, что оно — не по адресу, когда из сути его это следует вполне однозначно?

Латышский стрелок . — Общеизвестно, какую важную роль сыграли выходцы из Прибалтики в знаменитых петроградских событиях 1917 года. Пьяные и обкуренные наркотиками матросики — латышской, эстонской или латвийской национальностей оказали поддержку Ленину. Ленин не забывает ничего. И хоть латыши после революции прозябают так же, как и до оной, по всей стране начинается кампания под названием «Латышский стрелок». Название появилось еще до революции. Латышские стрелковые части были созданы в 1915 г. во время первой мировой войны, в 1916 г. была создана особая латышская стрелковая дивизия. В любом энциклопедическом словаре советского времени можно прочесть, что «Латышские стрелки активно участвовали в октябрьской революции 1917 г. и в боях на фронтах гражданской войны». В 1923 г. латышским стрелкам помогали в основном… сами латыши. Близ Кемерова находилась и находится по сю пору деревня Латышевка. Именно туда осенью 1923 г. отправились райкомовские агитаторы с целью выжать побольше денежных пожертвований «латышским стрелкам», о чем зав. агитотделом Канифатов докладывал в губком 1 октября 1923 г.: «Агитотдел кемеровского райкома РКП настоящим сообщает, что по заданию о проведении кампании «Латышский стрелок» тов. Кученок выезжал в деревню Латышевку, где проведено им собрание с докладом о значении воздушного флота и т. д. Избрана ячейка содействия из трех товарищей. Настроение крестьян к этому вопросу хорошее, есть надежда, что кампания пройдет удовлетворительно. Некоторым препятствием будет служить неимение денег у крестьян и желание сдачи хлебом, но как быть в таком случае, мы не знаем. Дальше все поступающие взносы — куда направлять и вносить, нам тоже неизвестно. Мы пока полагаем сдавать деньги районному комитету ОДВФ, а дальше куда их переводить и как, мы не знаем, и поэтому просим вас дать нам указания и разъяснения по всем затронутым вопросам. Также в этой беседе тов. Кученок говорил о необходимости партпросвещения. Желание учиться у населения есть (членов РКП — нет), но нет литературы и каких-либо указаний. Среди населения есть товарищи, принимавшие участие в революционном движении 1905 года в Прибалтийском крае. При наличии соответствующей литературы и указаний можно будет организовать кружок и повести работу. Просит выслать литературу и указания». ¹⁰⁶⁹

Аэроплан «Рабочий глаз». — Можно подумать, что население прямо-таки обуреваемо желанием помочь партийным агиткампаниям военного характера. Очевидно, происходило дело так: сначала всеми мыслимыми и немыслимыми способами население втягивали в благотворительные акции на нужды обороны (крестьян легко запугать налогами, а рабочих — увольнениями или отнятием профсоюзного билета), а потом поощряли их, расхваливая в газетах. Томская губернская газета «Красное Знамя» старалась вовсю. В те же дни она призывала граждан жертвовать личные сбережения на постройку аэроплана «Рабочий глаз». Один райкомовец (фамилии не указано) пожертвовал облигацию под номером 408511 серии 03, сообщил 2 октября об этом в газету и призвал более 20 видных кемеровских партийных и хозяйственных деятелей последовать его примеру: «На вызов тов. Калашникова, — писал «Рабочеглазец», — жертвую облигацию в 5 рублей золотом и вызываю из кемеровского райкома РКП т. Канифатова и Черемных, из рудкома ВСГ т. т. Тимощенко, Чухманова, Заплаткина, Благодатского, Боброва, Авдеева, Воронова, колонистов: т. т. Грунт Ф., братьев Тикка, Ричман, Вайдра, Шварлюга, Маркизен, Салмонен, Фальковского, инженеров Баарса и Скорбященского, учителя Недоспасова, служащих АИК т. т. Поплаухина, Штейнгард, Чезарри». ¹⁰⁷⁰

Трудно сказать, зачем все эти фамилии нужно было сообщать в «Красное Знамя». Очевидно, — для публикации в рамках благотворительной акции. В общем, газеты агитировали и собирали дань с простаков. Между тем, хоть редакции и «накалывали» райкомовцев и хозяйственников, заставляя жертвовать облигации, они постоянно обманывали «низы» при рассыле периодики. В райкоме это подмечали и не забывали указывать «верхам» на жульничество. «Агитотдел Кемеровского райкома РКП, — писали в губком из Кемерова 8 октября 1923 г., — препровождает при сем три копии накладной № 35 (1- II-III) от 21 сентября 1923 г. и сообщает, что известия Томгубкома № 20 в количестве 10 экземпляров, а также и ЦК РКП № 61-62 — 15 экземпляров нами не получены, а посему просим сумму 9 руб. 75 коп. золотом, причитающуюся нам за эти журналы, не считать за нами, или же выслать нам их». ¹⁰⁷¹

