БИОБИБЛИОГРАФИЯ МЭРИ КУШНИКОВОЙ

(к 50-летию творческой деятельности)

ПУБЛИКАЦИИ МЭРИ КУШНИКОВОЙ.

Страница 7 из 7

1997- 2001

1997

331. Вехи непознанной истории. У истоков кузнецкой металлургии. XVIII-XIX вв. // Кузнецкий металлургический комбинат. Очерки по истории. – Новокузнецк: Кузнецкая Крепость, а 1997. – С. 35-97.

Очерк об истории металлургического производства в Кузнецком крае в 18-19 вв. В нем приводятся значительные по объему цитаты из известной, но не опубликованной на момент появления очерка рукописи В. И. Шемелева «История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права» (написана в 30-е годы, впервые опубликована М. Кушниковой с соавторами в 1998 г.). Одна из целей очерка – привлечь внимание к рукописи Шемелева. Кушникова пишет: «Фактура, добытая Шемелевым в архивных и иных источниках, настолько ценная, а биография его – столь трагичная, ввиду фактического запрета на публикации в конце жизни, равно и нечестного посмертного использования фрагментов его работ другими исследователями, - что мы позволим себе привести почти дословное воспроизведение небольших отрывков из его огромного труда, посвященного горно-рудному и металлургическому производству в Кузнецком крае. Уповая при том, что когда-нибудь этот бесценный труд будет издан целиком. Есть все основания полагать, что эта большая работа была приурочена и даже стимулирована именно строительством КМК, что ставит записки Шемелева в один ряд с такими памятниками краеведческой мысли, связанными с Кузнецком, как «Кузнецкая Летопись» Ивана Конюхова или воспоминания Вениамина Булгакова «В том давнем Кузнецке»…». Цитаты, взятые из труда Шемелева, касаются железоделательного завода в селе Томское и Гурьевского металлургического завода. В очерке также содержится информация о традициях художественного литья в нашем крае, которые корнями уходят в века.

332. Дом Губкиных (рубр. «18 апреля – международный день памятников и памятных мест») // Кемерово. – Кемерово, 1997. – 17 апреля.

О самом старом здании Кемерова – Доме Губкиных: «… Во дворе по улице Кирова, 16, стоит деревянный дом, на котором несколько лет назад висела табличка: Трудовая, 60. Таблица по сей день хранится у активистов областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), которые осенью 1978 года ратовали за спасение этого дома. «Спасение – не гипербола. Ибо дом, освобожденный от жильцов, получивших новые квартиры, был продан «на корню» за 120 рублей: кому-то понравились лиственничные бревна столетней и более давности – чем не сруб для дачи… Дом представляет историческую ценность для города… Дом-история. Дом – биография трех поколений… Поначалу все удавалось как нельзя лучше. Пока шла первоначальная реставрация давно пустовавшего и сильно запущенного дома, на нем висела табличка: «Дом Губкиных». И кемеровчане приходили смотреть на этот дом и приводили смотреть своих детей… Но потом началась настоящая борьба за признание дома исторической достопримечательностью. Не последнее место в этой борьбе играла большевистская идеология… Вывеску на доме убрали. Теперь, когда множество партизанских биографий и признаний показали, что «чистых» белых и «чистых» красных вообще не было, и что гражданская война в сибирской глубинке часто напоминала внутрисоседскую и внутрисемейную кровавую братоубийственную разборку, возможно, стоит подумать, что на злосчастном доме весьма неплохо бы гляделась табличка «Дом Губкиных». Благо, что родство с купцами сейчас не порицается, а началом «партизанского похода» в биографии многих сибирских юнцов начала века оказывалась служба в царской, а потом и в колчаковской армии с последующими кочеваниями из одного стана в другой. Сейчас все чаще звучит по поводу некоторых весьма неблаговидных страниц нашего советского прошлого, что-де это наша история, и какая была, такую, мол, и надо чтить. Клич, на мой взгляд, спорный. Помнить – да, безоговорочно чтить – упаси Бог…».

333. Наш город – древний. Субъективные заметки о «возрасте» города Кемерово // Кемерово. – Кемерово, 1997. – 13 марта.

По традиции Кемерово продолжает отмечать юбилеи, начиная с получения городского статуса (1918), хотя поселения в его черте наличествовали уже в XVII веке. Из статьи: «… За многие десятилетия укрепилось представление о нашем городе как о молодом. Тем не менее мы знаем, что первые упоминания о селениях на территории современного Кемерова относятся еще к XVII веку и «генетически» связаны с Верхотомским острогом, основанным в 1657 г. Уже только это позволяет поставить Кемерово в один ряд с такими традиционными культурными центрами Сибири, как Томск и Кузнецк. И, хотя официальный статус Кемерово получил только в 1918 г., … мы просто обязаны приступить к «реконструкции восприятия» возраста нашего города… Акция 1918 года – объявление статуса города – была лишь фиксацией давно свершившегося факта, оставаясь, тем не менее, важным событием, вполне достойным быть особо отмеченным. Не очень давно зазвучала мысль, что стоит «покопаться» в архивных документах XVII века и найти точнейшую дату основания города. Что в данном случае скорее прожект, а не реальность. Причина такого лично моего субъективного мнения в том, что истоки селений, появившихся на территории Кемерова еще в XVII веке… настолько древние, а поиск архивных данных о них настолько трудоемкий, что точно воспроизвести историю нашего города представляется задачей куда более сложной, чем, скажем, историю Кузнецка или Томска. Главная причина – в некой «конгломератности» этих первых селений. Каждое из них было довольно мелким и уже поэтому из архивно-актового материала XVII века, хранящегося в Москве выловить упоминания о них гораздо сложнее, чем о Томском или Кузнецком острогах. К тому же возникали селения отнюдь не синхронно, а в течение ряда лет, так что… никак нельзя назвать дату основания города с точностью не только до числа и месяца, но даже и года…».

334. Несчастливая судьба краеведа Шемелева (рубр. «История родного края») // Кемерово. – Кемерово, 1997. – 21 августа.

О рукописи краеведа В. Шемелева (30-е годы), которую М. Кушникова предлагает к печати: «…Недавно департамент культуры администрации Кемеровской области проявил заинтересованность к судьбе неизданной до сих пор объемной рукописи покойного краеведа Владимира Ивановича Шемелева, касающейся истории нашего края в крепостной период. Напомним, что основной труд жизни Шемелева – рукопись, о которой идет речь, была написана во второй половине 30-е годов XX в., но по несчастливым идеологическим обстоятельствам, в частности, отсутствию хвалебных упоминаний о классиках марксизма-ленинизма, работа Шемелева не была издана. Рукопись значительна по объему… С несчастливой рукописи сохранились лишь копии. Наши призывы об ее издании, хотя бы с копий, звучавшие со страниц областных газет в последние несколько лет, долго не находили ответа… Писал он в основном о дореволюционном периоде… Он опирался сугубо на документальные и редкие библиографические источники, которыми оперировал очень честно. Возможно, именно неудача с изданием главного труда его жизни Шемелева и доконала: умер он, лишенный всякой возможности публиковаться. После его смерти в Кузбассе выходило немало работ, затрагивающих те же самые проблемы, и отчасти – те же самые источники, знатоком коих был Шемелев. Но в большинстве своем ссылок на труд Шемелева не обнаруживается. И это при том, что его наследие многие десятилетия было достаточно открытым…». Спустя всего полгода М. Кушникова с соавторами «протолкнет» труд Шемелева в печать. За основу публикации будет взят список, который был подарен ей краеведом К. А. Ворониным.

335. Плач золотых звонниц. Церкви Кузбасса: страницы непарадной истории 1940-1960-х гг. в архивных документах. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. – 528 с. (в соавт. с В. Тогулевым).

Книга сугубо документальная, написана на основании документов из фонда уполномоченного по делам русской православной церкви при Кемеровском облисполкоме (Кемеровский областной госархив). Посвящена «Светлой памяти епископа Владимира Эмильевича Назарова, богослова, исследователя, путешественника, литератора, сподвижника Патриарха Тихона, получившего благословение Папы Римского, узника кузбасской зоны». Рецензент В. Куропатов, отв. консультант С.С. Плетнев, редколлегия: Т.В. Акибова, В.И. Дятлова, В. Ф. Зубарев, Д.М. Шагиахметов, общая редакция В. А. Сергиенко. Предисловие написано в форме воспоминаний М. Кушниковой о ее работе на стезе охраны памятников истории и культуры, среди коих приметное место занимали так называемые «культовые сооружения», то есть храмы. Часть предисловия текстуально совпадает с публикацией бывшего губернатора Кемеровской области М.Б. Кислюка. Первоначально планировалось, что эта публикация, написанная самой М. Кушниковой, будет открывать книгу в случае, если возглавляемая М. Кислюком Администрация профинансирует ее издание. М. Кислюк, подписав предисловие, написанное М. Кушниковой, и опубликовав его в газете, финансирование книги тем не менее не обеспечил. Книга состоит из 27 глав. Последняя глава почти целиком посвящена анализу служебного дневника уполномоченного по делам религий при Кемеровском облисполкоме Г. М. Ярового (1959-1963 гг.), который был полностью опубликован М. Кушниковой в приложениях к другой книге – третьему тому «Страниц истории города Кемерово».

336. Плач о лошади // Наша газета. – Кемерово, 1997. – 8 апреля.

Очерк основан на фактах биографии семьи Кушниковых. Из очерка: «…Кушников любил рассказывать о своем детстве, особенно же об отце, Алексее Тихоновиче, человеке своеобразном… Алексей Тихонович, начальник почты, бухгалтер молзавода, - и кем он только не был, убегая, что называется, от самого себя, был рачительным хозяином, чем немало удивлял и нередко раздражал соседей. И в соответствующие времена его, естественно, «записали» в кулаки. Поскольку двое его братьев уже были расстреляны, как белые офицеры, прослыть кулаком казалось еще не самым страшным… И настали времена… Словом, пришли как-то к Алексею Тихоновичу сельские «власти». Колхоз, де, вот-вот организуется. «А не хочешь – иди в коммуну. Есть и такое начинание. Двух коров и Бурана мы, конечно, забираем, шарабан тоже, ну, кой-чего из сельхозинвентаря». И забрали… Алексей Тихонович все-таки решил Бурана выкупить. Не успел. Трошка доложил, что в конец обозлившиеся крестьяне грозились пустить «красного петуха» – кулацкая, де, семья, приходили мерина сахаром кормить. Трошка советовал бежать… И – бежали. В очередной раз. В город Камень-на-Оби. Потом узнали – Трошку убили, дом сожгли. Смутно доносились слухи, что библиотеку растащили. И – с концами. Вот такая участь постигла красавца Бурана. Тогда это было наше семейное дело, рассказ из семейной хроники. И только… Не могли кулаки» не отдавать своих Буранов… Не хотели – а отдавали. Поскольку гражданская война продолжалась, но уже в иной форме…».

