|
Старожилы края – хранители доброй памяти. Что только
не оседает в личном архиве любого жителя города или села за каких-нибудь
тридцать-пятьдесят лет. Документы, грамоты, фотографии – свидетели прожитых лет
и трудовой деятельности, часть летописи нашего времени.
Кемеровчанка Александра Ивановна Жукова всю жизнь вела
записи и сохраняла множество, казалось бы, самых будничных документов. За более
чем восемьдесят прожитых лет у нее собрался примечательный бытовой архив, в
частности, связанный и с садоводством.
Кузбасс – край индустриальный и жизнь его настроена,
главным образом, на производственный ритм. Именно поэтому Кузбассу так нужны
сады. Сады – не только зона отдыха, кладовая здоровья, «плацдарм» для трудовой
деятельности молодежи. В общении с деревьями и цветами горожанин восстанавливает
утерянную связь с природой, вновь учится видеть ее красоту, а соответственно, и
беречь ее. Садоводы – это племя не только великих тружеников, но и добрых
людей, потому что земля щедра только для тех, кто родственно и любовно к ней
привязан.
Знакомство с Александрой Ивановной Жуковой началось с
того, что, невзирая на лета (ей было 75!), она, помогая подготовить
телепередачу о народных мастерах, объездила и обошла своих сверстниц, жительниц
Кемерова. Она находила шитые настилом скатерти и плетенные на коклюшках
кружева, картины, писанные на далеких таежных заимках самодеятельными
художниками-любителями, и переходившие из поколения в поколение троечные
свадебные колокольцы с наивной надписью «кого люблю, тому дарю». Все это –
чтобы доказать, как богат мастерством родной край, который она сама называла не
иначе, чем «край мастеров». В ту пору она еще не рассказала и не показала
самого главного – своего личного архива. Я бы назвала его «Сказание о тех, кто
растит сады».
В книге Ивана Алексеевича Балибалова «Кемерово» в
разделе «Памятные даты», наряду с 1618 годом – датой основания Кузнецка, и
наряду с годом 1918-м, когда в Щегловске состоялся первый уездный съезд
Советов, указан год 1927 – когда в Щегловске появились первые плодовые сады. В
числе первых садоводов был Федор Харлампиевич Жуков. В 1928 году он завел сад и
был одним из учредителей мичуринского общества в Кемерове. Четверть века своей
жизни он отдал преобразованию сибирской природы, вырастив большой плодовый сад.
За это время он увлек своим благородным примером сотни кемеровчан.
Листаю подшивки газеты «Кузбасс» двадцатипятилетней
давности. В номере от 19 октября 1952 года нахожу целую страницу под «шапкой» -
«Всемерно развивать садоводство в городе Кемерово». Областная газета тех лет
пестрит заголовками «У мичуринцев Кемерова», «Растут сады земли Кузнецкой», «Богатый
урожай фруктов»… Газета рапортует: «В прошлом году у Ф. Х. Жукова одна яблоня
«Ранет-пурпурный» дала 169 кг плодов. Тов. Жуков вырастил несколько своих
гибридных сортов, которые на выставке получили высокую оценку». А в 1957 году
на странице под заголовком «Промышленный и культурный центр Кузбасса», наряду с
рассказом о династии Покреповых – рабочих коксохимзавода, написано: «Окраины
города превратились в цветущие сады – это большая заслуга людей, которые после
трудового дня идут на свои мичуринские участки и с любовью ухаживают за
деревьями и кустарниками».
Листая пожелтевшие номера газет, понимаешь – в Кузнецком
крае и, в частности, в нашем городе любили сады. Но сказ о том, как люди
растили сады, - это «Рабочий журнал» Александры Ивановны Жуковой: «Год 1930.
Весна. Подсадка яблонь, полученных из Омска. Год 1932. Лето. Произведена
окулировка: 1. Вяз европейский – 5 шт. Клен американский – 2 шт. … Год 1937.
Осень. Посажены семена яблонь: алма-атинский апорт – 90 шт. Лимонка – 40 шт.»
Аккуратные записи в течение четверти века. Весна,
лето, осень. Каждый год. С того самого 1928-го, когда торжественно внесено в
журнал: «Заложен сад». Начинающих садоводов влекут экзотические «малина
канадская» и «земляника саксонка», - и все же любят они черемуху и не изменяют
сибирскому крыжовнику.