Тяга к знаниям . — Судя по тому, что райкомовцам не безразлично, пришли газеты в Кемерово или нет, среди партийцев наблюдалась тяга к знаниям. Хотя, возможно, дело не в газетах, а — в потраченных деньгах, которые не хотелось тратить впустую. С другой стороны, через райком осенью 1923 г., по крайней мере, семь человек пыталось пристроиться в специальные учебные заведения, в том числе партийные. И опять же — говорит ли это о тяге к знаниям, или — о желании сделать карьеру? Так или иначе, секретарь райкома 20 сентября 1923 г. сообщал в губком список учебных заведений, пользующихся в Кемерове популярностью: «На Ваш № 8160 (общий отдел) отвечаем следующее. В Свердловском и Зиновьевском университете у нас студентов нет, а есть на рабфаках, КУСе, Губпартшколе, Усовпартшколе, ЛТОГПУ, 25-й пехшколе и Петроградском коммунистическом университете Народов Запада, список которых при сем прилагаем. Причем оговариваемся, что эти товарищи командированы только райкомом РКП». ¹⁰⁷²

Какая трогательная особо подчеркнутая забота райкома об интеллекте своих подопечных! Райком — в первых рядах борьбы за просвещение. Вот только непонятно, почему среди учителей Кемерова — ни одного коммуниста и почему тут даже не существовало профсоюза учителей (Рабпрос), и учителя по профсоюзной линии подчинялись рудкому горнорабочих (ВСГ). Может быть, именно потому, что среди них не было членов РКП и райком боялся, что беспартийные в своем профсоюзном органе возьмут власть в свои руки? Этого допускать нельзя было, поэтому составлено было ходатайство, чтобы все работники райкома РКП и райкома РКСМ входили именно в Рабпрос. Таким образом пытались нейтрализовать оппозиционную партийному режиму учительскую массу. «Кемеровский райком РКП(б), — писал секретарь в губком 18 октября 1923 г., — на Ваш циркуляр № 143 от 29 сентября сообщает, что Союза Рабпроса в Кемерове нет. Работники просвещения входят в ВСГ. Рудкомом ВСГ запрошено о выделении работников просвещения в особый Союз. До разрешения этого вопроса только работникам райкомов РКП и РКСМ выделяться из ВСГ, по нашему мнению, нет смысла. Поэтому вопрос о нашем вхождении в Рабпрос должен остаться открытым, до разрешения вопроса с выделением учителей и т. д. из ВСГ». ¹⁰⁷³

Учителя были настроены оппозиционно. Их пропаганда, пожалуй, не уступала газетной. Потому что газет и журналов приходило в Кемерово не больше десятка, а учителя демонстрировали свою независимость от РКП, и не входили в ее ряды, что только прибавляло им авторитета. Что оставалось райкомовцам? «Жать» их по профсоюзной линии и насаждать среди населения коммунистические газеты. «Кемеровский райком РКП, — писал секретарь райкома 19 октября 1923 г. о продаже газет, — сообщает, что нами записано на приход в счет сметы 2411 руб. по курсу 530 = 4 руб. 55 коп. червонными, вырученные от продажи журналов МОПР, полученные от тов. Каменского, каковую сумму внесите в комиссию по проведению кампании МОПР при губкоме, после чего расписку секретаря райкома т. Черных, выданную т. Каменскому, верните в райком партии. Кроме того, просьба выслать ставки за истекший сентябрь месяц, так как таковые нами еще не получены. Выданные нами 1000 руб. т. Лаврентьеву дошлите при отпуске кредита на октябрь месяц». ¹⁰⁷⁴

Пагубная забывчивость . — Забавно читать, как райком напоминает губкому о необходимости присылки той или иной бумаги (в последнем случае — со ставками для исчисления зарплаты). Очевидно, райкомовцы уже ученые: не напомнишь — забудут. Сами иногда — тоже забывали, в чем, бывало, губком тоже их укорял. «Упоминаемой в отношении выписки за № 47, — сообщал губком в Кемерово 20 октября 1923 г., — не было приложено. Просьба в срочном порядке выслать». ¹⁰⁷⁵

Иногда для «забывчивости» были веские причины. Мы уже писали, что некто Соболев, кемеровский коммунист, при отъезде в Томск на постоянное место жительства «забыл» сдать взятые в райкоме ВСГ книги. То есть пытался их присвоить. С «забывчивостью» боролись. Секретарь райкома доложил о рассеянности Соболева в первый томский горрайком, к которому Соболев оказался приписанным. «Препровождая при сем, — писал секретарь райкома 29 сентября 1923 г., — копию отношения кемеровского культотдела (при рудкоме ВСГ) с приложением списка книг, не сданных т. Соболевым при отъезде его в г. Томск на курсы Губпартшколы, Кемеровский райком РКП просит предложить тов. Соболеву вернуть поименованные книги в самый ближайший срок, как учебники, необходимые к сезону занятий в школах». ¹⁰⁷⁶

Соболев был секретарем химзаводской комячейки. Итак, — каков же круг чтения секретаря ячейки? И, более того, что это за книги, которыми он настолько дорожит, что даже увозит с собою в другой город? Таковых оказалось ровно шестнадцать:

- Элементарная геометрия.

- Первая ступень из геометрии.

- Труд и века людей.

- Первые уроки географии.

- Сборник арифметических задач, год 3-й.

- Краткий учебник географии России.

- Сокращенный курс алгебры.

- Краткий учебник истории средних веков.

- Очерки обществоведения.

- Гигиена.

- Первые работы по измерению земли.

- Начальная физика.

- Курс географии Западной Европы.

- Очерки экономической географии.

- Происхождение наземных растений.

- Изучение родного языка, выпуск 1-й.