337. Страницы истории города Кемерово. Книга первая. – Новокузнецк: Кузнецкая Крепость, 1997. – 600 с., 3000 экз. (в соавторстве с В. Сергиенко и В. Тогулевым).

Книга издана к 80-летию города Кемерово, по заказу и на средства Кемеровской городской администрации. Редколлегия: Т.В. Акибова, И.Я. Золина, В.Ф. Зубарев, В.Ф. Куропатов, С.С. Плетнев, С. Н. Прокопьев, Б. А. Рахманов, С. А. Сафра, Д. М. Шагиахметов. В прологе «Ода старой гвардии» излагаются, преимущественно, уже известные факты, однако имеется и много нового. Впервые опубликованы документы, касающиеся «белого» правления в городе в 1918-1919 г., когда город «находился на бурном экономическом подъеме». Книга состоит из трех частей. Первая – «Разгадка Эрниты» – об истории Автономной Индустриальной колонии «Кузбасс», написана на основании документов фонда «Кузбасстреста», которые до 90-х годов были засекречены. Эти документы, среди которых особенно выделяется пласт исповедей колонистов за 1926 г., введены в исследовательский оборот впервые. Вторая часть – «Семейные хроники» – содержит изложение личных семейных писем одного ответственного кемеровского работника за 1930-1940-е гг. Все письма опубликованы тоже впервые. Третья часть – «Листая старые подшивки» – посвящена истории газеты «Кузбасс» за 1920-1950-е годы и основана на документах партийной организации газеты. В этой части раскрывается роль «Кузбасса» в организации репрессий в нашем крае. Книга снабжена также именным указателем, совмещенным с отсылками на архивные данные. В указателе – 364 персоналии. Фотоиллюстрации на 15 страницах. 26 фотографий имеют краткие аннотации и ссылки на места их хранения.

1998

338. Встреча в таласской бане. Рассказ (из цикла «Песни песков») // Литературный Кузбасс. – Кемерово, 1998. - № 1–2. – С. 41-53.

Оригинальная версия зарождения христианства. Публикация предваряется вступлением «на злобу дня»: «Как автор, считаю необходимым предварить свое повествование рассуждением следующего свойства. «Восток – дело тонкое» – эти слова из фильма «Белое солнце пустыни» вошли в пословицу, которая, как известно, недаром молвится. Сейчас мы с сожалением все больше убеждаемся, что в самом деле Восток – дело тонкое. Для нас. И задаемся вопросом: отчего же? После чеченской бессмысленной бойни, последовавшей за не менее бессмысленной – в Афгане; при постоянно существующем «напряге» в Таджикистане, при искусно скрытом за ширмой традиционного восточного политэса отчуждении в Казахстане и Средней Азии мы очень и очень задаемся этим вопросом. Отчего в течение многих десятилетий сосуществования Восток не перестал быть для нас «делом тонким», а стало быть, - настораживающим? И – ошибемся. Не в десятилетия укладывается эта отчужденность, а в века. И причина, думается, одна: незнание и непонимание своих соседей. Упорное нежелание вникнуть в их психологию, убеждения, обычаи. Откуда и чуть не столетнее заблуждение: утонченную мягкость и дипломатичность Востока мы легковерно и самоуверенно принимали за покладистость… Чуть не половину жизни довелось провести в Средней Азии и Казахстане. Не сразу меня сочли «своей». Но – когда сочли, передо мною раскрылись такие сокровища фольклора, такая изощренность и образность мышления, что мое европейское восприятие мира показалось едва ли не убогим. Так появился цикл «Песни песков»…

339. И аз воздам… // Литературный Кузбасс. – Кемерово, 1998. - № 1–2. – С. 174-179.

Очередная публикация, посвященная Дому Губкиных – самому старому строению в Кемерове. Лейтмотивом публикации послужили слова И. Бунина: «Разве многие не знали, что революция есть только кровавая игра вперемешку местами, всегда кончающаяся только тем, что народ, даже если ему и удавалось некоторое время посидеть, попировать и побушевать на господском месте, всегда в конце концов попадает из огня да в полымя? Главарями наиболее умными и хитрыми вполне сознательно приготовлена была издевательская вывеска: «Свобода, братство, равенство, социализм, коммунизм!»…». В очерке приведены новые документы периода гражданской войны, касающиеся рода Губкиных. Рассказано о бушевавших страстях, о мести, доходящей до сожжения «идеологических» противников и личных врагов заживо. Автор возмущается также тем, что до сих пор в справочники по памятникам Кузбасса, дважды изданные Кемеровским госуниверситетом, этот дом так и не включен. «Сейчас, - резюмирует автор, - все чаще звучит по поводу неблаговидных страниц нашего советского прошлого, что, де, - это наша история и какая была – такую, мол, надо чтить. Клич – спорный. Помнить – да, безоговорочно чтить – упаси бог… Так что наше скромное мнение – вернуться к судьбе дома-памятника и честно ввести его в списки, не пытаясь увильнуть от очевидности. И – вернуть ему имя… А вместо таблицы, свидетельствующей, что вот, мол, перед нами памятник архитектуры второй половины XIX века, повесть прежнюю: «Дом Губкиных»… Конечно, были дома и постарше. Но, увы, полуторавековые, а то и двухвековые дома… сохранить не догадались…».

340. Кривое Зеркало обиделось // Кузнецкий край. – Кемерово, 1998. – 5 мая (в соавт. с В. Сергиенко и В. Тогулевым). То же: // Бедин В., Кушникова М., Тогулев В. Кемерово и Сталинск: Панорама провинциального быта в архивных хрониках 1920-1930-х гг. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. – С. 617.

Ответ на полемические выпады газеты «Кузбасс» в адрес книги М. Кушниковой с соавторами «Страницы истории города Кемерово». Из статьи: «…Книга Юрову не понравилась… Юров как бы косвенно винит авторов, что они – законопослушные граждане, не противоборствуют существующему режиму, который Юров для себя явно считает неприемлемым. Что ж, каждый имеет право на свою точку зрения, и, очевидно, точки зрения Юрова и авторов книги не совпадают. Но от кого и отчего хочет защитить Юров историю нашего города? «Неблагонадежная» книга на сто процентов документальна. Она касается преимущественно той поры, об «особенностях» которой до недавних пор считалось небезопасным упоминать в открытую… Пылкость, свойственная врезке Юрова, очевидно, мешает ему трезво оценить ситуацию. В не понравившейся ему книге использовано около тысячи документальных источников. Юров считает, что они легко перечеркиваются одним-единственным «документом» – его собственным очерком 1971 года. Чтобы контраргументировать концепцию документальной книги, недостаточно противопоставить ей личностный очерк-воспоминание. Причем касающийся времен другой тональности, нежели затронутые в книге. 70-е годы, по сравнению с 30-ми – чуть не благоденствие… Стало быть, Юров «защищает свой город» от документов. И если документы неприглядны - …неприглядности предлагает скрыть. Но «это мы уже проходили». Доступ к использованным в этой книге документам в течение долгих десятилетий был закрыт, некоторые проходили под грифом «совершенно секретно». Неужели Юров сожалеет о тех временах, когда историю знали только так, как позволено было и как благословляла цензура?»

341. Кузнецкстрой в архивных документах. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. – (Документальное наследие Кузнецкого края; Вып. 2). – 544 с. (в соавт. с В. Бединым и В. Тогулевым).

Книга посвящена 380-летию города Новокузнецка и издана под грифами администрации города Новокузнецка, департамента культуры и архивного управления Администрации Кемеров-ской области. Рецензент В. Ф. Куропатов, отв. консультант Н. В. Мальковец, общая редакция В. А. Сергиенко, редколлегия: Т. В. Акибова, Б. И. Берлинтейгер, В. И. Дятлова, В. Ф. Зубарев, С. С. Плетнев, С. Д. Мартин, В.Р. Роккель, Д. М. Шагиахметов. Книга снабжена указателем имен, совмещенным с указателем архивных источников. В ней упомянуто более тысячи имен. Среди использованных архивных источников доминируют фонды партийных контрольных комиссий. В предисловии «От авторов» излагаются, в основном, уже известные факты. Сама же книга в основной ее части перелагает документы, которые ранее не были известны. Она состоит из двух частей. Первая – собственно о Кузнецкстрое: «Кузнецкстрой и его люди: хроника выживания (1930-1935)». Вторая – о периоде, предшествующем Кузнецкстрою, она касается не только Новокузнецка, но и Кузбасса в целом, и написана в виде очерков провинциальной психологии с использованием источников 1917-1929 гг. (называется «Кузбасс накануне великой стройки»). В книге имеются также приложения, в которые вошли пять очерков, написанных в соавторстве с В. Сергиенко. По жанру это издание можно охарактеризовать как документальную публицистику.

342. Несчастливая судьба краеведа Шемелева // Шемелев В. И. История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права / Сост., вступ. ст. М. М. Кушниковой, В.А. Сергиенко, В. В. Тогулева. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998 - (Документальное наследие Кузнецкого края; Вып. 1.) – С. 5-36 (в соавт. с В. Сергиенко и В. Тогулевым).

В конце 1997 г. М. Кушникова и ее соавторы В. Сергиенко и В. Тогулев обратились в областную администрацию с просьбой издать список рукописи труда В. И. Шемелева, написанного еще в 30-е годы. Ходатайство было удовлетворено в преддверии 55-летия Кемеровской области. Рецензировал издание проректор КемГУ В. А. Волчек, в редколлегию вошли Т. В. Акибова, В. И. Бедин, Б. И. Берлинтейгер, В. И. Дятлова, В. Ф. Зубарев, С. С. Плетнев. Рукопись опубликована по заказу и на средства Администрации Кемеровской области. М. Кушникова с соавторами подготовила предисловие к работе Шемелева, а также справочный аппарат: указатель библиографических и архивных источников, использованных Шемелевым, указатель имен и библиографию работ Шемелева. Сам публикуемый список рукописи труда Шемелева хранится в личном архиве М. Кушниковой, и в некоторых деталях отличается от аналогичных списков, хранящихся в других местах: в Госархиве Новосибирской области и Госархиве Кемеровской области. В предисловии к работе Шемелева М. Кушникова с соавторами делает расклад мест хранения историко-культурного наследия В. И. Шемелева, излагает факты его биографии, задается вопросом, почему именно эта работа ждала своего часа шесть десятилетий, и была практически невостребованной. Предисловие содержит 71 ссылку на библиографические и архивные источники.

