Из архива новокузнецкого краеведа Тамары Васильевны Семеновой

  О ЧЕМ РАССКАЗЫВАЮТ АРХИВЫ

Мы продолжаем публикации воспоминаний кузнечан периода первой четверти 20 века. В декабре этого года исполнится 85 лет роговскому погрому, который поставил последнюю точку в истории старого Кузнецка.  20 век в истории города начался с декабря 1919 года.

ВОСПОМИНАНИЯ АНАСТАСИИ НИКОЛАЕВНЫ ТУЖИЛОВОЙ ЗА 1904 – 1935 ГОДЫ 

записанные В.П.Девятияровым с 24 мая по 30 мая 1983 года

Родилась в 1904 году в деревне Безруково. Отца Пичугина Николая (отчества не знает), не помнит. Мать – Аксинья Кузьмовна приезжая из Тобольской губернии. Приехала она с двумя детьми и больным туберкулезом мужем. Жили сначала в Абашево, затем переехали в Безруково. После смерти мужа мать вышла замуж за вдовца с четырьмя детьми Пичугина Николая. Еще были совместные дети. Судьбу отца не помнит. Шестилетней девочкой ее привезли в Кузнецк к замужней отцовой дочери Зенковой М.Н., которая жила с семьей в районе Подгорья на улице Зеленой, в одной из комнат церковно-приходской школы. Сестра Мария работала в этой школе уборщицей, а ее муж – сторожем.

Рядом со школой в двух 2-х этажных деревянных домах жила семья Михаила Хворова. Хворов до революции работал на приисках. Переехав в город, разбогател на том, что скупал скот, откармливал его, а потом продавал на прииски. На его усадьбе был большой скотный двор и дом, где жили наемные работники. В 1913 – 14 годах у Хворова работал брат Анастасии Петр Пичугин, который в 1914 году был призван в армию, но после контузии вернулся в Кузнецк и служил в колчаковской милиции. Однажды зимой его отправили с пакетом куда-то в район Прокопьевска, на него напали грабители и убили. Оставшийся в живых ямщик, рассказал, что его сожгли. В то же лето бандиты убили кузнецкого почтальона, отобрав у него деньги. Всего исколотого штыками и убитого почтальона Анастасия Николаевна видела сама.

Проживая у сестры, водилась с ребятишками, а когда Анастасию отпускали, играла во дворе с детьми Хворова, но в дом ее не пускали. Жилось у сестры тяжело: ее часто ругали и даже выгоняли из дома. Она шла к сестре по матери Марии, которая жила на той же улице в доме священника Виссариона Минералова, где работала служанкой.

В школе Анастасия не училась. Однажды побывала в иллюзионе, смотрела немое кино. Содержание фильма не запомнила, но хорошо запомнила скрипача, который сопровождал действие фильма музыкой.

Солдаты Первой мировой войны

В связи с призывом в 1914 году мужчин на Германскую войну, помнит, что был разграблен спиртовый склад, пьянствовали несколько дней, заодно грабили купеческие магазины и винные лавки. В те же дни прибыли в Кузнецк мобилизованные на войну с золотых приисков, в их числе брат по отцу – Иннокентий. Рассказывал, что на переправе встречал многих пьяных из Кузнецка с бутылями спирта в телегах. От них узнали о войне, о разгроме спиртового склада, как спирт стекал из разбитых баков по сточной канаве в овраг, а из оврага – в Картасский ручей. Еще рассказывали, будто гуси и свиньи, напившись воды из ручья, ходили пьяными… Сам Иннокентий в погромах не участвовал, но попал под облаву и был арестован. Год просидел в тюрьме без суда, ему каждый день носили передачи. Арестованных по делу спиртового склада было очень много, стояли почти вплотную друг к другу. Власти приспособили под тюрьму даже конюшню. Потом многих отпустили, в том числе и Иннокентия. Его невиновность была подтверждена многими свидетелями. Из-за этого случая он на фронт не попал и вновь уехал на прииски.

Позже Анастасия стала работать в семье Андрея Васильевича Соколова. Раньше они жили на мельнице, в районе нынешнего ДОЗа, но когда она к ним пришла, они переехали на улицу Достоевского в 2-х этажный деревянный дом. Соколов работал доверенным у купца М.Э.Окулова в его каменном промтоварном магазине, раньше принадлежавшем А.И.Емельяновой. В их семье была незамужняя дочь, которая жила с родителями. Старшая была замужем и имела двух дочерей. Жили они с мужем-инженером в Первом Крепостном переулке в доме лесничего Барсукова.

Старшая сестра Анастасии по отцу, Мария Николаевна Зенкова с мужем Григорием и с детьми, тайно рассчитались с работы в школе и уехали в какое-то село на Алтае. Так и осталась Анастасия в доме Соколовых домработницей. Была у хозяев лошадь,  умная и резвая, которая очень привязалась к девочке. Анастасия ухаживала за лошадью и за коровой, готовила на всю семью еду, ездила за водой. Летом 1919 года хозяева продали лошадь в армию Колчака. Через некоторое время Андрей Васильевич купил где-то сивую кобылу, всю завшивленную… Анастасия Николаевна не догадалась промыть ее теплой водой с мылом или сводить к ветеринару и впоследствии заразилась от нее и заболела тифом.