В общем, учебники по ликвидации безграмотности. Однако, осилив такую примитивную сумму знаний, с которой сегодня справляется 10-летний ребенок, Соболев мог рассчитывать на поступление в ВУЗ. Быть может, потому, что был коммунистом, а для коммунистов — всегда были резервные места. О мечте Соболева получить высшее образование знал председатель культотдела рудкома Буриков: именно с его ведома были вручены Соболеву 16 обозначенных выше книг, что следует из приписки под их перечнем: «Даны бывшему секретарю комячейки химзавода т. Соболеву по распоряжению т. Бурикова, бывшего зав. культотделом, для подготовки в ВУЗы и тов. Соболев, уехавши, названные книги не сдал». ¹⁰⁷⁷

Коммунистическая солидарность . — Хотя, казалось бы, из чувства солидарности райкомовцы могли и не преследовать своего бывшего товарища и коллегу по партийной работе и «забыть» про пропавшие книги, тем более, что они ему, наверное, были нужны в Томске при поступлении в ВУЗ или иное учебное заведение. «Товарищеская солидарность» не сработала. Коммунисты жили, как стая, но — недружная, так что о солидарности в мелочах речи не было.

Казалось бы, при райкоме существовала даже касса взаимопомощи «Коммунист», из которой получали необходимое для жизни наиболее необеспеченные партийцы. Не раз думали: солидарность — в действии. Представляли себе, как коммунисты, жертвовали кто что мог, и отчисляли в кассу взаимопомощи средства сверх положенных членских взносов, чтобы помочь нуждающимся товарищам. Однако все оказалось прозаичнее. Никто ничего не жертвовал. Средства в кассу взаимопомощи отчислялись … из членских взносов. Так что очередной миф о «товарищеской солидарности» оказался развеянным. На что есть документы. «Кемеровский райком РКП, — писал секретарь райкома в губком 15 ноября 1923 г., — сообщает, что нами отчислено в фонд кассы взаимопомощи «Коммунист» за октябрь месяц 50% членских взносов в сумме 36963 руб. 50 коп.». ¹⁰⁷⁸

То же самое касалось некоего фонда кассы содействия. В него тоже отчислялось 50% членских взносов, о чем сообщает секретарь райкома в Томск 23 ноября 1923 г.: «Кемеровский райком РКМ сообщает, что за октябрь месяц отчислено в фонд кассы содействия 50% членских взносов 36963 руб. 50 коп.» ¹⁰⁷⁹

Получается странная картина. В октябре 1923 г. все 100% членских взносов уходит в коммунистические фонды содействия и помощи коммунистам. А на что же тогда существовали райкомы? Из каких средств платились зарплаты номенклатуре? Ответ мог быть только один: большевиков содержало государство. Впрочем, не очень-то верится, что сами райкомовцы это достаточно ясно понимали. Потому что финансисты из них были никудышные. Как следует из документов, они иногда даже не знали, какой остаток средств находится на их счету. Это следует из письма секретаря в губком 23 ноября 1923 г.: «На № 9697 Кемеровский райком РКП сообщает, что остаток на 1 октября 47171 р. 43 к. для нас непонятно: 1) в каком исчислении выражается сумма, 2) включены ли расходы по октябрьскому отчету райкома? О чем просьба сообщить». ¹⁰⁸⁰

Чего не знали даже губкомовцы . — Впрочем, вряд ли губкомовцы сами были в достаточной степени сведущи в райкомовских сметах. Раз уж райком не разбирался в собственных финансах, то губком, у которого «семь дитятей» — и подавно. Можно ли требовать от «верхов» порядка, если таковой нарушался в «низах»? Например, по существовавшим правилам непосредственно перед районной партконференцией райком обязан был сообщить в губком о повестке дня, согласовать ее, дождаться представителя губкома и потом уже проводить конференцию. А если конференция по чрезвычайным причинам (например, из-за преждевременного приезда представителя губкома) проходит раньше намеченного срока и порядок рушится? Что, — тогда повестку дня согласовывать уже постфактум? Невероятно, но губком, похоже, настаивал именно на таком сценарии. Похоже, губкомовцы более интересовались не сутью дела, а бумагами и формальным исполнением процедуры. «На Ваш № 9799, — писал секретарь в губком 23 ноября 1923 г., — кемеровский райком РКП сообщает, что выписка из протокола № 47 п. 3 о повестке райпартконференции не выслана лишь потому, что конференция проводилась ранее назначенного времени в присутствии представителя губкома, а потому в настоящее время высылка копии требуемой выписки считаем излишней, т.к. конференция уже закончена и все материалы конференции высланы». ¹⁰⁸¹

Чрезвычайная конференция, которая оказалась сюрпризом даже для многих губкомовцев, касалась слияния щегловского укома с кемеровским райкомом, из-за чего некоторые партийцы лишились своих ставок. Об этом неприятном событии докладывал секретарь райкома в губком в тот же самый день 23 ноября: «На ваш № 10277 кемеровский райком РКП на обороте сего препровождает список секретарей фабрично-заводских ячеек, бывшие платными, с 11 ноября с.г. сокращены согласно телеграммы губкома о сокращении штатов. Необходимо иметь двух платных секретарей: 1) Для горной ячейки как для многочисленной и важной в производстве и 2) Для химзаводской как для многочисленной и образцовой». ¹⁰⁸²

Сокращению подлежали Дмитрий Николаевич Компанеец (место работы кемеровский рудник, партстаж с 1920 г. в должности с 1921 г.) и Федякин Василий Алекссевич (партстаж с 1920 г., в должности с августа 1923 г.).