343. Новые архивные находки по истории Новокузнецкого городского краеведческого музея // Новокузнецкому краеведческому музею 70 лет. Тезисы региональной конференции. – Новокузнецк: Кузнецкая Крепость, 1998. – С. 44-48.

Статья об одном из первых директоров Новокузнецкого городского краеведческого музея написана на основании трех документов, найденных в Госархиве Кемеровской области. Из статьи: «Особенно неизученной остается история первых лет существования Новокузнецкого краеведческого музея. Об этом можно судить хотя бы по недавно опубликованной в газете «Кузбасс» заметке «Хранилище времени» (23 декабря 1997 г.), в которой утверждается, что «первым официальным директором музея до 1932 г.» был широко известный в те поры по Сибири культуртрегер и просветитель Георгий Степанович Блынский. Эта информация оказалась ошибочной, ибо из только что найденных в кемеровском архиве документов явствует, что по состоянию на 1931 г. в музее уже третий год директорствовал Н. П. Кайдалов. Что же это был за человек, о котором сегодня, как выясняется, почти ничего не известно? Мы нашли три подлинных письма Н. П. Кайдалова, которые рисуют его личностью прелюбопытной и вполне достойной быть представленной даже в нынешней экспозиции музея благодаря истории, приключившейся с ним в феврале 1931 г… Кузнецкая коллекция была одной из самых сильных, сам же Кайдалов специализировался в набивании зоологических чучел, чем прославил свой музей на весь регион… Дореволюционная служба в полиции была широко известна и он ее никогда не скрывал…».

344. О крестьянах-партизанах и о синдроме лжи (рубр. «К 380-летию Кузнецка») // Кузнецкий рабочий. – Новокузнецк, 1998. – 20 января (в соавторстве с В. Тогулевым).

О красных партизанах-роговцах, вырезавших половину Кузнецка в 1919 г.: «…Совсем недавно отзвучал 80-летний юбилей революции. Той самой революции, что породила гражданскую войну. Один из трагических ее эпизодов привел к гибели половины населения Кузнецка и закончился воцарением пролетарского строя в наших краях в декабре 1919 года. Сегодня, исходя из множества документальных свидетельств, которые ранее начисто замалчивались, вполне очевидно, что отряд красного партизана Рогова вырезал городское население не просто в «приступе» бандитизма, а руководствуясь именно большевистскими идеями. В советскую пору заинтересованные историографы пытались представить дело так, что все ужасы и насилия (четвертования мирных граждан и сжигания их живьем), производимые в Кузнецке, - дело рук уголовных преступников, «по нечаянности» выпущенных Роговым из кузнецкой тюрьмы. Утверждалось также, что Рогов в целом был положительным героем вплоть до декабря 1919 года, когда он вдруг «испортился» под влиянием все того же «уголовного элемента», и его отряд из партизанского превратился в бандитский. Время все расставило по своим местам. Лживый флер развеялся и высветил удивительную картину. Оказалось, что в рядах отряда Рогова как до, так и после кузнецкой резни, находились убежденные большевики, которые совершали гнусности вполне «идейно». Причем они отчего-то не покинули отряд Рогова в самые страшные моменты кузнецкой истории… В делах кемеровского архива мы нашли несколько примечательных персональных дел на роговцев. Все они оказались коммунистами. Никто из них своего участия в убийствах мирного населения не отрицал. А некоторые, будучи уже много лет после роговщины при партбилетах, все ж промышляли по-старому. Вот, например, молодая роговка Фаина Андреевна Иванова. Родилась в 1893 году. Род занятий – «сельскохозяйственная рабочая батрачка» (так в документе). Член партизанского отряда Рогова. Коммунистка. В 1930 году «тряхнула стариной». Вместе со своим мужем уже в Прокопьевске, как следует из протокола, участвовала «в систематических набегах, ограблениях и воровстве общественных организаций и граждан». Ворованные вещи привозила к себе на квартиру, «где со своими сообщниками производила дележку». Воровала скот. Участвовала в убийстве гражданки Карауловой, которая «знала слишком много». Со своей шайкой убила старика Шалева «с целью воспользоваться его имуществом, а оказалось, что у старика Шалева ничего не было, кроме двух тарелок и пары белья». Убить из-за двух тарелок беззащитного старика – это и есть роговщина. В 1926 году в альманахе «Сибирские Огни» писатель Зазубрин публикует очерк «Неезженными дорогами». О Кузнецке. И о Рогове и роговщине. «Из четырех тысяч жителей Кузнецка, - пишет Зазубрин, - две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто выводили из домов, тут же у ворот раздевали и зарубали шашками. Особо именитых и лиц духовного звания убивали в соборе. Редкая женщина или девушка избегла гнусного насилия. Рубились люди, так сказать, по классовому принципу… Казнимых Рогов всегда мучил – отрубал у живых руки, ноги, отрезал половые органы, жег живьем. Любопытная деталь: горючим материалом для костров почти всегда служили дела местных архивов (в огне погиб ценнейший кузнецкий архив)». «Иду я мимо двора какого-то склада, - передает рассказ краеведа Ярославцева журналист М. Кравков в 1926 году. – Ворота настежь, на снегу лужа крови и трупы. И в очереди, в хвост, стоят на дворе семь или восемь человек – все голые и ждут! По одному подходят к трем-четырем роговцам. Подошедшего хватают, порют нагайками, а потом зарубают. И тихо, знаете, все это происходило, и человек начинал кричать только тогда, когда его уже били или принимались рубить»…».

345. От Кузнецкого острога до Кузнецкстроя. Три тысячи имен в архивных и библиографических источниках (опыт биографического словаря). – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. – (Документальное наследие Кузнецкого края; Вып. 3.) – 460 с., 300 экз. (в соавт. с В. Бединым и В. Тогулевым).

Книга, выпущенная в виде биографического словаря и набранная почти петитом, посвящена 380-летию города Новокузнецка. Рецензент В. Ф. Куропатов, отв. консультант Н. В. Мальковец, общая редакция В.А. Сергиенко, члены редколлегии Т.В. Акибова, Б.И. Берлинтейгер, В.И. Дятлова, В. Ф. Зубарев, С. Д. Мартин, В. Р. Роккель, С. С. Плетнев, Д. М. Шагиахметов. На издании грифы департамента культуры и архивного управления Администрации Кемеровской области и администрации города Новокузнецка. Книга снабжена предисловием «От авторов», в котором разъясняются некоторые принципы издания. Оно состоит из 3123 биографических статей, в которых освещается жизнь города Кузнецка-Сталинска-Новокузнецка с XVII века до конца 1930-х годов. Среди библиографических источников наиболее часто поминаются «Кузнецкая Летопись» И. С. Конюхова, работы Вениамина Булгакова, Г. В. Куртукова, Н. А. Кострова, Л. И. Фойгт, однако доля библиографических источников по сравнению с архивными довольно незначительна. Более 90% всех источников приходится на архивы: фонды Томской Духовной консистории, Томского губернского Правления, Дирекции Томских училищ, парторганизации КМК, партийных контрольных комиссий и т.д. Пользование словарем облегчается благодаря системе ссылок статей друг на друга. В словаре приведены биографические данные не только на цвет культуры и истории города, но и на т.н. «антигероев» – например, приведено несколько сотен справок на непосредственных инициаторов репрессий в городе.

346. Плач о лошади // Литературный Кузбасс. – Кемерово, 1998. - № 1-2. – С. 167-173.

Исторический очерк посвящен памяти Ю. А. Кушникова. Эпиграфом к нему избраны слова И. А. Бунина: «Революция – стихия… Землетрясение, чума, холера – тоже стихии. Однако никто не прославляет их, никто не канонизирует, с ними борются. А революцию всегда углубляют…». Очерк автобиографичен. Он основан на действительных фактах из жизни супруга М. Кушниковой. В нем показаны животные первобытные инстинкты советской власти периода коллективизации. Автор считает, что первобытная сущность коллективизаторов давала метастазы даже в бержневские поры. Приводился пример, когда сотрудники общества охраны природы в Кемерове равнодушно отнеслись к лошадям, погибающим в 40-граднусный мороз в местном городском саду: «Мы были столь наивны, что звонили домой сотрудникам газет и тележурналистам – авторам умильных передач о зверях и птичках. Мы звонили на дом и деятелям общества охраны природы. На том конце провода только что не огрызались. Намекали, дескать, вы почему позволяет себе беспокоить по домашнему телефону?.. Но ведь – охрана природы… Но ведь – милосердие… - лепетали мы, теряясь перед уверенным хамством и чувствуя свою интеллигентскую несостоятельность. «Милосердие? – рокотали в трубке, - обратитесь в церковь». «Охрана природы? – ворковал хорошо поставленный дамский голос, - но, согласитесь, выходной день, право на отдых…». Мы поняли: милосердие в этот день было выходное. И, стало быть, коняги обречены…».

347. Страницы истории города Кемерово. Книга вторая. – Кемерово: Сибирский Родник, 1998. – 666 с., 3000 экз. (в соавт. с В. Сергиенко и В. Тогулевым).

Книга, приуроченная к юбилею города Кемерово, рецензировалась В.А. Волчеком и Б.И. Берлинтейгером. В редакционной коллегии: Т. В. Акибова, В. И. Бедин, И. Я. Золина, В. Ф. Зубарев, Б. А. Рахманов, В. А. Коньков, С. С. Плетнев, С. Н. Прокопьев, С. Ф. Сафра, Д. М. Шагиахметов, ответственный редактор – В.Ф. Куропатов. В прологе воспроизводится известный очерк В.Ф. Куропатова про мэра города Кемерово В. В. Михайлова. Книга состоит из трех частей. Первая – «Далекое недавнее» – повествует о судьбах участников гражданской войны и событиях 1920-1930-х гг. В этой части использованы, в основном, документы фондов партийных контрольных комиссий. Часть вторая – «Лики культуры» - включает очерки о В.Д. Вучичевиче-Сибирском, И.Е. Селиванове, Г. П. Захарове, Е. Н. и А. В. Полозовых. Третья часть воспроизводит воспоминания актера Кемеровского драмтеатра П.Г. Князева, написанные в 1970-е годы. Воспоминания олитературены и сокращены. В приложениях помещены рукопись инженера Парамонова о городе Кемерово (1918 г.) и проект планировки города Щегловска 1931 г. Книга снабжена указателем имен, совмещенным со ссылками на архивные источники (329 персоналий), иллюстрациями на 16 страницах, а также откликами на выход в свет первого тома «Страниц истории города Кемерово», принадлежащими перу Т. Зильбер, Б. Берлинтейгера, С. Плетнева, В. Куропатова. Оформление книги художника В. П. Кравчука. Имеется суперобложка с изображением памятника А. С. Пушкину и здания Кемеровского драматического театра.