Преображался город, преображался край, но рост его и
цветение были бы неполны, если бы люди не растили сады. А они растили. Они
селекционировали и списывались с другими любителями. Они обменивались опытом и
советами. У А. И. Жуковой записаны адреса с обширной географией: М. Г. Федоров
– Мичуринск, Б. Я. Алишева – Томилово, П. П. Кримс - Рига, Н. С. Аникин –
Саратов. И сколько других! Читаешь эти списки и представляешь, как через всю
страну приветствуют друг друга и шлют вести о цветах и деревьях люди, выращивающие
сады…
Волнующие старые фотографии – летопись сада. Федор
Харлампиевич около своих любимых вишен. Александра Ивановна снимает с дерева
огромные яблоки. Жуковы среди цветов – целые поля гладиолусов и георгинов. А
вот хозяин в марлевой маске. «Для опыления держали несколько «колодочек»
(ульев)», - рассказывает Александра Ивановна. А вот люди среди цветов и
деревьев. Радушные супруги Жуковы встречают гостей около огромных георгинов «Лев
Толстой».
Экскурсии ходили сюда постоянно, потому что Жуковы
любили людей, а кемеровчане любили сады. Особенно цветы. Жуковский род из
поколения в поколение жил на Кузнецкой земле. А Александра Ивановна
восемнадцати лет приехала в Щегловск из-под Новосибирска в 1917 году. Как
заложили сад, сказал Жуков жене: «Сад без родных цветов – не сад. Привези из
своих мест». И Александра Ивановна привезла.
«А напротив жила Зоя Григорьевна Чукурова (Салашина).
Так та из Томска, со своей родины, георгины привезла. И давай мы с ней
соревноваться, - рассказывает Александра Ивановна. – Через десяток лет у нас к
пятидесяти сортам дело шло. И в городе, на нас глядя, во многих садах уже
растили астры, маргаритки, календулы. Сколько цветов выросло, что хозяйки не
знали, кому дарить, в какие горшки да вазы в комнатах ставить».
Вот фотографии с первых выставок садоводов. Дары земли,
выращенные руками Александры Ивановны и ей подобных людей щедрого сердца. И
целый веер грамот (некоторые хранятся в Кемеровском краеведческом музее).
Украшенные виньетками из цветов, злаков и лент, среди которых с лукавинкой
улыбается Мичурин, глядя на своих последователей: «Что, обратил вас в свою
веру?» Дипломы 1 степени и почетные грамоты отмечают на ежегодной (уже
традиционной) выставке «успехи А. И. Жуковой, любителя-цветовода, в выращивании
хороших сортов цветов и озеленении района», или «помощь в развитии цветоводства
в лечебных учреждениях».
Вот А. И. Жукова вместе с главврачом одной из
тогдашних больниц разрабатывает план будущего сада, а вот они же – в этом саду,
около цветущих клумб.
«Знаете, с чего начались выставки? – рассказывает А.
И. Жукова. – Приехала из Рудничного района в центр садовод Хмурова. Некуда уж
цветы девать, столько в то лето их уродилось. Стала Хмурова около гастронома –
начала раздавать людям. Бесплатно. Просто для их радости. А они сомневаются –
неудобно, вроде, брать. Ну, пошла она в горисполком: обидно, мол, цветы людям
нужны, как тут быть? Давайте сделаем для начала выставку, - ответили ей. И вот
собралось около клуба ГРЭС человек 50, стали в очередь на первую выставку
цветов!»
Вскоре еще раз выяснилось, как много значит соревнование
в любом добром деле. От выставки к выставке цветы становились все краше. У
Жуковой гладиолусы были такие, что люди спрашивали: «А они живые?» Те, кто
никогда не занимался садоводством, спрашивали адрес и приходили «заказать»
луковицы полюбившегося сорта. Жукова не продавала цветы. Она их дарила. К ней
обращались специальные учреждения. Вот расписка: «Дана т. Жуковой А. И. в том,
что взято у нее сортов гладиолусов…» Это в феврале 1958 года Горзеленстрой уже
заботится о летних цветах для кемеровчан. Цветы Жуковой на Беловской ГРЭС. Они
же – по всему Кировскому району. Может, среди цветов, которые мы покупаем
сегодня, есть «потомки» гладиолусов, астр и георгинов Александры Ивановны…
Листаю рабочую тетрадь – в ней названия, описания
внешнего вида и окраски цветов. Читаю и понимаю, что передо мной своеобразный
фольклор, плод тонкой и точной фантазии авторов, выпестовавших каждый сорт.