Сокращался также лектор райпартшколы, которая действовала на Кемруднике и химзаводе, именно с ноября 1923 г. Без платного лектора, по задумке райкомовцев, школа существовать не могла, а потому секретарь ходатайствует перед губкомом о содержании лектора за счет Томска: «Согласно циркуляра за № 156 от 3 ноября 1923 г., — пишет он 23 ноября 1923 г., — на Кемруднике и химзаводе функционирует райпартшкола с ноября с.г., а потому просьба выслать средства на содержание одного лектора, присланного вами т. Цибрюка, так как лектор по штату райкома сокращен и средствами по смете райкома не удовлетворяется». ¹⁰⁸³

Что важнее: бумаги или люди? — Ответ на этот риторический вопрос прост: важнее бумаги. Райкомовские кадры безжалостного сокращались, и смета на их содержание урезывалась, а расходы на канцелярские нужды росли. Нашлась смета на канцелярские расходы райкома, составленная на 1924 год еще в ноябре 1923 г. В смете оговорено, сколько канцпринадлежностей потребляет райком за месяц и за год. Итак, 23 ноября 1923 г. в Томск отправлен список из 26 строк.

Портреты вождей, как видим, райкомовцы причисляют к канцелярским принадлежностям. Вообще-то, для «низов» вожди таковыми и являлись. Они — источник бюрократической повседневной суеты, их подписи — под циркулярами и приказами, так что они в основном ассоциировались с бумажными директивами, телеграммами, конвертами, секретными запечатанными сургучом пакетами. В общем, не люди, а подписи на бумагах. ¹⁰⁸⁴

Специфические болезни. — Без вороха бумаг нельзя было даже поправить свое здоровье. Болеешь ли ты сифилисом или нервными припадками — заручайся письмом из райкома. Коммунист Виноградов страдал какими-то «специфическими» припадками. Его болезнь была настолько засекречена, что даже директор физиотерапевтического института отказался указать ее название в письме в кемеровский райком. Однако, что могло означать такое письмо? Почему даже доктора сообщали условия течения болезни не в справке, выданной на руки больному, а — прямиком в райком? Создавалось впечатление, что даже удалить зуб в Кемерове нельзя было без ведома секретаря. «На запрос Ваш, — писал директор Томского физиотерапевтического института в райком 1 декабря 1923 г., — от 15 сего ноября за № 2018 сообщаю, что тов. Виноградову надлежит периодически проводить специфическое лечение. Как проводить специфическое лечение, известно всякому врачу. Направлению в институт тов. Виноградов не подлежит». ¹⁰⁸⁵

Врач отказывается от пациента — это тоже странность (если не сказать данность) советской и партийной жизни. С припадками коммуниста Виноградова пусть борются кемеровские врачи. О том, что они из себя представляли, легко понять из истории врача Ландышевой, рассказанной во втором томе «Страниц истории города Кемерова». Ландышева, заразившись триппером, не смогла самостоятельно (и даже с помощью всего коллектива щегловских терапевтов) в течение 4 месяцев определить чем болеет, подозревая у себя туберкулез мочевого пузыря. При таком уровне кемеровского врачебного дела отказ в помощи со стороны директора врачебного института выглядит по крайней мере негуманно.

Отказывая даже в маленьких просьбах кемеровскому райкому (если судить хотя бы по истории с Виноградовым), Томские партийные и иные власти рассчитывали на удовлетворение своих собственных желаний. Райкомовцы с Томском предпочитали не конфронтовать, если только просьбы оттуда не были докучливыми. Например, губком 7 декабря 1923 г. попросил райкомовцев выдать студенту Михайлову вместо продпайка денежную компенсацию. Отчего не помочь, если сумма незначительна? Райкомовцы согласились. «Губком РКП (б), — писал заведующий общим отделом, — просит выдать взамен причитающегося пайка за август и сентябрь месяцы семье комстудента Михайлова 2 рубля 18 копеек». ¹⁰⁸⁶

На письме стоит резолюция секретаря райкома Черных: «Выдать». Потому что лучше удовлетворить мелкую просьбу, чем получить большую неприятность. Мелкие услуги всегда приятно оказывать. Вот комячейки РКСМ «достают» райком просьбами выдать несколько листочков бумаги. Почему бы и не помочь? Читаем расписку с неразборчивой подписью: «Взято от райкома РКП райкомом РКСМ для химзаводской организации РКСМ пять (е) листов бумаги и один карандаш». ¹⁰⁸⁷

Подумать только — за один только карандаш и за пять листков бумаги можно купить расположение кемеровских комсомольцев. В общем, райкомовцы умело играли роль благодетелей. Еще один облагодетельствованный — милиционер Кутулаев, который находился «на ножах» с прочими милицейскими кемеровскими чинами. Отчего не помочь бедолаге покинуть Кемерово и одновременно «смазать» конфликт в милиции? Ответ секретаря райкома Черных — на высоте. Шлет весьма срочное письмо в губком и просит утвердить решение о командировании Кутулаева в Прокопьевск, что устраивало и райком, и милицию, и незадачливого милиционера: «В протоколе № 15 заседания членов президиума § 5 слушали заявление члена т. Кутулаева Петра Степановича, о разрешении ему выезда в Прокопьевский райком Кузнецкого уезда, постановили выезд т. Кутулаеву разрешить ввиду того, что он за время 3-летней службы в милиции своей активной работой обострил взаимоотношение с беспартийными массами, на что просить согласия губкома». ¹⁰⁸⁸