1999

348. Вместо предисловия // Кузнецкая школа: Старейшее учебное заведение Кузбасса в воспоминаниях его выпускников, преподавателей и архивных документах / Предисл. и лит. обработка М. Кушниковой. – Книга 1. – Новокузнецк: (изд-во не указано), 1999. – С. 9-19.

Сборник «Кузнецкая школа» (составитель Т. Семенова) вышел в литературной обработке М. Кушниковой и содержит воспоминания тех, кто был связан с кузнецким уездным училищем и его правопреемницей – многопрофильной гимназией № 10 г. Новокузнецка. Предисловие к этому сборнику написала М. Кушникова. Из названного предисловия: «Почему же мы торопимся начать историю Новокузнецка с нуля. Так настойчиво опираясь на поэта Маяковского? И почему многие старожилы города, гордясь его новыми улицами, тщетно ищут в знакомых его чертах заветные морщинки… Увы, почти все старинные дома, которые напоминали, что Новокузнецк не возник на голом месте, а прочно стоит на корнях почти 380-летнего Кузнецка, почти все эти дома исторгнуты из живой плоти города. За многими из них стояла большая история, некоторые хранили на себе просто печать времени. Возможно, сегодня иные напоминания покажутся «немодными». Но история, как известно, - моде неподвластна. В Старокузнецке последние 10 лет жизни, с 1909 по 1919 год, провел патриарх русского рабочего революционного движения Виктор Павлович Обнорский. Но нет больше его дома, и только гранитный памятник глядит на улицу имени Обнорского, на которой стоял некогда его жилой дом. Здесь был родительский дом. В. В. Куйбышева. В этом доме, от которого сохранились лишь фотографии, писались некогда первые в Кузнецке революционные листовки. Горделивая, почти двухсотлетняя лиственница Достоевского тоже срублена не так чтобы давно…».

349. Жертвы взывают (рубр. «Люди. Годы. История») // С тобой. – Кемерово, 1999. – 16 августа.

Газетная полоса о красных партизанах-роговцах: «…Наша недавняя стать о роговцах («Новости» за 14 июня с.г.) вызвала, похоже, определенный резонанс. Оно и понятно: слишком не согласуются архивные документы с общепринятыми представлениями о гражданской войне. Первая реакция ортодоксов: «Не может быть! Убийцы-роговцы, истребившие половину Кузнецка в 1919 году, не могли быть большевиками!» Однако мы не можем не верить собственным глазам и показаниям многочисленных свидетелей той поры, сохранившимся в архивных папках. Более того, сам факт большевизации роговской орды в первые годы после войны вплоть до 1927 г. не отрицался даже большевистскими газетами, и лишь много позже все стали в угоду идеологии валить на белых… Оспаривать факты бесполезно. Роговцы собственными устами говорят о своих большевистских корнях. Почитаем персональное дело двух братьев-коммунистов Егора и Ивана Лоншаковых. Оба – коммунисты, и оба – роговцы… (Позже) бандиты роговцы закономерно вступили в большевистскую Красную Армию… Нередко приходилось слышать, что Рогов был «хорошим» и все безобразия учинялись до его прихода в город. Но – кем учинялись? «Головкой» – т.е. партизанскими сообщниками Потопаевым, Тимофеевым и 18-ю партизанами. И они все оказались Рогову «по душе» – т.е. они стали членами его отряда… И те, и другие – насиловали, убивали, грабили. И те, и другие были партизанами. А позже – убежденными коммунистами. Как Лоншаковы. Кстати, сами Лоншаковы не боятся признаться, что тоже грабили. Победившая пролетарская мораль в те поры еще не запрещала грабежи, элегантно называя их «экспроприацией экспроприаторов». Партизаны грабили организованно. Об этом говорит Егор Лоншаков: «На следующий день после восстания… был организован Комитет. Этот Комитет руководит обысками и арестами, выдачей пропусков и т.п. Во главе стоял некий Иванов. По его распоряжению восставшие и вообще все вооруженные люди, примкнувшие к восстанию, разбивались командами и производили обыски, аресты и конфискации имущества. Часть конфискованного свозилась в комитетские амбары, а часть растаскивалась по домам тех лиц, что производили конфискации, т.к. никто и никому этого не запрещал, все это считалось самым естественным делом. Я лично Ивановым был назначен старшим, мне было дано около 18 человек и известный район города для арестов, обысков и конфискаций… Во время таких конфискаций я лично взял себе несколько предметов, которые мне были необходимы»… Мы оттого пристально вглядываемся сегодня в фигуру Рогова, что «роговщина» оказалась подобна раковой болезни. И, как уже было сказано.., метастазы ее от дедом к отцам, а от них к детям передавались в течение многих десятилетий. Сопричастность большевиков к деяниям роговской орды – не подлежит, увы, сомнению. С этим приходится смириться точно так же, как с неоспоримой аксиомой, что репрессии, скажем, на КМК – на совести все тех же лояльных коммунистов. Верили или не верили они в правоту содеянного – это дело их совести. Нас же волнует лишь то, как бы под предлогом коварного «не надо ворошить прошлое!» адепты «реваншизма» не заколодили бы в очередной раз доброе дело и не помешали бы установлению в Кузнецке специальных памятных знаков в память погибших в кузнецкую «варфоломеевскую ночь», сиречь – в дни роговского большевистского погрома…».

350. Кемерово и Сталинск: панорама провинциального быта в архивных хрониках 1920-1930-х гг. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999 (Документальное наследие Кузнецкого края; Вып. 4). – 632 с., 100 экз. (в соавт. с В. Бединым и В. Тогулевым).

Книга посвящена 55-летию Государственного архива Кемеровской области. Она издана в энциклопедическом формате и набрана почти петитом. Грифы: Администрация Кемеровской области (департамент культуры, архивное управление), Кемеровское областное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, Кемеровский общественный научный фонд «Исторические исследования», Кемеровская областная организация Союза писателей России, Государственный архив Кемеровской области. Общая редакция В.А. Сергиенко, члены редколлегии Т. В. Акибова, В. А. Волчек, В. И. Дятлова, В. Ф. Зубарев, В. Ф. Куропатов, Л. Н. Лопатин, С. С. Плетнев, М. Е. Сорокин, Д. М. Шагиахметов. Книга основана на документах Кемеровского и Новокузнецкого горкомов КПСС и содержит более четырех с половиной тысяч ссылок. Подавляющее число документов относится к 1935-1937 гг. В приложениях полностью воспроизводится книга С. М. Франкфурта «Рождение человека и стали» (1935), а также отклики на книгоиздательскую деятельность М. Кушниковой с соавторами, принадлежащие перу Г. Юрова, В. Попки, Н. Кузнецкова, С. Прокопьева, О. Наваевой, Е. Кривошеевой, Т. Зильбер, С. Плетнева. Отклики отражают столкновение «документальной» и «радикально-красной» точек зрения, причем перевес явно на стороне «патриотически» настроенных авторов, которые книги М. Кушниковой, как это явствует из их статей, не жалуют. В полемику вокруг книг М. Кушниковой втянуты журналисты, писатели, чиновники, ветераны всех мастей, партийная номенклатура 70-80-х годов, а также две исследовательницы истории АИК.

351. Кому на Руси жить хорошо (рубр. «Поговорим?») // Наша газета. – 1999. – 16 декабря.

О времени, о жизни, о себе: «…У города свое лицо. И сколько ни агитируй за хорошую жизнь и ни ругай плохую, городу все равно. Как «глаза – зеркало души», лицо города -–зеркало благосостояния его жителей. В 70-е годы помню город хмуро-убогим. Люди после работы – бегом по магазинам, в 6 часов работу кончают, в 7 магазины закрыты. Попробуй, купи что-нибудь. Одеты – как безработные в каком-нибудь захудалом квартале «проклятой заграницы». А сейчас? Круглосуточная торговля, аптеки – по три на квартал (помню еще единственную дежурную аптеку на площади Пушкина в 70-е, куда с другого конца города добираться, если ночью приспичит!). Летом во дворе на детской площадке – загляденье. Дети похожи на прелестных кукол. Что за платья, кофточки, сандалеты. Давно ли «семейные» черные трусы и линялые майки и платьишки составляли их гардероб. А как одеты наши кемеровчанки! Что ни женщина – картинка. Что ни мужчина – хоть на рекламный щит. Фасады магазинов радуют глаз, обилие товаров на прилавках даже как-то смущает. А потоки иномарок, что мчатся по городу с утра до ночи? Помню, в середине 70-х жил в Кемерове профессор Сичкарев. И была у него машина. Не то «Запорожец», не то «Москвич». Свой, личный. Так его весь город знал. Потому что у других – машины казенные. Или – такси. Которое еще надо «поймать». Господи, всегда бы такую жизнь! Вот многие сетуют: рекламы по телеку смущают – волосы, зубы, прокладки, да еще детские попки! Да, милые вы мои, помню, как в 70-е годы моя добрая знакомая вопреки своим весьма прогрессивным убеждениям просачивалась «от газеты» на партконференции: там яичный шампунь «выбрасывали». И моя молодость тоже прошла без этих самых весьма интимных принадлежностей, так что сейчас смотрю и вздыхаю: в мое бы время да такие шампуни, косметику, ну – и прокладки тоже. Не краснейте и не пожимайте плечами. Все это – для человека. Для удобства жизни. О чем нас приучили в свое время напрочь забывать, вгоняя в общий гипноз дутых достижений, в ожидание почетных грамот и фотки на стенде передовиков – велика награда, слов нет! Так кому же сегодня на Руси жить хорошо? Тем, кто ластами и мозгами шевелит. Тем, кто хочет работать. Потому что, кто хочет работать, того работа находит. А кто нет… Тому водка не по карману и он пребывает в обидах: не ему же, в самом деле, самому о себе думать, пусть у государства голова болит…».

352. Лодка Харона (рубр. «Люди. Годы. Жизнь») // Новости. – Кемерово, 1999. – 9 августа.

