|
…Это было совпадение удивительное и неожиданное. «Варюхинское
сидение» А. П. Чехова! Вернее те отменные щи, а к ним картошка с огурцом, так
поразившие воображение Антона Павловича в избе на берегу Томи. Вряд ли они
могли привлечь внимание литературоведов, зато память о них осталась жить в доме
Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. «Какая из меня хозяйка, - любила,
посмеиваясь, повторять она своим гостям, - когда Антон Павлович всё меня щами с
сибирской переправы поддразнивать любил: где, мол, те6е такие сварить – и не
пробуй». В годы Великой Отечественной войны в холодноватой комнате с тщательно
зашторенными окнами она угощала скупо заваренным чаем ещё не оправившегося от
ранения и контузии молодого художника Э. М. Белютина, накладывала чудом
сохранившегося любимого чеховского крыжовенного варенья и добавляла: «А
сибирские щи-то были бы куда лучше!» И вот теперь именно о «варюхинском
сидении» рассказывает книга М. М. Кушниковой «Остались в памяти края» - всего
лишь эпизод из жизни великого писателя, но как же по-новому высветивший и
обстоятельства его поездки на Сахалин и, что не менее важно, обстоятельства той
давней сибирской жизни.
Сегодня не просто найти человека, равнодушного к истории. Интерес
к ней год от года растёт, захватывая литературу, театр, кино, телевидение,
туристические организации. Тем более важным становится ответить себе на вопрос,
что лежит в основе этого социального и временного явления. Простое любопытство?
Интерес к необычным обстоятельствам, непохожим на наших современников людям,
характерам, событиям? Конечно, нет. Происходящий процесс много глубже и
сложнее. Отдаём ли мы себе в том отчёт или нет, но в истории каждый из нас
старается найти тот высокий нравственный эталон, с которым можно соотносить и
окружающую действительность, и нашу внутреннюю жизнь: дела, поступки,
побуждения.
Но для того, чтобы такой эталон сложился и приобрёл действенность,
нужны объективные знания, подлинные факты. Никакие самые талантливые сочинения
литераторов и художников не заменят правды истории – той великой силы, к
которой мы сегодня тяготеем. Это относится и к памятникам прошлого, и к
исторической среде, то есть той совокупности разнородных материальных
памятников – от архивного документа, пожелтевшей театральной программы,
семейной фотографии до старого стула или резной причелины, - которая одна
обладает способностью живо и сиюминутно приобщить человека к тому или иному
периоду прошлого, сообщить представлению о нём вещественную убедительность. «Я
на памятники, как на живых людей смотрел, - писал оказавшись впервые в Москве,
В. И. Суриков. – Расспрашивал их: вы видели, вы слышали. Вы – свидетели. Стены
я допрашивал, а не книги».
Только для человека наших дней становится недостаточно одних
фактических знаний. Ему необходима – что гораздо сложнее – культура отношения к
истории. Замечательный русский художник-педагог П. П. Чистяков, ориентируя во
времени своих учеников – В.И. Сурикова, И. Е. Репина, В. М. Васнецова, В.А.
Серова, М. А. Врубеля, И. С. Остроухова, В.Э. Борисова-Мусатова, повторял:
«Человек живёт настоящим, думая о будущем и выходя из прошлого». Вне такой
связи невозможно творчество, точнее – любое и в любой области творческое
проявление человека, будь то производство, инженерное дело, литература или
живопись. Культура чувств проявляется и в высокой профессиональной
ответственности, и в отношении ко всему окружающему: не могу обидеть мать, не
могу не броситься на помощь человеку, не могу поднять руки на отчий дом. В
том-то и особенность нашего времени, что стены этого дома безмерно расширились
вместе с горизонтом наших убеждений, стремлений, целей и слились как бы со
стенами Родины в её будущей, но и давней перспективе.