Обмен любезностями. — Мирное сосуществование между руководящими партийными инстанциями было необходимо, чтобы своевременно снимать то и дело возникающие недовольства среди парт-низов то из-за отсутствия денег, то из-за чрезмерной требовательности верхов. Поэтому временами губком оказывал любезности райкому и наоборот. Вот, например, у райкома возникла необходимость командировать коммуниста Иванова-Ивахно, а денег наскребли только в один конец. Поэтому обратную дорогу просят оплатить губком, хотя долг записывают за райкомом. «Кемеровский райком РКП, — писал ответсекретарь в некой недатированной бумаге, — просит выдать в счет нашей сметы предъявителю сего т. Иванову-Ивахно денег на обратную поездку». ¹⁰⁸⁹

Находиться в перманентном положении просителя было неприятно. Но — куда денешься. Райком в 1923 г. имел долги перед Плавлением АИК, тяжким бременем на бюджете лежали командировки, и осенью было так плохо, что зарплата сотрудникам перестала выплачиваться полностью. Что оставалось райкому? Только уповать на отзывчивость «верхов». «В ответ на Ваш № 3691 и копию отношения Сиббюро ЦК РКП от 3 апреля 1923 г., — писал секретарь в опять-таки недатированной, но весьма срочной бумаге, — Кемеровский райком РКП сообщает, что телеграммой за № 344 нами сообщена задолженность рудоуправлению в сумме 4500 руб., каковая выразилась по следующим причинам: 1) Согласно отношения Сев. Зап. ЦК РКП Центрального Бюро финских организаций от 17 января 1923 г. № 382 нами командирован делегат на Всероссийскую конференцию финских коллективов, на путевые расходы взято взаимообразно 1000 руб. С ноября месяца для организации Кемеровского райкома не высылается продпаек, который заготовлялся частью на средства рудоуправления. Командировочные и путевые расходы ежемесячно срезают 10% отпускаемых губкомом сумм, в силу чего не представляется возможным полностью оплачивать заработную плату сотрудникам, что также приходится задалживать на необходимые расходы». ¹⁰⁹⁰

Времена меняются… — Из процитированного письма следует, что райкомовцы перед рудоуправлением АИК были в должниках. Из других документов мы знаем, что долги составляли несколько тысяч рублей. Иными словами, отношение райкома РКП и хозяйственников были скорее не паритетные: Рутгерс был очень влиятельной фигурой, и райкома не боялся. Более того — давал райкому взаймы, так что с Рутгерсом надо было уметь быть вежливым. Иные отношения были у секретаря райкома Черных с предшественником Рутгерса, управляющим северной группой рудников Поповым. Райком мог позволить себе в письменной форме высказывать неудовольствие действиями Попова, чего в отношении Рутгерса не дозволялось. Времена менялись. «Райком РКП, — выговаривал Черных Попову 30 ноября 1922 г., — ставит Вам на вид факт увольнения с работы бетоноплотника Центральной шахты т. Сергушкина без предварительного на то согласия партийного комитета, не вставал на защиту коммунистов, нарушавших требования производства. Тем не менее, однако, комитет требует снятия с работы таковых обязательно согласовать с райкомом РКП, как это требует циркуляр № 50. Сергушкина райком направляет сейчас в врачебно-контрольную комиссию на предмет определения его трудоспособности в связи с его заявлением о болезни в райком ВСГ в прошлом. По получении результатов комиссии райком сообщит свое мнение по вопросу о Сергушкине». ¹⁰⁹¹

Прошел всего год и райком стал уважительнее относиться и к хозяйственникам, и к возглавлявшему их Рутгерсу. Перемены налицо. Произошло некое перераспределение власти. Рутгерсу уже было трудно (а подчас и невозможно) указывать на «неправильную» кадровую политику. И если Попову могли поставить «на вид» только из-за одного-единственного случая с Сергушкиным, то Рутгерсу сходит с рук увольнение сотен рабочих (и не все они с точки зрения райкома могли быть мотивированными). Пройдет, однако, год, и Рутгерс станет подвергаться травле и нападкам (апогея таковые достигнут в 1925-26 гг., когда местный окружком отважился на открытую войну с ним).

В 1923 году райком предпочитает более заниматься своими внутренними, политическими, проблемами, почти не касаясь производственных. Рутгерсу — Рутгерсово, Черныху — Черныхово. Черных занимается наведением порядка в своих райкомовских «конюшнях». В частности, как того и требовали «верхи», озаботился непорядками, которые углядел в системе получения и распределения газет и журналов, присылаемых в Кемерово из Томска, Ново-Николаевска и Москвы. Именно к этому подтолкнул Черныха губком РКП, спустив вниз следующий циркуляр: «В целях упорядочения получения местами центральных и сибирских газет на 1923 г. губком предлагает срочно сообщить: 1) Получаются ли вами центральные и сибирские газеты непосредственно из редакции, если получаются, то какие и регулярно или с перерывами. 2) Какие газеты приходят раньше и более регулярно, посылаемые губкомом или непосредственно по почте. Если вы находите более удобным получение газет непосредственно из редакций, то сообщите, какие газеты и в каком количестве вы намерены выписывать, причем для сведения сообщаем, что непосредственная получка газет из редакций может быть лишь при регулярной уплате денег вперед». ¹⁰⁹²

Райкомовец Глазков наложил резолюцию, из которой следовало, что удобнее выписывать газеты непосредственно из редакций: «Губкому сообщить, что газеты будут выписываться непосредственно из редакций, кроме «Красного Знамени», которое будем только выписывать через губком».