Отрывок из автобиографической повести М. Кушниковой «Встреча с фантомами»: «…После похорон нашей Софи перед сном полистала старые записки. На указательном пальце голубыми всполохами сверкал грушевидный алмаз, который я сняла с маминой руки, когда умолк ее страшный хрип, запомнившийся, наверное, на всю жизнь. Незадолго до кончины, уже потеряв дар речи, но еще в сознании, она жестом показала, подай, мол, перстень… А искала я дневниковую страничку двадцатилетней давности, густо мною исписанную после нашей с Ю. А. Кушниковым поездки из Алма-Аты в Кишинев, чтобы навестить маленькую Софи, которая, окруженная родней и сверстниками, что старились бок о бок, не замечая беспощадных зарубок времени на привычных лицах, никак не желала после смерти отца покинуть свое гнездо. И все твердила: «Ненавижу вашу дикарскую Алма-Ату!», в которую в 50-х годах мы с Ю. А. вынуждены были уехать и где она побывала разок и почему-то этот город невзлюбила. Заветную страничку я нашла. В августе 1969 года записала: «Сегодня состоялся визит на пепелище – ездили с Ю. А. и с Софи в бывшее имение, где выросли бабушка и дядя Наум. Где те павлины и тот сад, где мезонин… Теперь здесь правление то ли совхоза, то ли колхоза, и никто, поди, не знает, что здесь когда-то люди молились под звездами. Я спросила у Софи, почему весной 41-го дядя Наум и тетя Бэлла вдруг так категорически заявили, даже вышли из безоконной комнаты в столовую к вечернему чаю – что сегодня в ночь, мол, пойдут к себе домой, а то их верная Аннушка, что вынянчила обоих сыновей, там, наверное, дрожит от страха – такая трусиха, - вдруг придут их искать. Пусть уж лучше они встретят свою судьбу в своем доме. И ночью отец и дядя Лева повели их домой. Жили они от нас недалеко. По прошествии стольких лет, рассказывая, Софи все равно страшно волновалась: «Это все я, все из-за меня. Лиля потребовала тогда, чтобы в темной комнате прорубили два окна и отдали эту комнату ей. И вообще она почему-то стариков невзлюбила… И еще она хныкала, что теперь из-за них нас всех заберут… Я кинулась к Лиле. Но та, да будет ей земля пухом, уже успела сказать старикам, что от них для всей семьи большая опасность… Тогда твой отец чуть было не попал в беду – предложили ему понаблюдать за незнакомыми врачами, и мы испугались, так что все думали об этой беде. Если бы не война, кто знает, что было бы с твоим отцом. Лагерь он пережил, а быть доносчиком (не стукачем, не сексотом – доносчиком, как это называется на добром здоровом языке, - сказала она) не пережил бы. Он бы руки на себя наложил!». Вот такая невеселая у нас вышла поездка по местам юности маленькой Софи! И все же, все же, думаю, наверное, кто-то весьма могущественный вписал в ту весну 41-го года в «Книгу Жизни» против наших имен, а еще пуще в «Книгу Смерти» против имени Розалии и Лили все беды, что так долго косили нас и лишь чудом не перекосили всех подряд. А еще я узнала – на следующую же ночь после возвращения стариков домой их взяли. Приехали на двух воронках и забрали. Дядю Наума – к мужчинам, тетю Бэллу – к женщинам. Им было под 80. Соседи рассказывали, что оба плакали. И умоляли: «Возьмите нас вместе, мы никогда не разлучались»…».

353. Не та планида… (рубр. «Люди. Годы. История») // С тобой. – Кемерово, 1999. – 26 июля.

О художнике И. Е. Селиванове и о предложении открыть музей его картин в Кузбассе, которое не находило и не находит понимание у властей: «…С визитом в Кемерове побывала стойкая почитательница творчества Селиванова Галина Степановна Иванова, модель одной из картин художника, которую вполне заслуженно и справедливо прочат на должность директора музея Селиванова… Иванова предлагает открыть музей в Новокузнецке. И тут же возникли мягкие, но настойчивые протесты. Известно, что Селиванов проживал в Прокопьевске в своем доме, а позднее, как уже было сказано, - в интернате для престарелых поселка Инского, так что иные возмущаются: пусть музей открывают в Инском или Прокопьевске, а Новокузнецк тут, де, ни при чем… Иванова, впрочем, не сдается и резонно отвечает: ни прокопьевская, ни тем более инская «культура» на открытие музея не потянет – администрация этих населенных пунктов довольно маломощная, неденежная и с новокузнецкой не сравнится. Есть и другой мотив. Новокузнецк издавна считается традиционным и культурным центром юга Кузбасса, и в отличие от Прокопьевска или Инского, он имеет свою картинную галерею, которая могла бы на первых порах обеспечить сохранность экспонатов, касающихся Селиванова. В Новокузнецке же по сию пору проживают лица, тесно общавшиеся с Селивановым… Кроме того, Новокузнецк был единственным городом в Кузбассе, в котором хоть как-то, но отметили 90-летие художника и одновременно 10-летие со дня смерти Селиванова, на что кемеровская «культура» все-таки не отважилась. А вернее, просто не вспомнила. Впрочем, чему удивляться? Разве не в Кемерове в дни проведения персональной выставки Селиванова к его 80-летию в 1986 г. – первой в Кузбассе за всю его жизнь – экскурсоводы возмущенно заявляли, что не будут вести экскурсии по картинам «чокнутого мазилы», как тогда власть предержащие называли Селиванова? Впрочем, в Новокузнецке тоже многие чиновники опускались до прямых оскорблений. Сейчас они пытаются об этом не вспоминать. Однако не в этом ли корень бед и не поэтому ли открытие музея откладывается? В новокузнецкой городской администрации, например, довелось услышать мнение, что открывать музей «еще рано, и что не пришло еще время». О каком, интересно, времени идет речь? О времени, когда перемрут недруги Селиванова? Но стоит ли ждать, - ведь многие из них за последнее десятилетие заметно «мимикрировали» и стали активно записываться в селивановских «друзей»… С открытием музея тянуть никак нельзя. Чем дольше затягивается открытие, тем больше вероятности утери экспонатов. Личные письма теряются, фотографии желтеют, картины же не всегда хранятся в должных условиях… Похоже, злой рок довлеет над посмертной биографией Селиванова: надгробие Селиванова, как мы уже писали, разбили, могилу жены Селиванова снесли и похоронили в ней «каких-то посторонних прокопьевских мужиков», как писал в своих дневниках ошеломленный таким кощунством старик, музей медлят открывать, экспонаты, посвященные памяти Селиванова, гибнут…».

354. «Пласт» земли (рубр. «Экслибрис») // С тобой. – Кемерово, 1999. – 26 ноября.

Рецензия на роман кузбасского писателя Виктора Медведева «Пласт безымянный» (издательская фирма «Пласт», г. Прокопьевск, 352 с.): «…В аннотации к книге читаем: «Роман Виктора Медведева – крупное художественное произведение о шахтерах, вышедшее из печати в Кузбассе после «Земли Кузнецкой» А. Волошина»… Роман «Земля Кузнецкая» А. Волошина в 1949 году был удостоен Сталинской премии. По прошествии времени очевидно, что не столько за художественные достоинства, сколько за идеологическую направленность… Виктор Медведев не писал роман на казак и ни на какую премию явно не рассчитывал: писал то, что видел, хорошо знал, сам прочувствовал. Интригует уже название: о каком «Пласте» идет речь? Об угольном? Конечно. Но и о том пласте души, который раскрывается только в экстремальных ситуациях и которому не сразу подберешь определение… В литературе имеются три основные темы, которые по-настоящему и неизменно волнуют читателя: «Он и Она», «Путь наверх» и «Жизнь и Смерть». Все эти три темы в романе Медведева присутствуют… Медведев известен читательской аудитории не только как прозаик, но и как генеральный директор издательского дома «Сибирские Огни»… Здесь печатают произведения многих наших кузбасских литераторов. Из последних отметим монографии кемеровского историка Леонида Лопатина «История рабочего движения в Кузбассе» и «Рабочее движение Кузбасса в воспоминаниях его участников и очевидцев».., недавно вышедший третий том «Страниц истории города Кемерово»…».

355. По следам одной авантюры… (рубр. «Люди. Годы. История») // С тобой. – Кемерово, 1999. – 4 октября.

Продолжение публикаций, посвященных уничтожению церковного надвратного комплекса Кузнецкой крепости, 120-летней давности, которое произошло во время реставрационных работ. Из статьи: «…В содеянном виновен, конечно же, не губернатор, не областные «культурные» власти, не мэр Новокузнецка Мартин. Вряд ли можно допустить мысль, что весьма почитаемые лица хоть в какой-то мере поспособствовали столь неблаговидному делу. Чтобы они согласились оплатить названную реставрацию, очевидно, немало было потрачено усилий, надо было убедить их в полезности авантюры, задуманной к очередному юбилею города… Для того чтобы разобраться в тонкостях реставрации, нужны специальные знания, …каковыми в Новокузнецке обладает лишь узкий круг специалистов. Очевидно, первопричина беды, постигшей замечательный памятник, в пагубной непродуманности концепции и проекта реставрации. Проект – дело коллективное. И получается, что ничьей персональной вины нет и судебный иск за порчу памятника федерального значения предъявлять, вроде, некому. Однако существует ддолг моральный и не отринуты пока обязательства ныне живущих перед потомками. Они вправе знать имена тех, кто причастен к сверхсмелому и сверхскоростному угроблению памятника. Настолько сверхскоростному, что общественность, хотя бы в лице постоянных функционеров областного отделения Общества охраны памятников истории и культуры, просто не успело отреагировать, своевременно вмешавшись… Читатель, вы, может быть, подумали, что оскверненный абрис Надвратной церкви пробудил у музейных работников горькое раскаяние? Вы ошиблись. На днях вышел третий выпуск… краеведческого альманаха «Кузнецкая Старина». И что же? В очередной статье кандидата исторических наук Ширина… читаем все то же: «Концепция поэтапной реставрации Кузнецкой крепости»… предполагает, по мысли Ширина, воссоздание лишь объектов, которые существовали в крепости на момент только 1820 года. И, стало быть, Надвратную церковь уничтожили правильно: ведь в 1820 году ее еще и в помине не было. В общем, история учит лишь тому, что она никого ничему не учит. По иронии судьбы, последняя статья кандидата наук Ширина названа так: «Священные реликвии Кузнецкой крепости». Притом что главной «священной реликвии» в крепости уже нет. Ею была когда-то Надвратная церковь, от которой сегодня мало что осталось, именно благодаря «научной концепции», созданной во многом с подачи молодого и быстро «набравшего вес» ученого Юрия Владимировича Ширина, археолога… Приведенная выше история – образчик нравов в культурной и научной элите края. Мы не раз писали о мелких и крупных аферах на ниве культуры. Оговорюсь еще раз: не в деяниях чиновников, а лишь шустрых ревнителей… А что крепость изувечили, - так кому от того печаль, среди пострадавших кузнецких памятников она не первая и, наверное, увы! – не последняя, так что со временем все забудется. Страсти утрясутся и в планы работы музеев опять можно будет включить очередные «концептуальные проекты реставрации», отдающие одновременно маниловщиной, наполеоновщиной, а бывает, - и уголовщиной. В игре большие деньги, которые надо осваивать. А то, что их, ради «эффекта освоения», проще и, главное, безопаснее для культуры сжечь на свечке, кто бы еще и догадался…».

