|
… Кольца древесины повествуют о веке дерева. Это его
биография, его легенда. Так и города, даже самые юные, начинают вести свою
летопись с момента возникновения. Ее литеры – это первые, пусть еще
несовершенные, дома и первые, еще беззащитные, стволики посадок в скверах. Идут
годы - формируется лицо города. Для горожан это всегда любимое лицо. В отличие
от человеческого, оно с годами не старится, а обновляется. В этом прекрасном
обновленном лице старожилы с трепетом отыскивают былые черты, потому что в них
вписана их собственная жизнь, и с горечью не досчитываются то дома, то дерева
своей юности…
Красивейший город Кузбасса – древний Новокузнецк. Не
парадокс ли, Новокузнецк – и древний?
«Я знаю, город будет, я знаю – саду цвесть», -
встречают гостя транспаранты на домах привокзального ансамбля. Поэт стоит
величественный и гордый, на одной из центральных площадей города – еще бы, он
оказался провидцем. В роскошных зеленых кудрях парков и скверов сияет светлое
лицо нового города, который уже отметил свой пока еще «несолидный» юбилей.
Шестьдесят лет. Чуть более полвека. Для города – это юность.
И все-таки – так ли уж юн Новокузнецк, и стоит ли нам
строками Маяковского так отмежевывать Новокузнецк от просто Кузнецка, который
как зародыш драгоценного кристалла растил на себе улицы, дома и поколения
людей?
Мы с гордостью рассматриваем наскальные рисунки на
Писаных скалах – вот. мол, какая древня культура зрела в Кузнецком краю. Почему
же мы торопимся начать историю Новокузнецка с нуля, так настойчиво опираясь на
поэзию Маяковского? И почему многие старожилы города, гордясь его новыми
прекрасными улицами, тщетно ищут в знакомых его чертах заветные морщинки… Увы,
почти все старинные дома, которые напоминали, что Новокузнецк не возник на
голом месте, а прочно стоит на корнях почти что 370-летнего Кузнецка, почти все
эти дома исторгнуты из живой плоти города.
За многими из них стояла большая история, иные хранили
на себе просто печать времени.
В Старокузнецке последние десять лет жизни, с 1909 по
1919 год, провел патриарх русского рабочего революционного движения Виктор
Павлович Обнорский. Но нет больше его дома, и только гранитный памятник глядит
на улицу имени Обнорского, на которой стоял некогда его жилой дом…
Здесь был родительский дом В. В. Куйбышева. В этом доме,
от которого сохранились лишь фотографии (дому Обнорского повезло больше – с
него был сделан макет!), писались листовки и шли «занятия по математике»,
которые на самом деле, по свидетельству сестры Куйбышева Елены Владимировны
Обласовой, были занятиями революционного кружка.
Горделивая, почти двухсотлетняя «лиственница Достоевского»
тоже срублена совсем недавно – что такое для истории одно десятилетие! – она
мешала стреле башенного крана. Напрасно годы спустя бывший главный архитектор
Новокузнецка сожалел: она, оказывается, никак и ничему не мешала - просто, де,
он, архитектор, не знал, что это памятное дерево. А между тем, в экспозиции
Новокузнецкого краеведческого музея почти полвека висела фотография лиственницы
с текстом «Лиственница Достоевского, свидетельница его прогулок с М. Д.
Исаевой…» И нет лиственницы.
В соседнем доме, бывшем доме купца Васильева, где сейчас
расположен сельскохозяйственный техникум, был некогда первый уисполком. А еще
раньше, в 1912 году, его купило акционерное общество Копикуз. Здесь часто бывал
и работал «великий доменщик» М. К. Курако. И жил Курако здесь же неподалеку.
Его дом долго был бесхозным, с забитыми окнами. Похоже, о судьбе его искренне
сокрушался разве что сторож автохозяйства, расположенного тут же во дворе.
Судьба Народного дома, который погиб от недосмотра, могла постигнуть и дом
Курако…
В этом же комплексе домов находятся каменное здание
бывшего казначейства, особо упоминавшееся в актах Томского архива 30-х годов XIX века, а также двухэтажное здание бывшего уездного
училища, построенное в 1805 году.
Тут же неподалеку – дом Достоевского, где жила первая
его супруга М. Д. Исаева и где сейчас открыт музей, ибо именно здесь великий
писатель пережил сомнения и тревоги «грозного чувства» и именно здесь был
счастлив…
А вот обезглавленное строение, вздымающее ввысь надломленные
стены. Это Преображенский собор, великолепное сооружение конца XVIII века (в фондах Томского Архива он поминается в
исторических книгах 1768, видимо, еще в деревянном своем облике) – в свое время
это было самое высокое каменное здание Западной Сибири. Здесь долго была
пекарня, которая получила затем новое помещение, а собор постигла участь всех
бесхозных домов.