Жизнь райкома образца 1923 года кажется более бумажной, чем в 1922 году или чем укомовские будни 1924 года. Поводы для переписки мельчают — в обратной пропорциональности от усиления позиций Рутгерса, которому все более и более подчиняется не только производственная, но и общественная жизнь края. По сути, за райкомом сохранились только канцелярские функции. Из расписки секретаря комячейки Якушкина: «Прошу выдать бумаги 10 листов на разные дела строительной ячейки». ¹⁰⁹³

Читать подобные прошения и смешно, и грустно. По сути, райком превратился в секретаря-машинистку, или завхоза книжного магазина: как будто бы дел поважнее нет, чем подшивать листки с требованиями дать еще несколько листков.

Блат. — Впрочем, был, наверное, смысл в том, чтобы раздавать листочки в розницу. Кого люблю — тому больше дам. С кем блат и с кем хорош — тому лишний карандашик или перышко. Был блат и покрупнее. Кому-то по блату — листок бумаги, а кому-то — специальный вагон до Томска. О таком вагоне непонятно за какие заслуги хлопочет перед райкомом губком РКП для семьи некоего Скретнёва. Общий вагон семью не устраивает. «Губком РКП, — писал заворготделом Каменский в райком 28 декабря 1922 г., — просит ходатайствовать в управлении группы Кемерово провизионный вагон для перевозки семьи тов. Скретнева в Томск. В случае невозможности перевозки семьи в Томск просьба ходатайствовать об оставлении ее в прежней квартире до весны». ¹⁰⁹⁴

Поразительно: кто-то выпрашивает вагон для семейных целей и даже не берет на себя труд мотивировать, зачем таковой нужен, а кому-то приходится подробно объяснять, зачем он просит 10 листочков бумаги. Блат был очень разным. Письмо секретаря хозяйственной комячейки секретарю райкома РКП от 30 декабря 1022 г.: «Для заведения списков по имущественному положению членов и кандидатов РКП и списка на посещавших собрание и другие списки требуется 10 листов бумаги, каковое количество прошу выдать для хозяйственной комячейки». ¹⁰⁹⁵

Ниже — расписка от райкома РКСМ (райкомола): «Расписка в получении от райкома РКП для райкомола десяти листов бумаги». Далее — подпись и дата: 30 декабря 1922 г. ¹⁰⁹⁶

Подумать только: что могли вообразить себе комячеечники или районные комсомольцы, узнав, что для избранных просят особые отдельные вагоны? Слухи должны были быть самыми разными. «Избранные» всегда окружались особым ореолом. Насчет «слухов» даже принимались особые постановления. Члены Сиббюро ЦК ВСГ Абрамов и Котин (последний дослужится до председателя Правления АИК) — фигуры влиятельные. Каких только сплетен вокруг них не было. 6 декабря 1922 г. Сиббюро ЦК ВСГ в протоколе зафиксировало оные и постановило пресекать все «ложные слухи» по поводу этих ставших одиозными героев молвы. Протокол спустили низ, в Кемеровский райком ВСГ, который постановил «принять к сведению и в случае распространения ложных слухов пресечь таковые». ¹⁰⁹⁷

Заметим, что о содержании «слухов» в протоколе райкома ВСГ (он датирован 22 декабря 1922 г.) не сказано ничего. Очевидно, боялись оставить «ложную информацию» для потомков или опасались случайного взгляда со стороны: ведь на протоколе не стоит гриф «секретно», а бороться со слухами можно только путем их замалчивания.

Разграничение функций. — В 1923 г., как уже было сказано, происходило перераспределение функций между райкомом, АИК и профсоюзами. Пытались согласовать между собой не только вопросы, коими надлежало заниматься разным организациям и ведомствам, но даже часы работы. Райкомовцы присутствовали на заседаниях ВСГ, профсоюзники — на заседаниях райкома, производственники бывали и на тех, и на других. И чтобы везде поспеть, утвердили график работы. Все на том же заседании фракции РКП при Кемрайкоме ВСГ 22 декабря 1922 г. постановили: «В райкоме ВСГ канцелярские служащие занимаются с 9 часов утра до 12 часов дня и с 2 часов дня до 5 часов вечера, а членам райкома быть на занятии с 9 часов утра до 3 часов дня без перерыва и установить дежурство до 5 часов вечера, согласиться на занятия с 6 часов вечера до 8 часов вечера не является возможным, потому что вечером бывают часто заседания и общие собрания и вечером не бывает свободного времени». ¹⁰⁹⁸

Получалось, что у партийцев как бы совсем не было свободного времени: с 9 часов утра и до позднего вечера в выходные и будни работали. Райкомовцы следили за профсоюзами (через комфракцию ВСГ), профсоюзы — за хозяйственниками, а хозяйственники куражились над теми и другими, поскольку у них — «ключ от квартиры, где деньги лежат», возможность распоряжаться выделением квартир и кредитов, так что ВСГ и РКП в Кемерове тоже были как бы «на крючке» у Рутгерса.