356. Связной памяти: пролог к биографии А. Полосухина // Кузнецкая школа: Старейшее учебное заведение Кузбасса в воспоминаниях его выпускников, преподавателей и архивных документах / Предисл. и лит. обработка М. Кушниковой. – Книга 1. – Новокузнецк: (изд-во не указано), 1999. – С. 20-25.

Из очерка о новокузнецком краеведе Антоне Ивановиче Полосухине: «…Со старожилом Новокузнецка Антоном Ивановичем Полосухиным мы познакомились, когда в Новокузнецком краеведческом музее в 1976 году узнали, что он лично поддерживал добрые отношения с Виктором Павловичем Обнорским, одним из создателей «Северного Союза Русских Рабочих», когда тот с 1909 по 1919 год жил в Кузнецке… В книге «Остались в памяти края» уже говорилось, как Антон Иванович прислал на телевидение письмо, где пространно рассказывал о своих мальчишеских воспоминаниях «поры Обнорского», о том, как любил бывать в доме этого замкнутого, на первый взгляд, человека, мастера на все руки… Как бы между прочим сообщил, что в 1952 году в журнале «Сибирские огни» появилась его публикация… А. И. Полосухин подарил нам эту публикацию и пригласил «поглядеть архив». Мы с фотокорром пришли слишком рано… На стеллаже увидели фотографию с дарственной надписью «Константин Симново – брату Виктора Ивановича Полосухина»… Шло время, с Антоном Ивановичем мы часто переписывались, потом перезванивались, изредка встречались в Новокузнецке, как-то он, будучи в Кемерове, долго сидел у нас – мы с ним спорили о Кузнецком Преображенском соборе. Мы вообще нередко с ним расходились во мнениях по вопросам истории края… Антон Иванович и в середине 70-х годов оставался чоновцем, каким изображен на одной из фотографий семейного архива.., убеждения его были тверды…».

357. Сочинения. Книга первая. Вкус пепла (повести от первого лица). – Новосибирск: Сибирские Огни, 1999. – 640 с., 250 экз.

Первый том художественных сочинений М. Кушниковой содержит повести, написанные еще в «доперестроечные» времена, но по несчастливым, преимущественно идеологическим, обстоятельствам вовремя не изданные. Они создавались на автобиографическом материале, и отражают коллизии и перипетии авторской судьбы. Редактор издания и автор предисловия В. Тогулев. В предисловии («Испорченный юбилей») объясняется, почему предложенная читателю книга не издавалась добрые четверть века и почему эту книгу пришлось автору издавать в конце концов за собственный счет. Объясняется также, почему другие книги М. Кушниковой тоже ждут субсидирования годами, а если и выходят, то мизерными тиражами. Книга состоит из двух частей. Первая – «Гонки по склону» – включает повести, написанные в кемеровский период жизни автора. Вторая – «Песни песков» – содержит прозу, написанную М. Кушниковой во время ее бытования в Алма-Ате (до 1973 г.). Практически все повести кемеровского цикла автобиографичны. Причем наиболее прямые сколки с жизненных ситуаций М. Кушниковой наблюдаем в повести «Встречи с фантомами». В других повестях отражены действительные жизненные коллизии, связанные с отстаиванием от сноса кемеровского памятника истории – дома Губкиных и драматичными ситуациями вокруг травли известного кемеровского ученого-химика, окончившейся его смертью в 1984 г. Вторая часть в основе своей содержит малоизвестный казахский фольклор. Книга проиллюстрирована фотографиями из семейного архива автора с короткими подписями-аннотациями.

358. Страницы «биографии» уездного училища и его учителей // Кузнецкая школа: Старейшее учебное заведение Кузбасса в воспоминаниях его выпускников, преподавателей и архивных документах. /Предисл. и лит. обработка М. Кушниковой. – Книга 1. – Новокузнецк: (изд-во не указано), 1999. – С. 101-130 (в соавт. с В. Тогулевым).

Очерк о штатном смотрителе кузнецкого уездного училища Николае Ивановиче Ананьине (первая половина XIX века) в деталях своих не совпадает с оригиналом, представленным М. Кушниковой для публикации и подвергся редактированию неустановленного лица. Фактологическая канва событий из жизни Ананьина, тем не менее, в очерке сохранена и стилистические особенности работы М. Кушниковой (с соавтором) почти не тронуты, за исключением некоторых досадных мест. Например, фраза «случай – весьма рачителен» заменена на: «случай – весьма поразителен?», что меняет смысл написанного в ущерб художественности. Из очерка: «Надо отметить, что слепым орудием случая Ананьина никак не назовешь. Это был достаточно широко мыслящий человек, о чем – ниже. Но он был и достаточно типичным обывателем провинции со всеми присущими таковому чертами. Наряду с широкомыслием, не однажды доказанным в течение всей его карьеры, он очень умел придерживаться скрижалей провинциальной жизни, тактично и ненавязчиво поддерживая отношения с «нужными» людьми…, впрочем, - Н. И. Ананьин очень мог попадать и в эпицентр коллизий с местными обывателями самым «провинциальным» образом – когда в споре участвует рукосуйство». В очерке исследуется косвенное влияние Ананьина на драматические пертурбации треугольника Достоевский-Исаева-Вергунов, поскольку Ананьин – непосредственный начальник Вергунова (соперника Достоевского) по службе в училище.

359. Страницы истории города Кемерово. Книга третья. – Новосибирск: Сибирские Огни, 1999. – 640 с., 250 экз. (в соавт. с В. Сергиенко и В. Тогулевым).

Книга издана под грифами Кемеровского общественного научного фонда «Исторические исследования», Издательского дома «Сибирские огни», архивного управления Администрации Кемеровской области, Кемеровского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, Кемеровской областной организации Союза писателей России. Редакционная коллегия: Т.В. Акибова, И.Я. Золина, В.Ф. Зубарев, В.Ф. Куропатов, Л.Н. Лопатин, В. А. Медведев, С. С. Плетнев, С. А. Сафра. Предисловие «Надежда на выход исторической науки Кузбасса из глубокого кризиса» написано заведующим кафедрой отечественной истории Кемеровской медицинской академии, председателем Кемеровского общественного научного фонда «Исторические исследования» Л. Н. Лопатиным. Книга состоит из двух частей. Обе они посвящены АИК «Кузбасс». Первая – «АИК «Кузбасс»: начало авантюры» содержит изложение событий 1922-1924 гг., вторая – «АИК «Кузбасс»: агония авантюрного проекта» касается 1925-1927 гг. Представленные в книге документы ранее не публиковались. Использованы фонды Щегловского укома и Кузнецкого окружкома из Кемеровского госархива. В приложениях опубликован служебный дневник уполномоченного по делам религий при кемеровском облисполкоме Г. М. Ярового за 1959-1963 гг. (к дневнику приложен аннотированный указатель имен). Опубликованы также рецензии на книги авторов (Г. Юров, Л. Контер, В. Мазаев), и краткая история подготовки к изданию трехтомника «Страницы истории города Кемерово».

360. Украденные купола // Наша газета. – Кемерово, 1999. – К 7 сентября (в соавторстве с В. Тогулевым).

Объемная газетная полоса, посвященная гибели церковного Надвратного комплекса 120-летней давности при реставрации Кузнецкой Крепости в 1998 году: «… То, что получилось в результате «реставрационного галопа» (иначе не скажешь), превзошло все наши дурные предчувствия… Надвратное крепостное строение изуродовано реставрацией до неузнаваемости. Никаких куполов. Никаких крестов. Некогда самое приметное строение крепости оказалось практически уничтоженным. В общем, от Надвратной церкви остались, по сути говоря, одни ворота. Даже вандалы из красного партизанского отряда Рогова, повсеместно сжигавшие церкви, не смогли так испохабить замечательный памятник, хотя они, как известно, «гуляли» и на территории Кузнецкой крепости. Общественность на первых порах была крайне шокирована, но 380-летний юбилей города портить никому не хотелось. Руководство музея, впрочем, заменили. Но что толку? Вред, причиненный реставрацией, трудно даже представить. Не говоря о том, что практически уничтожена Надвратная церковь, немало сюрпризов ожидало нас также внутри крепости. Откуда-то из небытия возникли солдатские казармы-новоделы, которые даже близко не походят на фотографии тех, что существовали на территории крепости в прошлом веке. Воистину, ни у реставраторов, ни у руководства музея фантазии не занимать… Между тем, по действующему законодательству вред, причиненный памятнику, считается даже не административным, а уголовным преступлением. Хотя соответствующая статья никогда не действовала и не действует. Каковы масштабы урона, нанесенного Кузнецкой крепости?… На скороспешную «реставрацию» выкинуто несколько миллиардов (по-новому – миллионов). На переделку потребуется куда больше – и времени, и средств. Казармы нужно сносить, а надвратный комплекс переделывать. Впрочем, что-то не слышно, чтобы новое руководство новокузнецкого отдела культуры было всерьез обеспокоено необходимостью скорейших переделок стопроцентного «реставрационного» брака на крепости. Наиболее удачный для строительства сезон (лето 1999 г.) уже почти минул, а управлением культуры не сделано практически ничего… И все же, все же, все же… Какими мотивами руководствовались «реставраторы», истребляя памятник? Нам довелось выслушать несколько мнений. В музее нам сказали, что «новокузнецкие попы – наши первые враги». И для того, чтобы епархия (читай – священники) не претендовала после реставрации на церковный комплекс в крепости и не просила у властей подарить им Надвратную церковь (покусившись тем самым на музейную вотчину), решили-де Надвратную церковь вообще изничтожить – «забыв» о былых куполах и крестах… Так или иначе, памятник изуродован. Разумеется, любой сделанной пакости нужно придумать веское и научное объяснение, чтобы легче было задурить голову обывателю. И таковое очень быстро изобрели. Объявили, что изничтожили Надвратную крепостную церковь не просто из блажи, а руководствуясь строго научными методами… В общем, вандализму пробуют найти не только объяснение, но и оправдание, подводя под него «научную» базу. Не сомневаемся, что когда в Москве взрывали Храм Христа Спасителя, а в Кемерове еще не так давно сносили дома постройки XVIII века, тоже апеллировали к «науке»…».