Новокузнечане по праву гордятся не только своим славным
настоящим, но и былой историей своего города. Особенно живо и трепетно хранят
старожилы память о его революционном прошлом – многие из них прямо причастны к
живому пульсу истории. Стоит только познакомиться с архивами старожилов – и тут
же стремишься на Народную улицу. Здесь был центр революционных событий в
Кузнецке, и дома – свидетели становления Советской власти. Иных, увы, уж нет.
Первым общественным зданием XX века был Народный дом. Без него невозможно
представить революционную историю города. Здесь в 1917 году бурлили массовые
собрания и митинги. Здесь выступал В. П. Обнорский, проведший последние десять
лет жизни в Кузнецке. В марте 1918 года сюда прибыли на первый свой съезд
крестьянские и солдатские депутаты Кузнецкого уезда. Именно в этом доме впервые
прозвучало для кузнечан известие об установлении советской власти, был избран
первый Кузнецкий уисполком, во главе которого стал участник Ленских событий
1912 года А. Г. Петраков. И здесь, в нескольких метрах от этого дома, был убит
белогвардейцами в конце мая 1918 года член первого Совдепа Талдыкин.
Отбита колчаковщина. Именно в Народном доме в январе
1920 года формировалась первая комсомольская организация Кузнецка. В личном
архиве А. И. Полосухина я видела пожелтевшую фотографию. Юноши и девушки тех
бурных лет глядят с нее взволнованно и строго. После собрания комсомольская
ячейка направилась к фотографу, ничуть не думая, что тем самым запечатленным
оказалось для потомков «племя младое – незнакомое».
Я видела волнующий документ: список комсомольской
организации Кузнецка тех дней. Он был составлен в Народном доме и сохранил для
нас имена тех, кто посвятил свою жизнь служению Родине. Но – слово уроженцу
Кузнецка Николаю Ивановичу Полосухину, члену КПСС с 1917 года, персональному
пенсионеру союзного значения – передо мной его письмо, присланное из Риги в
1972 году. Приведу его почти полностью:
«Шестьдесят – шестьдесят пять лет тому назад ученики
городского училища посадили около народного дома сад. Каждый посадил свое деревце,
и на каждом прикреплена была бирка – кто высадил дерево и кто за ним ухаживает.
Немало посадили деревьев в этом саду комсомольцы и чоновцы, которые отдали
жизнь за победу революции. Была там и моя березка. Деревья вокруг народного
дома разрослись прекрасно и стали гордостью города.
Соберите старожилов, послушайте их мнение, прежде чем
разбирать дома и вырубать сады. Вспомните слова А. С. Пушкина: «Уважение к
минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости». Может, кому все
это и покажется блажью, а для нас, старожилов, каждый снос дома и каждое погибшее
дерево – это не только увечье, нанесенное родному гнезду, но и нанесенная нам
душевная рана!»
Но вот «шаги саженьи» прошли совсем рядом с народным
домом. Намеченная шоссейная дорога чуть было не потеснила «истории свидетеля»,
но старожилы города доказали очевидное – народный дом выстоял и был передан в
качестве филиала краеведческому музею. Хотелось верить, что несмотря на многие
пережитые им превратности, в нем будет создан отдел революционной славы, и
«камень Талдыкина» действительно будет стоять на века около старого, славного
Народного дома, что изначально носил великое имя Пушкина и был построен на народные,
«кружковые» деньги. Хотелось верить – стоит бывший Народный дом как ценнейший памятник
Кузнецка, и сносу и переносу (что часто равноценно уничтожению!) не подлежит,
точно так, как не подлежит переносу, например, Адмиралтейство в Ленинграде или
храм Василия Блаженного в Москве. Потому что есть такие дома, которые никакими
другими заменить нельзя и которые нельзя сдвигать с места, как нельзя безнаказанно
перемещать старые деревья, не повредив корни. Корни же таких зданий глубоко
вросли в память народную! Но Народный дом не выстоял. Он сгорел в 1979 году, и
обстоятельства его гибели долго волновали общественность Кузбасса. Минули годы,
и теперь нам очень хочется опять верить, что согласно новым проектам, Народный
дом будет восстановлен на прежнем своем месте!