Георгины: «Дружба народов» - «празднично красные» (так и написано: «Празднично»!),
«Колхозница» - малиново-кремовые. Гладиолусы: таинственно-фиолетовый «Иртыш» и
нежно-кремовый – «Лунный камень».
Жизнь Александры Ивановны заполняли не только цветы.
Ее хватало и на сад, и на постоянную общественную работу. Удостоверение от 17
марта 1925 года дано А. И. Жуковой, члену уличного комитета городского Совета
рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Таких удостоверений, также
как удостоверений члена секции по благоустройству города, за многие годы –
целый набор. А вот удостоверения самые предвоенные. В 1938, 1939 годах Жукова –
уполномоченный по размещению займа 3-й пятилетки.
Была и иная, нигде и никакими удостоверениями не зафиксированная
общественная деятельность Жуковой – та, что от щедрости ее души. 1923-24 годы.
В городе строят пекарню. И вот Жукова, повязав красную косынку, вместе с
соседками бежит в новую пекарню, и каждая тащит с собой, чем богата – кто
противень, кто кадку, кто бачок – город еще мал, город еще небогат, и жители
выращивают его с той же любовью, с какой растят сады.
Женщины тех лет – героические и великие труженицы,
матери садов и городов. Это они – первые пекари и первые дежурные нянечки в
только что открытых яслях и детских садиках. Это они – первые агитаторы,
убеждающие родителей доверять этим яслям и садикам своих детишек. Все это – на
общественных началах, попутно с воспитанием собственных, часто многочисленных
«птенцов». У Александры Ивановны - четверо детей. Три сына и дочь. Все во всем
ей помогают. Ей и отцу, который по болезни ушел с коксохимзавода, где
проработал много лет, и, забыв о болезни, самоучкой приобрел новую специальность
– стал агрономом. Война. Уходят сыновья. Один убит, другой пропал без вести.
Третий, теперь в чине генерала, живет в Москве. («А как свидимся, - сколько про
сад разговору, про выставки цветов, про отцовские селекционные опыты!»)
В архиве Александры Ивановны есть документ, который
запечатлел большую ломку в жизни Жуковых: «Яблони разных сортов в возрасте от 2
до 22 лет, крыжовник десятилетний, ирга (типа бузины, но съедобная),
декоративные культуры – тополь, клен, вяз, ива, всем от 2-3 до 22-23 лет…»
Отстраивается и хорошеет город. Разрастается Кузбассэлектромотор – заводу требуется
территория. Тяжело видеть лежащие в цвету яблони. Но отдать свое детище заводу
– это их, Жуковых, вклад в процветание города и, пережив утрату, они разводят
новый сад на обширном участке, выделенном по просьбе комиссии, что составила 3
июня 1952 года упомянутый выше акт. В новом саду завершается пятнадцатилетний
труд Ф. Х. Жукова по выведению вишни сладкой с мелкой косточкой, разновидности,
которой после проверки Алтайской опытной станцией было присвоено звание сорта.
И в новом саду – опять цветы. Цветы, выходящие за ограду.
(«Мы все хотели, чтобы цветы не прятались за заборами, а чтобы украсили
улицы!») Кто говорит, что дети не щадят цветники и плодовые деревья? Александра
Ивановна вовсе так не считает. («Я старалась своих детей воспитать, чтобы и
они, и их друзья понимали, что стыдно прятать сады за заборами. Чтобы поняли –
они сами и есть главные садовники и главные защитники садов!») Она
рассказывает, что жила с детьми в дружбе, как держала про запас корзину-две
яблок и вишен. Придут ребята – она угостит. И они знают, что угостит и что не
надо тайком забираться в чужой сад. («Да и не чужой – они так и считали, что,
мол, сад для всех детей улицы»).