2000

361. Кому на Руси жить плохо… (рубр. «Поговорим?») // Наша газета. – Кемерово, 2000. – 11 января.

Продолжение предыдущей публикации под названием «Кому на Руси жить хорошо…», на которую последовал отклик ленинск-кузнецкой школьницы, дочери учительницы и шахтера. Школьница возмущается гражданской позицией М. Кушниковой. Ее письмо в статье воспроизводится полностью. Ответ М. Кушниковой школьнице в свою очередь вызвал гневные отклики со стороны «патриотического» лагеря кузбасских писателей (см. публикации Б. Бурмистрова в разделе «Рецензии»). Из статьи М. Кушниковой: «16 декабря «Наша газета» опубликовала материал «Кому на Руси жить хорошо». Жить хорошо тем, писали мы, «кто умеет и хочет ластами шевелить». «Шевелить ластами» можно по-разному. Можно кофточки вязать на заказ и продавать на базаре… Но в статье речь шла о тех, кто привык жить по советскому стандарту десятилетиями и для кого ломать сложившийся миропорядок – смерти подобно… И получается, что примерный среднестатистический советский гражданин, попавший в непривычные условия, подобен домашнему кролику, привыкшему, что вовремя накормят и напоят, так что за пределы клетки – ни на шаг (даже если клетка открыта). Потому что за клеткой – «жизнь несправедлива», «жизнь ужасна», «жизнь опасна». И такому гражданину сегодня жить плохо… За 10 лет учебы наша школа… не в силах привить своим воспитанникам даже элементарных знаний о мировой культуре, ведь известно, что наши дипломы при переезде в другие страны нигде не котируются. Возможно, и оттого, что в нашей школе за 10 лет преподавания иностранным языком овладеть никому не удавалось. А еще потому, что новая поросль воспитывается в школах, где в среднем сорока-пятидесятилетние преподаватели добросовестно учат по-старинке и по-прежнему ставят в пример Павлика Морозова и по привычке – Зою Космодемьянскую. А в программах до сих пор «Молодая Гвардия» А. Фадеева. И водят школьников на экскурсии в сверхпатриотические музеи, где половина экспонатов – сплошная идеология последних 80 лет. Привожу свежий пример. В Кемерове почти готов к открытию музей «Красная Горка», посвященный колонии АИК «Кузбасс», куда учителя, конечно же, поведут школьников. А ведь музей планируется со сверхзадачей: пропагандировать «историю коммунизма». О том, по-старому или по-новому учит среднестатический наш учитель, судим по школьным библиотекам. Ни в одной из них нет книг по краеведению демократической направленности. Ни «Истории сталинских лагерей и репрессий в Кузбассе» Л. Гвоздковой, ни книги Л. Лопатина «История рабочего движения Кузбасса», ни трехтомника «Страницы истории города Кемерово», ни книг Л. Фойгт «Сталинск в годы репрессий». Если и найдутся где такие тома, то лишь попавшие в школьные библиотеки случайно. По крайней мере, на нашей памяти ни одна кемеровская учительница к названным книгам интереса не проявила (хотя рекламы в газетах было предостаточно) и никто из школьных учителей не поинтересовался у авторов, где такие книги можно достать, поскольку тиражи их чрезвычайно маленькие. Ну и кого и в каком духе могут воспитать такие учителя? Хорошо еще, что учительская братия читает газеты. И обижается на наши статьи про обывательскую леность и профессиональное нелюбопытство. И хорошо, что приходят отклики. Стало быть, хоть кого-то и что-то задело за живое… Невольно сравниваю наше школьное образование … с так называемым «гувернерским». Скажу по своему опыту. До переезда моих родителей из Румынии в СССР в 1940 году с 4-х лет началось мое обучение. Учили латыни, немецкому, французскому, румынскому, итальянскому. Учили музыке (скрипка), художник обучал рисованию. Забавно читать… о «нехватке учителей». Ведь, судя по результатам, во многих европейских семьях три частных учителя заменяли чуть не десяток наших сегодняшних учителей… Что до шахтеров – насколько помню из детских лет, уровень жизни нашего дворника (в Румынии образца 1940 года) был много выше, чем в «светлые брежневские восьмидесятые» у советских шахтеров. Очевидно, потому, что жили и мыслили на европейский лад… На такой лад никак не может перестроиться наша страна вот уже десять лет, поскольку по сю пору остается полусоветской…».

362. Сочинения. Книга вторая. Через сто лет после конца света: повести, эссе, переводы // Ред. издания и авт. предисл. В. Тогулев. – Новосибирск: Сибирские огни, 2000. – 624 с., 110 экз.

Второй том собрания художественных сочинений М. Кушниковой состоит из трех частей. После предисловия В. Тогулева о фактах жизни и творчества автора, в части первой «Пристанище всех скорбящих» публикуются три ранее неизвестных читателю произведения: повесть «Через сто лет после конца света» (написанная в форме политического памфлета), очерк о малоизвестном фольклоре Бастилии и кровавой романтике Парижской коммуны «Ода гильотине» (в печати появлялись лишь маленькие отрывки, не дающие полного представления о его содержании и «идейной» направленности, к тому же правленные с оглядкой на «глухое» время), повесть «Пристанище всех скорбящих» (написанная на автобиографическом материале лишь недавно). Часть вторая книги – цикл лирической публицистики «Коломун-трава». Из этого цикла ранее публиковались только отдельные незначительные по объему фрагменты (см. книгу «Колодец чудес»). Источниковая основа – редкие старопечатности на европейских языках (привлечены также и отечественные издания). Часть третья – переводы М. Кушниковой с французского, румынского, испанского и польского языков, под общим названием «Цветы усопшим». Переведены сочинения Ури Бенадора, Жоржа Дюамеля, Пьера Даниноса, Лизандро Чавез Альфаро, Альваро Менендез Леала, Роберта Стиллера и девять рассказов Андрэ Моруа. Книга проиллюстрирована. Каждая часть и повесть снабжены эпиграфами из Омара Хайяма и Экклизиаста. Книга посвящена «Голосам маленького дома, что сопутствовали нам, куда бы судьба нас не заносила».

2001

363. Атлантида Бориса Норкина (По чьим трупам «шагала» пятилетка? Думал ли о своем соратнике Роберт Эйхе, когда чекисты плясали на его сломанном позвоночнике? Зачем «агент гестапо» Норкин по заданию Троцкого готовил взрыв Кемеровского энергокомбината и покушение на Сталина?) (рубр. «Наша темная история») // Наша газета. – Кемерово, 2001. – 3 апреля (в соавторстве с В. Тогулевым).

Преамбула: «Борис Осипович Норкин – рулевой кемеровской промышленности (глава небезызвестного «Кемеровокомбинатстроя») 30-х годов. Личность, чем-то сродни знаменитому Франкфурту – руководителю Кузнецкстроя. Его маленький «культ» начал создаваться уже в брежневскую пору. Нет, памятников ему не ставили. Но в книге кемеровского летописца Ивана Балибалова Норкину отведено полстраницы. Особо примечательным казался факт, что одно время Норкин работал в ВЧК «под непосредственным руководством Ф. Э. Дзержинского». И, стало быть, ответственность за содеянные чекистами гнусности Норкин вполне разделял. В 1990-е годы выпестовывался «светлый образ» Норкина. Подчеркивалось, что был он репрессированным и пострадал безвинно, - точно так же, как его знаменитый соратник и «патрон», вождь западносибирских большевиков Роберт Эйхе, на поломанном позвоночнике коего, выбивая признание, плясали чекисты незадолго до расстрела. Однако – «едина участь убийц и убиенных». И Эйхе, и Норкин, прежде чем пострадали сами, инициировали омерзительный «данс макабр», повергая поколение энтузиастов в трепетное и волнительное ожидание новых приговоров и расстрелов, встречаемых всеобщим народным ликованием. Дети революции, напоминающие монстров гениального провидца Босха, с наслаждением отказывались от собственных отцов и матерей, - их вели на убой, как скотину, приучая страну к виду крови и тем самым готовя ее к новым испытаниям – но теперь уже военным…».

363а. Гиперболоид инженера Лоханского (Чьим детищем был кемеровский коксохим? Почему копикузовский акционер Лоханский был объявлен вредителем, а его дом экспроприирован? Как процесс «Промпартии» аукнулся в Кузбассе?) (рубр. «Наша темная история») // Наша газета. – Кемерово, 2001. – 17 апреля (в соавторстве с В. Тогулевым).

Объемная газетная полоса. Из преамбулы: «Имя инженера Ивана Ивановича Лоханского широко известно. В книге И. Балибалова «Кемерово: вчера, сегодня, завтра» ему отведено две странички. Особо подчеркивалось, что именно Лоханский создал первую быстроходную коксовую печь в стране. И все мы, тогдашние, читая книжку Балибалова, проникались гордостью за флагмана кемеровской инженерной мысли, одного из героев сталинских пятилеток, обласканного советской властью. Не хочется портить песню. Мы и не портим. Но получается она какая-то печальная. Потому что в жизни, как всегда, все гораздо сложнее, чем в книжках. Ибо ласкала Лоханского не советская власть, а белая. В период так называемой «колчаковщины» А еще – царская. Потому что Лоханский был акционером знаменитого общества «Копикуз», который и начал постройку коксохимзавода еще до революции. При коммунистах же натерпелся. Подвергался травле в начале 1920-х и был снят с должности управляющего химзаводом, позже обвинялся во вредительстве…».

364. Парадоксы «кузнецкого венца»: Умертвил ли гений собственную жену? Была ли любовь любовью? (рубр. «К 180-летию Ф. М. Достоевского») // Наша газета. – Кемерово, 2001. – 27 февраля (в соавторстве с В. Тогулевым).