Еще недавно вызывала тревогу и надпись на фотографии
бывшего уездного училища, «соседа» Народного дома, сделанная владельцем снимка:
«Это чудесное здание доживает свои дни. Сейчас решено провести рядом шоссейную
дорогу – и школу долой». Я видела своеобразный буклет, составленный старожилом
Кузнецка А. И. Полосухиным. Буклет состоял из фотографий каменных зданий XVIII-XIX вв.,
о которых сказано выше, расположенных рядком на удивительной Народной улице.
Увы, в ту пору из этого комплекса уже выпало ценное звено – здание начальной
школы, в котором шли занятия учеников с середины XIX века до конца 60-х годов ХХ века. В 1974 году оно
было снесено. Я видела и еще фотографию – текст доски, что висела на снесенном
здании: «Дом находится под государственной охраной как памятник старины. За
порчу дома виновные будут привлечены к административной ответственности (штраф
100 рублей)».
Оказались снесенными первый Дом политпросвещения в
Кузнецке и Дом укома РКП(б) и укома РКСМ, в котором действовала первая
парторганизация города. Оказались снесенными такие ценные памятники истории
нашего революционного прошлого как дом В. В. Куйбышева и дом В. П. Обнорского.
Я видела поданную в горисполком в октябре 1969 года записку
за подписью директора Новокузнецкого краеведческого музея и председателя
городского отделения Общества охраны памятников истории и культуры. В ней
подробно приведены характеристики и «биографии» старинных построек на Народной
улице и на Советской площади и высказывается убедительная просьба сохранить их,
вписать в новый архитектурный ансамбль застройки города. А в 1977 году на
Кемеровской областной конференции Общества охраны памятников истории и культуры
не прозвучало никаких упоминаний ни о снесенных домах, ни о принятом в 1969
году решении воссоздать дом Обнорского, ни тем более о письме, присланном в
Новокузнецк в 1969 году сестрой В. В. Куйбышева Еленой Владимировной,
директором Кокчетавского областного музея имени В. В. Куйбышева, которая
удивлена тем, что дом перенесен и не восстановлен в первозданном виде.
(«Несколько лет назад я получила от ребят фотографии и не узнала дом. Он же был
двухэтажный – комната девочек (четырех сестер) была в нижнем этаже. Я часто
болела, и Валериан переносил меня на руках по деревянной лестнице, чтобы я
могла принять участие в семейной беседе или играх. Внизу же была комната, куда
приходили к старшей сестре Надежде юноши и девушки, якобы для занятий математикой,
а на самом деле для «революционных занятий»… а ведь можно было сохранить дом
или, по крайней мере, сделать на новом доме мемориальную доску»).
Елена Владимировна не подозревала, что ни «старого» дома
Куйбышева, ни «нового» попросту не существует более. Чем ответили на такое
письмо сестре Куйбышева и что отвечали тем, кто спрашивал, почему имеется в
Кокчетаве музей имени Куйбышева, но нет такого музея в Новокузнецке?
Сейчас, по прошествии чуть не пятнадцати лет, вспоминаю
словесные баталии вокруг остатков упомянутого градостроительного комплекса в
Старокузнецке. Чтобы всего три единственно достоверные из уцелевших зданий
былого Кузнецкого комплекса взять под охрану, устроителям памяти Кузнецкой
требовались заверенные печатями бесчисленные справки, подтверждающие,
удостоверяющие…
Невольно создавалось впечатление, что, может, кое для
кого из тогдашних «отцов города» гораздо желаннее были бы не справки,
подтверждающие неприкосновенность названных домов, а позволяющие не пощадить
их, уже и тогда притиснутых объездной дорогой, которая много лет безжалостно
вычеркивала один за другим памятники Кузнецка.