Разграничение функций было условным. Потому что на маленьком кемеровском пятачке все всё друг про друга знали, интересы ведомств сталкивались и одно учреждение постоянно вторгалось в дела другого. Например, по заданию комфракции Сибюро ВСГ от 11 декабря 1922 г. комфракция кемеровского райкома ВСГ постановила обследовать работу Центральной шахты вместе, для чего профсоюзы создали особую комиссию. Поэтому постановили: «С прибытием членов комиссии из поездки созвать таковую и вынести заключение результата обследования, созыв комиссии поручается тов. Харину». ¹⁰⁹⁹

Комячеечные обзоры. — Непосредственно перед объединением Щегловского укома и Кемеровского райкома РКП в октябре 1922 г. был проведен некий канцелярско-бюрократический осмотр ячеек. Каждая ячейка составляла особый «обзор деятельности» в виде вопросника, который нужно было заполнить. В вопроснике — информация о проведенных заседаниях бюро ячейки (сколько присутствовало, какие рассматривались вопросы), об общих собраниях ячейки (повестка дня, количество присутствующих, кто из ответприкрепленных к ячейке побывал на собрании). Все эти данные нам знакомы — мы уже листали и цитировали протоколы собраний комячеек, так что их повестки известны. Интерес вызывают разве что списки бюро ячеек и ответприкрепленных. Приводим их здесь так, как они указаны в обзорах.

Строительная комячейка. Бюро: Козяйкин, Петров, Андерсон, ответприкрепленные Дамберг и Рутгерс. ¹¹⁰⁰

Механическая комячейка. Бюро: Марков, Крумин, Панов, ответприкрепленный секретарь райкома Черных. ¹¹⁰¹

Химзаводская комячейка. Бюро: Ефремов, Бобров, Козловский, ответприкрепленные Чухманов и Глазков. ¹¹⁰²

Больничная комячейка. Бюро: Якушин, Заплаткин, Фадеев, ответприкрепленный Черемных. ¹¹⁰³

Хозяйственная комячейка. Бюро: Гавриленко, ¹¹⁰⁴ Маркизан, Семенас, ответприкрепленный Тихомиров. ¹¹⁰⁵

Милицейская комячейка. Бюро: Малаховский, Сергушкин, Пипкин, ответприкрепленный Истлентьев. ¹¹⁰⁶

Комячейка рудника имени 25 Октября. Бюро: Милорадов, Отдельнов, Смердин, ответприкрепленный в обзоре не обозначен. ¹¹⁰⁷

Кооперативная ячейка. Бюро и ответприкрепленные по фамилиям в обзоре не расписаны. ¹¹⁰⁸

Горная комячейка. Бюро: Компанеец, Стативко, Криницын, ответприкрепленный Тимощенко. ¹¹⁰⁹

Сохранились также два заполненных вопросника по горной и химзаводской ячейкам (т.е. самым крупным в Кемерове). Очевидно, при слиянии райкома и укома губкомвцам хотелось иметь представление о том, что происходит в партийных низах. Однако сведения в вопросниках — самые общие.

Вопросник горной комячейки заполнялся в сентябре 1923 г. Из него узнаем, что ячейка имеет порядковый номер первый, в нее входят представители трех шахт: Центральной, Южной и Владимировской. Число рабочих на всех шахтах 735, женщин 18, итого 753. Это данные за июль. В августе: мужчин 704, женщин 18, всего 722 чел. Материальное положение рабочих обозначено как «низшее», оставлено также место, то ли для перечисления, то ли для цифрового обозначения рабочих со средним и высоким достатком. «Обрастание в смысле материального положения рабочих и служащих наблюдается в заведении коров, лошадей и проч. домашних животных.., недовольства и недоразумения во время обложения налогом крупного рогатого скота в настоящее время никаких недовольств не наблюдается, есть на производственной почве из-за подсчетов зарплаты, замеров в забоях и спуска не на подъемной машине в Центральной шахте». Секретарь комячейки Компанеец Дмитрий Николаевич, рабочий, в РКП с июня 1920 г., окончил 6-месячные краткосрочные курсы при Свердловском Комуниверситете в 1920-21 гг., вел кружковые занятия по политграмоте на Прокопьевском руднике (но не понятно, когда именно). Исключений из партии было 4 случая: за выгонку самогона, за непосещение партсобраний и за религиозные убеждения. Кроме того, один член партии умер и 6 выбыли автоматически (в вопроснике ошибочно написано «систематически»). ¹¹¹⁰

О химзаводской ячейке узнаем из опросника, датированного 31 августа 1923 г. Носила она порядковый номер второй. В опроснике написано, что в июле на химзаводе работало 454 мужчин и 55 женщин, всего 509, в августе мужчин 494, женщин 32, девочек 2, подростков-мальчиков 32, служащих 15, всего 575. 102 рабочих относилось к «низшему материальному разряду», однако все они имели огороды и коров. Только 25 человек не имело ничего. 20 человек имело запашки. «Обрастание в смысле материального положения рабочих и служащих наблюдается, как заведение коров, лошадей и проч., с осени было недовольство рабочих и служащих по отношению налогового обложения как на лошадей и коров и проч. Сейчас недовольства не наблюдается». Секретарем ячейки был Николай Иванович Ефремов, рабочий, в партии с 3 июля 1917 г., 3 месяца обучался политграмоте на кружковых занятиях химзавода. Ячейка организована 1 февраля 1920 г. За время ее существования ею было исключено из партии 7 человек, добровольно выбыло 20, выдвинуто на ответработу 7, из них ушло с предприятия 7, выдвинуто на партработу 3, на профработу 1 и на хозработу 3. Выбыло из ячейки ответработников 6: Калин, Магарил, Буриков, Зыбченко, Ковакин и Соболев. Председатель завкома Бобров. На предприятии находятся на ответственных должностях коммунисты Мазиов, Козловский и Золкин. Из РКП исключались за неподчинение партдисциплине, пьянство и религиозные убеждения 2 чел. «Выход из партии был, — говорится далее в вопроснике, — по причине чувства своей слабости и боязни состоять в РКП, а также мотивировка, якобы неправильный уклон взяла РКП по отношению НЭПа».