О противоречиях и странностях, сопутствующих «кузнецкому венцу» Ф. М. Достоевского: «…Фабула «кузнецкого венца» достаточно известна: Достоевский проживает в Семипалатинске, где знакомится с семейством Исаевых и где возникает его чувство к Исаевой Марии Дмитриевне – тогда еще замужней даме. Александр Иванович Исаев получает назначение в Кузнецк, перебирается туда и там умирает. Какое-то время спустя Исаева воспылала чувством к молодому кузнецкому учителю Николаю Борисовичу Вергунову, который становится соперником Достоевского. И вот соперник побежден, а Достоевский венчается с Исаевой в Кузнецке и уезжает с ней в Семипалатинск. Но – побежден ли? Из документов явствует, что всего через несколько недель после венчания Достоевского Вергунов оказывается в Семипалатинске. Дочь Достоевского Любовь Федоровна считала, что связь Исаевой и Вергунова продолжалась чуть ли не до самой ее кончины в 1864 году. Бесконечные умолчания привели к перекосам в трактовке облика самого Достоевского. А ведь биография писателя и его творчество тесно связаны. Не поняв факты жизни Достоевского – не поймешь особенности его творческой кухни. Упомянутая же «творческая кухня» Достоевского, касающаяся фактов собственной биографии и женитьбы на Исаевой (а произведения Достоевского все без исключения автобиографичны!) была выставлена на обозрение в 1859 году. В повести «Дядюшкин сон» Достоевский пишет о старом обманутом князе, причем в ней находим отражение любовного треугольника по типу Достоевский – Исаева – Вергунов. Как уже было сказано, повесть опубликована в 1859 году, но писалась она – в 1857-м, при странных обстоятельствах: в феврале Достоевский привозит молодую жену в Семипалатинск, спустя непродолжительное время туда же приезжает Вергунов. Достоевский оставляет жену в Семипалатинске и едет на два месяца (!) лечиться в форпост Озерный. Зная, что соперник его – в одном городе с женой. И именно в Озерном он пишет «Дядюшкин сон», в котором с Вергуновым разделывается на диво лихо. Сам Достоевский считал означенную повесть «нехорошим явлением в публику». Но почему – «нехорошим»? Не потому ли, что в ней отражена скандальная связь М. Д. Исаевой с Вергуновым? Впрочем, возможна и другая трактовка. Достоевский отличался исключительной, почти маниакальной подозрительностью. Возможно, он только дал волю подозрениям и расправился в повести с ни в чем не повинными Исаевой и Вергуновым только на том шатком основании, что последний «ринулся» вслед за обвенчанными Достоевскими из Кузнецка в Семипалатинск и дал этим повод для сплетен семипалатинским обывателям. А ведь подозрения – это дело «нехорошее», не отсюда ли и поминаемая самим Достоевским «нехорошесть явления в публику»?…».

364а. Красная горка: Очерки истории «американской» коммуны в Щегловске, провинциальных нравов, быта и психологии 1920-1930-х гг. (документальная версия). – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2001. – 834с. (Документальное наследие Кузнецкого края; Вып. 5). (В соавт с В. Тогулевым).

Книга, приуроченная к 80-летию Американской (Автономной) индустриальной колонии «Кузбасс» содержит изложение малоизвестных документов госархива Кемеровской области 1920-1930-х гг. Содержание: «От авторов» (актуальные вопросы современной историографии Кузбасса), глава первая «Красные реликвии Красной Горки: АИК «Кузбасс» и духовный климат щегловской провинции в 1922-1923 гг.» (изложение документов кемеровского райкома партии), глава вторая «В год смерти лжекумира: Автономная индустриальная колония «Кузбасс» и Красная Горка в 1924 году», глава третья «Американская коммуна в Щегловске: Парадоксы «интернациональной» истории 1920-х гг.» (изложение документов фонда Автономной индустриальной колонии «Кузбасс»), глава четвертая «Окно в Европу: из опыта сотрудничества двух миров», глава пятая «О фатальных совпадениях и обманчивых фетишах: Некоторые нюансы непарадной истории Кузбасса середины 1920-х гг.», глава шестая «От АИКа до расстрелов: Красная горка 1927-1937 гг. глазами историографа брежневской поры» (о приемах работы летописца города Кемерова И. А. Балибалова, искажавшего историю в духе весьма одномерных «идейных» концепций), глава седьмая «И Сталин великий на путь озарил: Красная Горка с в пострасстрельный период 1938-1940 гг.» (изложение документов из фонда Рудничного райкома КПСС г. Кемерова), «Вместо послесловия» (полемика с авторами, представляющими «большевистскую» концепцию истории города Кемерова), «Примечания» (ссылки на более чем 3000 архивных документов), «Приложения» (очерки А.Б. Венедиктова «Рассказы старого чекиста», Г.Н. Васильевой «Встречи с прошлым», Л. Я. Контера «Судьба одного политэмигранта в Советском Союзе», В. Г. Алексеева «Командировка в Кемерово»), «Вокруг общественной и книгоиздательской деятельности авторов» (рецензии, анонсы, отклики друзей и недругов, а также личные письма как интимный духовный «срез» круга общения), «Список сокращений» и «Издано авторами» (перечень изданных книг, 18 наименований). Посвящение «светлой памяти С.А. Сафра», грифы архивного управления Администрации Кемеровской области, Кемеровского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и Кемеровского общественного научного фонда «Исторические исследования». Редколлегия: зав. кафедрой истории, экономики и общей психологии Кемеровской государственной медицинской академии, председатель Кемеровского общественного научного фонда «Исторические исследования» Л. Н. Лопатин, руководитель центра социальной истории Института всеобщей истории Российской Академии наук И.Ю. Новиченко, председатель Кемеровского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры С. С. Плетнев, начальник архивного управления Администрации Кемеровской области В. А. Сергиенко. Издание подготовлено при содействии Администрации Кемеровской области. Оформление, компьютерная верстка, дизайн, макет, техническое редактирование М. А. Каретиной.

365. Тайны Себальда Рутгерса (Почему капиталы автономной индустриальной колонии «Кузбасс» вывозились из страны беспошлинно? Кто грел руки на кремлевских аферах?) // Наша газета. – Кемерово, 2001. – 21 марта (в соавторстве с В. Тогулевым).

Объемная газетная полоса, основанная на документах областного архива. Из преамбулы: «…В этом году исполняется 80 лет с основания Американской (Автономной) индустриальной колонии «Кузбасс». История ее и сегодня покрыта мраком. Не потому ли, что к ней оказались причастны весьма приметные на советских горизонтах лица: Ленин, Каменев, Кржижановский, Рыков, председатель Сибревкома Смирнов, председатель Западно-Сибирского крайисполкома Эйхе, а также наркомат рабоче-крестьянской инспекции во главе со Сталиным. Позже в орбиту аиковских дел окажется втянутым Троцкий (глава Концесскома) и Томский (глава ВЦСПС и член Политбюро). Упомянутые лица находились в разное время в приятельских или антипатических отношениях друг с другом и возглавляемые ими ведомства, в зависимости от политической или иной конъюнктуры, либо поддерживали главу АИКа Рутгерса, либо «топили» его, подводя колонию под неминуемых крах, так что Рутгерсу приходилось умеючи лавировать между разными течениями внутри РКП и других идеологических или хозяйственных структур страны, иногда – лгать, наживать врагов, и, что называется, учиться ненавидеть. Одним из первых исследователей темы АИК был знаменитый писатель А. Бек. В начале 30-х годов он изучил часть архивных дел и оповестил архивистов о своем желании найденные бумаги опубликовать. Сегодня мы знаем, что ему были знакомы документы наркомата РКИ, руководимого Сталиным в 20-е годы. Они тоже касались АИКа. Но никаких очерков Бека о Рутгерсе и его колонии на сегодняшний день неизвестно, - в отличие, скажем, от его «кузнецкстроевских» зарисовок, написанных увлекательно, но – вполне в духе тридцатых. Но коли интерес Бека к АИКу ныне вполне доказан, то почему он не вдохновил писателя на соответствующую публицистическую «раскрутку»? Не потому ли, что, изучив найденные материалы, Бек вмиг «протрезвел» и осознал, что касаются они Сталина, и уже поэтому – небезопасны? Мелькали в них также имена уже опальных Каменева и Рыкова. А разделить их судьбу – кому же хотелось?…».

365а. Через сто лет после конца света (повесть) // Литературный Кузбасс. Журнал художественной литературы. – Кемерово, 2001. - № 1-2 (127-128). – С. 68-87.

Из преамбулы фантасмагорической повести, написанной в форме политического памфлета: «… Эту рукопись мы нашли в чугунной литой урне, уцелевшей около парного надгробия на бывшем загородном кладбище. Сейчас урну предстояло убрать – намечалось поставить газетный киоск чуть не вплотную к надгробию, которое, по преданию, сохранилось потому, что окутано было некоей таинственностью. И действительно, сейчас при спецобследовании, под плитами, датированными 13 сентября 1990 года, обнаружилось лишь одно захоронение. Несмотря на более чем полтора века мужской костяк хорошо сохранился, причем в изголовье нашли дивную безделушку, в виде маленького бронзового зайца, который на вытянутых лапках протягивает поднос, а на подносе – сердце, как его рисуют на етских картинках. Вряд ли похороненный был язычником, но и нельзя поручиться, что он был христианином – крест отсутствовал, а на плите обнаружился искусный горельеф Георгия Победоносца. Второе же захоронение было пусто. Каким чудом сохранились надгробия в черте города, обступившего былое кладбище, оставалось лишь гадать…».

365б. Щекотливая миссия председателя Коробкина (Из истории политических и уголовных процессов в Кузбассе») (рубр. «Наша темная история») // Наша газета. – Кемерово, 2001. – 5 октября (в соавт. с В. Тогулевым).

Из преамбулы к обширному очерку-биографии: «6 июня с. г. «Наша газета» опубликовала очерк «Последнее слово карателя Кузеванова» о первом крупном политическом процессе в наших краях, который проходил в кемеровском Дворце труда в 1927 г. Вслед за судилищем над Кузевановым последовали другие политические процессы. В частности, судили Константина Коробкина, председателя правления знаменитой Автономной индустриальной колонии «Кузбасс»(на этой должности он сменил голландца Себальда Рутгерса, очерк о коем «НГ» опубликовала 21 марта с. г.). До того, как стать председателем, Коробкин с апреля 1926 г. исполнял обязанности заместителя Рутгерса. Коробкина как бы готовили на замену этому «пламенному революционеру», пребывание коего в Кемерове отмечено специальной памятной таблицей. Однако цели такой замены были не вовсе ясны. Сегодня, по прочтении и опубликовании тысяч документов, становится ясным, что Коробкина назначили на должность с единственным намерением лишить АИК «Кузбасс» автономии, развалить ее и подвести к ликвидации. С этой задачей Коробкин справился блестяще. Иностранцы, работавшие в АИК «Кузбасс», собрали чемоданы и уехали. За блестяще проведенную операцию по уничтожению АИКа Советская Россия отблагодарила Коробкина своеобразно. Она судила его и, таким образом, устранила свидетеля многих неблаговидных деяний внутри АИКа, 80-летний юбилей которой – уже на пороге и отмечен в Кемерове недавним открытием музея Красная Горка…».

   [ 1953-1976 ] [ 1977-1978 ] [ 1979-1985 ] [ 1986-1991 ] [ 1992-1994 ] [ 1995-1996 ] [ 1997-2001 ]

Ждем Ваших отзывов.

По оформлению и функционированию сайта