В церковь Анастасия Николаевна ходила редко, только по праздникам. Не раз видела солдат колчаковского гарнизона. Их ружья были поставлены «в козлы», кто-нибудь их охранял на улице, пока остальные молились. Гражданским вместе с ними молиться не разрешалось. Помолившись, солдаты строились и с песнями уходили. Это запомнилось Анастасии Николаевне как что-то очень красивое. И вот эти солдаты выступили против своих офицеров перед приходом банды роговцев, именуемых себя партизанами. Однажды, когда хозяина дома не было, он патрулировал в районе крепости, кто-то долго стучался в дверь, но Анастасия не открыла. Утром она все рассказала хозяину, и тот велел ей никому об этом не говорить. В доме наверху она увидела офицера, который ходил к дочери Соколова, и они вместе играли на пианино. Он был весь в снегу и просил хозяйку спрятать его в доме от восставших солдат. Та, увидев Анастасию, отвечала, что в доме чужой человек. Офицер бросился на колени и просил с мольбой: «Неужели у Вас Божьей искры нет, чтоб Вы на меня сказали?! Ведь меня убьют!..» Анастасия ответила, что никому не скажет, и спустилась вниз заниматься кухонными делами. Куда девался тот офицер, не знает. Видимо, Соколовы его все же спрятали.

Вскоре А.В.Соколов отправил Анастасию Николаевну к старшей дочери, чтобы привезла ее с ребятишками. Служанка помогла одеть детей и они, собравшись наспех, поехали на Подгорье. В одном из переулков, недалеко от моста через овраг, у пивзавода, на обочине дороги в нательном белье и босой валялся труп убитого... Им стало страшно. В городе начался разгром, грабеж купеческих магазинов и складов. Обычно роговцы ездили группами по несколько человек. Грабили зажиточных горожан, церкви… Кто сопротивлялся – убивали.

Группа роговцев остановилась на постой и в доме Соколова. Жили они внизу, а хозяева – вверху. Анастасия Николаевна готовила для них еду, пекла хлеб. Роговцы приносили в дом много мяса, коровьего масла в кадках, несколько мешков муки, даже ложек откуда-то принесли целую пачку, из церкви приносили свечи. Зная, что Анастасия сирота, проявляли по отношению к ней заботу. Один пожилой роговец подарил ей  дутую золотую брошь. Позднее, при советской власти, Анастасия Николаевна сдала ее в торгсин, но ее обманули и дали всего три аршина простого черного материала на платье. Роговцы днем куда-то уходили, а к вечеру возвращались с награбленными вещами, набивали ими сшитые сумки.

Роговцы в 1951 году

Ходили слухи, что роговцы убили инженера Сперанского (его жена заведовала детским домом), также были зарублены несколько кузнецких попов. Рядом с домом Соколова, на углу Арсенальского переулка, жил староста, или, как его называли, городской голова, Рожков. Анастасия Николаевна сама видела, как к нему во двор на лошадях заехало несколько роговцев, зашли в дом, потом вышли вместе с Рожковым, посадили его на лошадь без седла и увезли куда-то. Больше никто его не видел.

Тифом Анастасия заболела уже после роговцев. После больницы у Соколова ей отказали. Работала домработницей у Ольхнович, которые платили ей вещами. В 1920 году Антонина Казимировна Ольхнович помогла определиться ей в детский дом. Ей было в ту пору 16 лет. Детский дом размещался в бывшем доме Красимовича. Как старшая по возрасту, она работала по хозяйству: мыла полы, работала на кухне. Потом ей помогли устроиться на работу в Кузнецкую частную аптеку Кохановского. Рядом с аптекой в доме Булгакова в первые годы советской власти жил врач, который лечил только рабочих и служащих строящейся железной дороги.               

Аптека в бывшем доме семьи Булгаковых

Анастасия Николаевна вспоминала, что в доме с Кохановским жила его жена Зоя Афанасьевна, ее сестра Ольга, приемный сын Сережа и еще чья-то бабушка. Ольга вскоре уехала учиться в Томск. Зоя Афанасьевна ей рассказывала, что муж успел аптеку перестроить, сделав здание с подвалом, подстроил пристройку, но не закончил и умер «от сердца». Сережа после учебы в Кузнецке поехал в Томск, его, как выходца из богатой семьи, сначала не принимали. Он устроился работать на мельницу подтаскивать мешки и на следующий год все же поступил в институт.

Публикация Т.Семеновой.

ГАКО; ф.Р – 137; оп.1; ед.хр.412; л. 1-8

 

Из архива новокузнецкого краеведа Тамары Васильевны Семеновой

Литературная страничка - Дом Современной Литературы

Хостинг от uCoz