Справки… Может ли какая-нибудь справка подтвердить
необходимость восстановить дом Куйбышева, вовсе не помянутый тогда в еще только
предполагаемой названной зоне? Какая справка может быть более весомой, чем
свидетельство сестры Куйбышева об историко-революционной ценности этого дома? И
какая справка из архива могла бы сохранить три деревянных дома в районе Дома книги,
архитектура которых неизменно вызывала восхищение авторитетных специалистов,
приезжавших в Новокузнецк из Москвы и Томска. («Неповторимые», «уникальные»,
так поминали они эти дома в своих отчетах.) Более десяти лет назад
новокузнецкие градостроители обрекли эти дома на перевозку за город – из них
намеревались построить дачи… С какой настойчивостью сводили в Новокузнецке
последние родинки с любимого лица родного города, стремясь сделать его
прекраснее, как бестрепетно из живой плоти нового величественного Новокузнецка
изымалась память, обрекая старый дома либо на слом, либо, уж в лучшем случае,
на перемещение в задуманную зону. Не так ли иные чересчур «заботливые» дети
пристраивают престарелых родителей в соответствующие пансионаты, чтобы не
мешали бурному ритму современного быта, для самих себя объясняя такое действие
радением о благополучии стариков…
Как неуютно чувствовали бы себя Новокузнечане, прожившие
здесь всю жизнь, если им, чтобы вспомнить свою комсомольскую юность и свои
зрелые трудовые годы, пришлось бы на трамвае доехать до «зоны», подышать там
памятью и снова уехать в прекрасные до незнакомости новые районы…
… Справка о состоятельности памяти. Макеты разобранной
памяти. Девальвация самого понятия «прошлое». («Мы за сегодняшний день и только
за него!» - убежденно твердили в недалекую пору авторитетные инстанции.) Стоп!
А что такое сегодняшний день? С какого момента он начинается? Где точка
отсчета?
Первоклашки, пионеры, студенты, ветераны города знали
и знают «камень Талдыкина» - одну из революционных святынь Новокузнецка. После
гибели Народного дома его перенесли в сквер Борцов революции, где
величественный мемориал вполне соответствует всему облику города. И первой на
памятной стеле стоит именно фамилия Талдыкина. А камень - сложили опять-таки из
кирпича макет – и лады… Но все это, хоть и было, да минуло.
Шли годы. Задумано создание историко-мемориальной зоны
в Новокузнецке. И вот – перед нами ее макет. Здесь в ближайшем будущем, поближе
к знаменитой Кузнецкой крепости, так долго ожидавшей помощи, будут
восстановлены исчезнувшие «по недосмотру» дома. К счастью, макеты дома Обнорского
и Народного дома старожил Кузнецка сможет увидеть на своих исконных местах, -
тоже в мемориальной зоне, где, по проекту, архитектурной доминантой
запланирован органный зал в двухсотлетних стенах Преображенского собора. Сюда
же есть намерение «перетащить» дом Курако, и до недавних пор был план – даже
дом Достоевского снять с его родного места, во избежание паводковых вод, хотя
вот уж полтора века как он стоит цел и невредим, вопреки стихиям…
Перетащить? Но это значит разобрать и вновь собрать в
виде макета? Но тогда историко-мемориальная зона станет чем-то вроде бутафорской
резервации для памятников!
Как, однако, счастливо сложилось, что в «мемориальную
зону памяти» органично вошли уцелевшие здания былого градостроительного
комплекса, построенного в конце XVIII - начале XIX веков специально приглашенным из Иркутска «каменных
дел мастером» Почекуниным. Здания, которые сейчас взяты под государственную
охрану, равно как и Преображенский собор. Ведь никакие новоделы-макеты не
заменят «эффекты присутствия», что хранят лишь родные стены древних сооружений.
Но – да будет так. Да встанут на исконных своих местах
красавец Народный дом, «дом Обнорского» и «дом Куйбышева», и пусть это будут
макеты, но они напомнят нам о былых ошибках, иначе в чем же состоят для всех
нас уроки истории? И да встанет, согласно проекту, рядом с Народным домом «камень
Талдыкина», причем не бутафорский, кирпичный, а тот, над которым славно
потрудился местный молодой скульптор В. Н. Белякин, - гранитный валун с
обозначением фамилии и дат жизни трагически погибшего члена первого Кузнецкого
Совдепа. И да станет этот камень, как и в былые времена, местом, где многие
поколения юных новокузнечан вперые познают из рассказов родителей, дедов,
учителей священные понятия «Родина», «долг», «мужество», «свобода»…
Старожилы Новокузнецка нынче все чаще поговаривают о
том былом, посаженном ими, саде, о котором мы уже рассказали. По всему видно,
они надеются – и свои чаяния намерены отстаивать! – что вновь обретет жизнь
сад, взращенный бывшими чоновцами, потому что и он, сад этот, - тоже ведь памятник,
созданный руками комсомольцев тех бурливых 20-х, комсомольцев, которых все
меньше среди нас, но которые по-прежнему энергично отстаивают свою
приверженность святой памяти родного края, - только письма свои они подписывают
сейчас: «ветераны»…
<<Назад
Далее>>>
Содержание
|
Ждем
Ваших отзывов.
|
По оформлению
и функционированию
сайта
|
|