Годы берут свое. Но и оставив работу в саду,
Александра Ивановна еще долго ездила к своей прежней соседке, с которой так
дружила «на цветочной почве», в пору первого своего сада. Проверяла: как растут
деревья, что некогда перешли на соседский участок, когда вырос новый заводской
корпус…
Она любила бродить по городу и знала каждый в нем камень.
- Прохожу около клуба ГРЭС и так я жалею рощицу, что
срубили. Клуб теперь как голый стоит – раньше куда красивее был. А деревья
около универсама – идешь, бывало, зимой, мороз лютует, а деревья стоят белые,
как сахаром облитые, и стыдят: 2Мороза испугались, посмотри на нас – мы от
мороза только краше!» И тополей, что росли по Советскому проспекту жаль. Нет
лучше дерева, чем тополь – неприхотлив, зима ему нипочем. А уж эти-то тополя
были для нас особенно дорогие. Они – история города и часть нашей юности!»
Она считает, что человек прикипает к городу и вместе с
ним растут и набирает силу. «Вот только на каком-то повороте жизненной дорожки
– и не скажешь на каком! – глядишь, город все молодеет и хорошеет, а сам
начинаешь стариться!»
По-моему, Александра Ивановна не права. Люди, что выращивают
сады, годам не подвластны.
После знакомства с Александрой Ивановной я подумала,
что природу, как и лучшие традиции народного мастерства, сберегут не те, что
созерцательно восхищаются природой и мастерством. И не те, что просто вздыхают
по поводу сломанной веточки или снесенного дома, украшенного искусной резьбой.
Сберегут природу и приумножат красоту и доброту мира созидатели. Те, у кого не
только открытое сердце, вмещающее все радости и скорби, но и жадные до работы,
искусные руки хозяев своего края.
Сейчас нередко говорят, что кемеровчане без должной бережливости
относятся к облику своего города. Вот, в частности, к городским газонам.
Топчут, прокладывают удобные для себя тропы.
Провела вечер с Александрой Ивановной и думаю – не о
том говорим. При озеленении города прежде всего нужно бы учесть, как
кемеровчанам по своему городу ходить удобнее. Людские тропы – как русла рек,
нельзя их не уважать.
Да и не о том ведь речь. Что, кемеровчане –
непонятливые люди или не любят свой город?
Думаю, все иначе. Думаю, многое – от пренебрежения памятью.
От вырубленного городского сада, например. Много ли осталось
в нем деревьев, посаженных чуть не полвека назад поколением Жуковых, местными
комсомольцами? Они, конечно же, приводили своих детей в этот заложенный ими
сад, и не для того. Чтобы покатать на «чертовом колесе» и покачать в железной
люльке. Да и не было тогда таких аттракционов в городском саду. А может быть, и
хорошо, что не было? Потому что сад – это для тишины. Для размышления. Для
неспешного доверительного разговора. Чтобы дети учились видеть облака сквозь
кружево листвы и травы – с их миром букашек и муравейников…
И молодые кемеровчане в ту давнюю пору водили своих
детей в городской сад и показывали: «Вот мое деревце, - когда ты станешь
взрослым, оно дорастет до неба». Выросли те деревья – перешептывались с
облаками. Выросли, но не выстояли. Срубили великое множество их, невзирая на
глубинную связь времен, которую они в себе таили…
Дети той поры стали отцами и дедами. И детям-внукам
своим показывают только железные аттракционы. Гудит городской сад…
И почему же кемеровчанину, которому в детстве обещали,
что посаженные его родителями деревья дорастут до неба, так уж уважать немудрый
городской газон? Трудились люди - посадили его? Так разве их отцы-деды садили
деревья – не трудились? И нет тех деревьев. И многих других нет, что срослись в
детской памяти с обликом города. Появились новые – пусть хлипкие, пусть
неведомо когда и обретут ли красу и силу – зато новые…
Не обернулась бы погоня за новизной и мнимой современностью
опасной для человеческой семьи потерей памяти…
« А не будем хранить память – перестанут люди растить
сады!» - говорит Жукова.
И кто знает, во что обойдется всем нам потеря, если
переведется, нашим равнодушием обиженное, племя тех, кто украшает землю именно
для потомков!
<<Назад
Далее>>>
Содержание
|
Ждем
Ваших отзывов.
|
По оформлению
и функционированию
сайта
|
|