Будем объективны – так ли много каждый из нас знает о своём родном
городе, посёлке, крае, тем более, если силой обстоятельств они пока ещё лежат в
стороне от проторенных туристических троп? И не предстоит ли нам в десятки и
сотни раз больше о них узнать? Если только в силу нашей собственной душевной
лености, стремления переложить ответственность на каких-то мифических «других»,
чиновничьего бездушия мы не лишимся большей части объектов изучения. А между
тем время подсказывает не только необходимость изучения родной и местной
истории – на повестке дня уже стоят и вопросы регенерации потерянного.
Разве не знаменательно для наших дней, что газета «Правда» говорит
о реорганизации главной площади страны – нашей Красной площади – с тем, чтобы
передать все выходящие на неё здания, как и прилегающие постройки по улицам
московского Китай-города, Государственному Историческому музею для возможно
более широкого показа её экспонатов. В архитектурных мастерских столицы
рассматривается вариант восстановления Казанского собора, сооружение которого в
1620 году отметило победу народного ополчения Минина и Пожарского над полчищами
интервентов. На его фоне фотоснимки и кинокадры запечатлели Владимира Ильича.
Речи идёт о том, чтобы ГУМ – крупнейшее торговое предприятие столицы – уступил
место экспозиции, представляющей историю страны.
В наши дни решение каждого вопроса в любой отрасли промышленности
и науки требует глубоких профессиональных знаний. Формула «мне кажется» во всех
случаях будет признана абсурдной. Между тем, как часто продолжает она по
инерции решать судьбы памятников, вмешивается в понимание и реальное ощущение
истории. «Мне кажется» - постройка не представляет никакого интереса, говорит
руководитель службы по отводу и регулированию земель. «Мне кажется» - ничего
ценного здесь нет, бросает специалист дорожного дела. «Мне кажется» - здесь
должно быть новое здание вместо этого «старья», - убеждают архитекторы. Идея
всеобщего обновления – потому что так проще с решением градостроительных и
планировочных задач, с вопросами ремонта, с условиями заказчиков – всё ещё
продолжает преобладать. Особенно, если речь идёт о памятнике культуры:
подумаешь, кто-то когда-то жил, кто-то когда-то работал! И как-то забывается,
что каждый прожитый нами самими, нашей страной день уходит тоже в историю и
заявит – пусть не сегодня, не завтра, но непременно заявит! – о своём праве на
место в памяти потомков, в ряду свидетельств нашей жизни.
В своей автобиографической повести «Начало неведомого века»
Константин Паустовский писал: «История домов бывает подчас интереснее
человеческой жизни. Дома долговечней людей и делаются свидетелями нескольких
человеческих поколений». Другой вопрос, что восстанавливать подобную повесть в
отношении любого памятника совсем не просто. Обязательное слияние истории с
живыми людьми помимо тщательно отработанных архивных и биографических сведений
предполагает и определённый образный, собственно литературный ход. Рамки
классического – «перечислительного» - краеведения здесь становятся слишком
узкими. Читателя недостаточно информировать – ему надо помочь пережить,
посредством реально существующего памятника, документа ощутить реальность
духовного мира тех далёких лет. И это один из наиболее действенных способов
воспитывать уважение к родной истории, нашедший свою реализацию в настоящей
книге.
Автор книги «Искры живой памяти» умеет широко и точно увидеть
родной край, найти, казалось бы, неожиданные, а по существу очень характерные
черты его прошлого. Под его пером встаёт нелёгкая и вместе с тем духовно
насыщенная, по-своему неповторимая жизнь Кузнецкого края, увиденная не только
влюблённым в свои места краеведом, но и одарённым литератором с живым языком,
образным мышлением, глубокой внутренней убеждённостью.
Первая краеведческая работа М. М. Кушниковой «Остались в памяти
края» сегодня стоит в библиотеках Москвы и пользуется заинтересованным
вниманием читателей. Нет оснований сомневаться, что и этот труд автора
присоединиться к ней, знакомя как тех, кто живёт на земле Кузнецкой, так и
самые широкие круги любителей истории с новыми увлекательными её страницами.
Нина Молева,
Кандидат искусствоведения,
Член
Союза писателей СССР и Союза художников СССР
<< Назад
|
Ждем
Ваших отзывов.
|
По оформлению
и функционированию
сайта
|
|