Члены РКП в вопроснике разделены на следующие группы: мужчин 38, женщин 6 (членов), в кандидатах — 8 мужчин, в РКСМ — 1 мужчина и тоже женщин нет, бывших красноармейцев 5, с высшим образованием 1, со средним 5, с низшим 35, самоучек 8, малограмотных 2, неграмотных 2, окончивших комуниверситет, губшколу и «усовершенствованную школу» нет, политически малограмотных 23, политически неграмотных нет, «политграмотных» самоучек (были такие!) 30. По социальному положению: батраков и рабочих 37, бедняков 4, служащих 5, интеллигентов 7. По партстажу: до 1917 г. — 1, вступивших в 1917 г. — 9, в 1918 г. — 1, в 1919 г. — 2, в 1920 г. — 28, в 1921 г. — 4, в 1922 г. — 4, в 1923 г. — 4. По материальному положению все коммунисты разделены на три группы. В низшую вошли с заработком от 4 до 6 разряда. Таких оказалось 4. Из них имеющих огород и коров 2, коров — 1, ничего не имеющих 1. В «среднюю группу» вошло 44 человек с разрядом от 7 до 10. Все они имели огород и коров, двое имело лошадей и один ничего не имел. В «высшую группу» вошли коммунисты, получающие зарплату по разрядам с 11 до 15. Их оказалось 5. Из них имеющих огород и коров 3, и ничего не имеющих 2. По категориям коммунисты разделились так: 4-я категория — 4 чел., пятая категория — 6 чел., шестая — 3, седьмая — 5, восьмая — 10, девятая — 9, десятая — 9, по одиннадцатой категории зарплаты не получал никто, по двенадцатой — 2, по тринадцатой — никто, по четырнадцатой — 1, по пятнадцатой — 3, по шестнадцатой и семнадцатой нет. Имело коров 49 коммунистов, из них 2 коммуниста имело лошадей, ничего не имело 4 человека. Ни расширения своего хозяйства, ни пролетаризации коммунистов в 1923 г. на химзаводе не замечалось. Авторитетом ячейка пользовалась «выше среднего», «индивидуально некоторые коммунисты пользуются авторитетом человек шесть».

Посещаемость партсобраний отражена в такой таблице:

 В вопроснике отмечено, что особой популярностью среди беспартийных пользовались коммунисты Николай Ефремов, Петр Иванов, Григорий Кругликов, Анисим Киселев, Александр Букин, Василий Благодатский. Среди беспартийных пользовались авторитетом служащий, десятник на лесопилке Хромов (который, по сведениям, относился к соввласти хорошо), слесарь Аузин (относился к соввласти удовлетворительно), подручный котельщика Копылов (к соввласти относился хорошо), кузнец Калиниченко (тоже соввластью довольный).

С марта 1923 г. райкомом спущено в ячейку 19 циркуляров, которые оказались исполненными все до единого (март 10 циркуляров, май — 2, июль — 7). За тот же период было проведено 4 митинга, 2 рабочих собрания, прочитано на собраниях три лекции и 9 докладов.

В завкоме находился всего один коммунист, «завком работоспособен и авторитетен, предзавком входит в состав исполбюро ячейки». Ячейка шефствует над деревнями Креково и Денисово, в подшефные деревни сделано три посещения, туда же было выслано 40 газет и прочитан перед деревенщиками один доклад. Деревенцы посетили химзавод два раза.

Комсомольцы совместно с коммунистами за то же время провели два собрания, выслушали два доклада и дали один спектакль или концерт (в вопроснике не уточнено). ¹¹¹¹

Химзаводская комячейка считалась в Кемерове в 1923 году образцовой, т.е. самой лучшей. Ею райкомовцы гордились. Что ж, — гордились, так гордились. Мы ничего в своих книгах не скрываем и вовсе не стараемся выпячивать «негатив», и рассказываем также о тех документах, которые местные партийные власти как бы берегли для потомков, надеясь, что хотя бы в XXI веке их заметят и, возможно, поставят им памятник. Ну, в самом деле, заметили. И что же? Ничего. Процитировали документ и перешли к следующему. Слишком безликими оказались райкомовские особи образца 1923 года. Так что до памятника им еще далеко…

<< Назад    Далее>>

 Страница 25 из 25

[ 01 ][ 02 ][ 03 ][ 04 ][ 05 ][ 06 ][ 07 ][ 08 ][ 09 ][ 10 ][ 11 ][ 12 ]

[ 13 ][ 14 ][ 15 ][ 16 ][ 17 ][ 18 ][ 19 ][ 20 ][ 21 ][ 22 ][ 23 ][ 24 ][ 25 ]

Наши гости

Нам пишут...

Библиография

Историческая публицистика